— Это худшее из того, что может случиться.
— Верно. И Дэни должна понимать, что это возможно.
— Ты когда-нибудь видела Роба? — спросил Джош, отчаянно желая успокоить Лексу, но не представляя, как это сделать.
— Я говорила с ним три или четыре раза. Он жаждет добиться успеха. Сначала мечтал, после того как закончит учебу, получить работу в одном из известных рекламных агентств в Нью-Йорке. Теперь Дэни говорит, что он собирается работать в отцовской фирме — тот занимается продажей автомобилей — в качестве специалиста по связям с общественностью. Долго ли он выдержит?
Джош переживал за Лексу. Она не желает принимать того, что ее не устраивает!
— Может, он понял, что жена и ребенок гораздо важнее, чем перспективная работа?
— Почему ты его защищаешь? — ощетинилась Лекса.
— Что, если ему нужен шанс, чтобы проявить себя?
Она обхватила себя руками за плечи, словно пыталась согреться.
— А как же Дэни? Вдруг она доверится ему, а потом выяснит, что он этого не стоит?
— Лекса, она сама должна принять решение. Ты за нее это сделать не можешь.
— То, что они решат, затрагивает и наши интересы. Мне нужен этот ребенок.
— Лекса, это ребенок Дэни, — тихо проговорил Джош.
Лекса отвернулась и подошла к окну, боясь смотреть Джошу в глаза.
— Но она же сказала, что не хочет воспитывать его. Сказала, что не сможет этого сделать, — твердила Лекса скорее себе, чем ему.
— А теперь поняла, что сможет.
Лекса быстро развернулась и гневно бросила:
— Как ты можешь быть таким спокойным? Ты понятия не имеешь, что это для меня значит. Ведь я не могу…
— Не можешь чего, Лекса?
Она не сдержала горестного вздоха.
— Я не могу иметь детей.
— Я знаю. Я случайно подслушал ваш разговор с Дэни.
— Ты знал? И ничего не сказал мне? А я с ума сходила…
— Ты могла и раньше мне признаться.
— Я боялась, что ты меня бросишь.
— Лекса, пойми, мы можем усыновить ребенка. Решение Дэни не отдавать своего малыша, возможно, оптимальное для всех нас. Если бы она передумала уже после рождения ребенка, тебе было бы куда больнее.
— Да как ты не понимаешь! — Ее глаза наполнились слезами. — Для меня это, вероятно, единственный шанс. Для того чтобы усыновить чужого ребенка, потребуются годы. Если, конечно, вопрос усыновления тебя вообще интересует. А одинокой женщине и думать нечего получить право на воспитание.
— Но ведь ты не одинока?
Лекса не была уверена ни в чем. Джош обожает детей. Как смогут они жить, зная, что в счастье иметь детей им отказано?
— А ты сам хотел бы воспитывать этого ребенка? Смог бы любить его как собственное дитя?
Джош задумчиво почесал в затылке.
— Да, детей я люблю.
— И что теперь, Джош? Ты любишь детей. Я не могу их тебе родить. Для тебя это что-нибудь значит? Повлияет ли это как-то на наши отношения?
Он раздраженно взмахнул рукой:
— Господи, Лекса, я люблю тебя! И у нас есть мы с тобой.
Лекса была больше не в силах сдерживать слезы.
— Будет ли этого достаточно? Не будет ли твое сердце сжиматься всякий раз, когда ты увидишь счастливую пару с ребенком? Выдержит ли твоя любовь такое испытание?
Джош шагнул к ней, но она выставила вперед ладони, не подпуская его к себе. Джош сунул руки в карманы брюк.
— Выдержит, если только ты будешь доверять мне. Я понимаю, ты расстроена, но выход найти можно. Почему все свои помыслы ты связываешь с ребенком Дэни?
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
Джош присел на ручку дивана.
— Может, дело не только в том, что ты не сможешь получить этого ребенка?
Она была слишком раздражена, чтобы понять, куда он клонит.
— Ты говоришь загадками.
Джош старался быть спокойным, словно мог таким образом передать спокойствие и ей.
— Возможность заботиться о ребенке Дэни была для тебя способом продолжать заботиться о ней самой.
— Нет! — выдохнула Лекса. — Я всего лишь хотела иметь ребенка!
— Ты не можешь вечно заботиться о Дэни. Ты не можешь заставить ее любить себя. Когда же ты поймешь, что тебе совсем не обязательно постоянно делать что-то для того, чтобы люди тебя любили?
— Я беспокоюсь за других, так что с того? Мне это необходимо, мне казалось, ты это понял. Но если это не так, нам нет смысла говорить о свадьбе.
— Ты ведь так не думаешь. — Джош ошарашенно смотрел на нее.
— Именно так я и думаю. Нам обоим нужно время, мы должны убедиться, что у нас есть будущее.
— Лекса, нам совсем ни к чему ждать. Нам просто надо поговорить по душам.
— Я не могу. Не сейчас. Мне нужно ехать к Дэни. Я должна выяснить, чего она хочет.
— А как насчет того, чего хочу я? А, Лекса? Как же наше будущее? Неужели наши отношения для тебя не важны? Ведь если это так, нам не на чем строить нашу дальнейшую совместную жизнь.
По щеке Лексы скатилась слеза.
— Джош, у меня такое ощущение, будто я разрываюсь на части. Я должна во всем разобраться. Но мне не удастся сделать этого, пока я не поговорю с Дэни и Робом. Они сейчас в доме отца, и я собираюсь туда поехать.
Он посмотрел на нее так, словно она выжила из ума.
— Ты ведь не можешь всерьез думать о том, чтобы отправляться куда бы то ни было сегодня вечером?
Она подняла с дивана свое пальто.
— Я говорю вполне серьезно. Как только соберусь, так и поеду.
— Когда вернешься? — неохотно спросил он.
Лекса отвернулась и взяла сумочку.
— Не знаю.
— Надеюсь, ты понимаешь, я не смогу поехать с тобой. Предрождественская торговля в самом разгаре, я буду очень занят… по крайней мере день или два.
— Я не прошу тебя ехать, прошу только понять меня. Мне нужно увидеться с Дэни. Сегодня же. Пожалуйста, Джош, постарайся понять…
Он оборвал ее на полуслове:
— Уезжай, если тебе так надо.
— Джош… — Он не попытался ее остановить, и она не могла подойти к нему. Лекса прошла к двери, коснулась ручки. Он не проронил ни слова. Она открыла дверь и вышла в холод зимней ночи.
Было уже три часа, когда Лекса добралась до родительского дома. Отец все еще сидел в гостиной, задумчиво глядя на горящий в камине огонь. Пальто и чемодан Лекса оставила в холле и сразу же прошла в гостиную. Увидев ее, отец только развел руками, и она, как ни старалась, не смогла удержаться от слез.
— Родная, мне так жаль!
Лекса подавила рыдания и подняла голову.
— Неужели я никак не могу повлиять на ее решение? Что мне сделать, что сказать, чтобы переубедить ее?
— Здесь я тебе не советчик. Вы с Дэни сами договаривались. Все, что я могу сказать: постарайся не порывать своих отношений с сестрой. Я говорил и с ней, и с Робом, решение далось им нелегко. Дэни — сильная женщина. Такой, как сегодня, я прежде ее не видел.
