— Я буду его беречь, — пообещал он и поцеловал Мэган в лоб, стараясь вложить в этот поцелуй все то, чего не мог выразить словами.
Потом снова завернул статуэтку в ткань достав из сумки свою рубашку, обернул ею — для большей сохранности.
Тут рука Кайла в нерешительности замерла над сумкой.
— У меня тоже есть для тебя кое-что. — Что-то необычное снова вспыхнуло в глубине его глаз. Затем он извлек сверток, упакованный в газету, и, чуть пожав плечами, протянул ей. — Это тебе, — неловко улыбнулся он. — К сожалению, не нашлось подходящей упаковки.
Слабая улыбка появилась на ее устах. Мэган молила Бога, чтобы он дал ей силы сохрани выдержку. Так же бережно и осторожно молод женщина развернула сверток. И ахнула от изумления. Перед ней был чудесный ангел, искусно вырезанный из дерева.
Кайл постарался на славу, ангел выглядел к живой. Крылья его состояли из замысловатых объемных перышек, которые красиво накладывались друг на друга. Кайл придал фигурке красивое, одухотворенное выражение лица, одел ее в плавно ниспадающие одежды. Ручки ангела были сложены в молитвенном жесте, а голова смиренно склонена.
— И ты это сам сделал?
— Счастливого Рождества, Мэган!
— Он просто Великолепен!
Да у него истинный талант, дар свыше!
— Внутри фигурка пустая, так что ее можно сажать на макушку елки.
— Значит, ангел будет…
— Да, он будет охранять тебя!
Она подошла к любимому и крепко поцеловала, выразив в этом поцелуе всю свою благодарность — и за подарок, и за то незабываемое время, которое они провели вместе.
— Поможешь мне водрузить его наверх?
— Ну конечно.
Мэган встала на цыпочки, Кайл наклонил к ней верхушку ели, и она аккуратно усадила на нее ангела. Отступив назад, полюбовалась им. Ангел словно охранял их обоих.
— Я люблю его, Кайл! — с жаром сказала Мэган.
Ей до смерти хотелось обратить эти слова, это признание к самому Кайлу, но не хватило духу. Нет-нет, лучше будет, если она отпустит его, не обнажая бесполезных чувств, ведь это может привести только к обоюдному смущению и неловкости.
— Знай, я помню о своем обещании помочь тебе в бизнесе.
Она кивнула, подумав про себя, что, оставив позади границу штата Колорадо, он едва ли вообще вспомнит о ней.
— У тебя есть визитная карточка?
— Нет, но я могу написать свой номер на листке бумаги.
— Погоди. — Он достал бумажник и извлек пару карточек. — Напиши вот здесь. — Когда она выполнила просьбу, он забрал у нее ручку и что-то нацарапал на другой визитке. — Это мой домашний номер. — Сжав ее плечи, Кайл продолжал: — Я хочу, чтобы ты позвонила мне, если тебе что-нибудь понадобится — что бы то ни было, понимаешь?
— Обещаю, — с серьезным видом солгала она.
— И не забудь отправить пятьдесят купленных мною ангелов.
Она снова кивнула.
— Я сам займусь этим делом — насчет поставок в магазин сестры. Увидишь, через год, к следующим праздникам, ты уже будешь твердо стоять на ногах. У тебя будет вполне приличный доход, а заказов — больше, чем сможешь выполнить.
Ей не нужно было всего этого, ей нужен был только он.
Мэган чувствовала, что она уже на пределе. Если Кайл сейчас же не уедет, она сорвется и начнет умолять его остаться.
Отчаянно желая, чтобы он уже был в пути и положил конец ее мукам, она, вдруг не выдержав, сама подала ему куртку.
Не говоря ни слова, он принял ее и так же безмолвно натянул на себя. Мэган подала ему мотоциклетные перчатки. Кайл надел их и, поморщившись, вытряхнул хвойную иголку. По пути к выходу швырнул щепку за решетку камина. Но огонь уже больше не оживлял очаг, не вдыхал в него жизнь. И казалось вполне естественным, что после его ухода очаг должен оставаться холодным и пустым.
— Поцелуешь меня на прощанье?
Конечно, ей следовало отказаться. Инстинкт самосохранения подсказывал Мэган бежать прочь. Но надрывающее душу отчаяние безрассудно искушало остаться, лишь бы еще один короткий миг побыть с ним.
Поцелуй имел вкус ее собственных слез, его нежности и общей горечи расставанья.
С видимой неохотой Кайл оторвался от нее. Мэган крепко прижала руки к губам, будто хотела навсегда сохранить на них вкус Кайла, его тепло, память о нем.
Кайл открыл наружную дверь. Солнце плясало на снегу, на облепленных снегом ветвях деревьев. Заснеженная равнина наводила на мысль о дремлющей первозданной земле.
Не говоря ни слова, он еще раз поцеловал ее на пороге. Приладил багаж, затем перекинул ногу через седло и крепко сжал громадную машину коленями, точно укрощенную лошадь.
Тишину разорвал треск заводимого мотора. Взметнулась испуганная стайка птиц.
Взгляды их в последний раз встретились и она прочла в его глазах что-то невысказанное.
— Я позвоню, — наконец проговорил он, но за шумом мотора она лишь догадалась по губам.
Их приключение было коротким, но ярким, значительным, и когда-нибудь она сможет мысленно вернуться к нему, вспомнить до мельчайших подробностей все, что осталось далеко позади. Но только не сейчас… не скоро…
Кайл надел черный мотоциклетный шлем. Мэган поняла, что ей суждено навсегда запомнить его таким — одетым в черное, плотно затянутым в гладкую блестящую кожу, окутанным аурой риска и смутной угрозы.
Подняв руку в прощальном приветствии, он с шумом умчался, увозя с собой ее сердце.
Мэган не знала, как долго простояла вот так, прислушиваясь к затихающему вдали рокоту мотора. Очнулась, лишь ощутив, что стало холоднее.
Тогда она поняла, что замерзла. И осиротела.
На деревянных, негнущихся ногах молодая женщина вошла в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
И тут у нее снова упало сердце.
Лапа Снежка победоносно попирала поваленную рождественскую елку. Повсюду были раскиданы раскрошившееся печенье, крупа, попкорн вперемешку с зеленой хвоей.
Их с Кайлом совместное творение было повалено, а вместе с елкой все связанные с ней светлые воспоминания валялись в пыли — разбитые, раздавленные, изуродованные.
Снежок виновато скулил, в его шерсти запутались крошки печенья.
И тут Мэган увидела…
Ангел!
Тихо вскрикнув, она бегом бросилась через комнату. Опустившись на колени, подняла с пола ангела. Взволнованно ощупала резные детали, спеша удостовериться, что все цело.
Слава Богу, повреждений вроде нет. Ах, если бы то же самое можно было сказать о ее сердце!..
Держа ангела в руке, Мэган вынула визитную карточку, данную Кайлом, потерянно взглянула на нее, И ощутила странное, давящее горе. Не в силах больше сдерживаться, крепче прижала к себе ангела и разрыдалась.
