— В половине седьмого придет такси, — успокоил его Томас. — Все предусмотрено заранее.
— Тогда я, пожалуй, прилягу на часок-другой, — отозвался Стив.
— А мы поищем твою сестру и ее мужа, — решительно заявил Томас, поднимаясь со стула. — Похоже, по возвращении из церкви ты и словом с ними не перекинулась.
— Напомните, молодые должны разрезать торт! — крикнула вдогонку Оливия.
Держа Мэри за руку, Томас пробирался сквозь толпу гостей. Они нашли Джун и Джона на террасе в окружении сверстников.
— Кто хочет сладкого? — спросил Джон, с пьяным добродушием, выслушав поручение матери. Обняв за плечи смеющуюся жену, он высоко поднял бокал с шампанским. — Пью за нас двоих!
— Ты хотел сказать — за троих, — ехидно заметил кто-то сбоку.
— А вот и неправда! Спорим, никакого третьего нет? — расхохотался ничуть не смутившийся Джон.
Мэри почувствовала, что пальцы Томаса больно сжали руку, а глаза подозрительно посмотрели на ее лицо. Покрывшиеся жарким румянцем щеки тут же выдали тайну.
Встретившись взглядом с братом, Джон дурашливо отсалютовал.
— На этот раз ты опоздал, старик! Дело сделано.
Лицо Томаса окаменело. Он круто развернулся и пошел прочь, волоча за собой Мэри. Мэри покорно шла за ним, поскольку не собиралась уклоняться от разговора, который не сулил ничего хорошего. Объяснение неизбежно.
Томас привел Мэри в ту же маленькую комнату. Увидев письменный стол и шкафы с книгами, она поняла, что это кабинет. Не желая, чтобы помешали и на этот раз, Томас закрыл дверь и оперся на нее спиной. В глазах стоял смертельный холод.
— Ты с ними заодно! — прошипел он. — Знала с самого начала!
Если бы Томас, хоть на секунду усомнился, Мэри сразу рассказала бы ему все. Но несправедливое обвинение выбило почву из-под ног.
— Ну и что? — в бешенстве выкрикнула Мэри.
Том смотрел на нее, словно видел впервые в жизни. На щеках играли желваки.
— И ты позволила им морочить голову моему отцу? — Он скрипел зубами от ярости. — Будь ты проклята, Мэри Оливер! За одно это тебя стоит убить!
Мэри едва проглотила комок в горле, только теперь осознав, что гнев заставил ее сжечь за собой мосты. Больше Томас не поверит ни единому слову.
— Ты сам во всем виноват, — с горечью ответила она. — Джон прекрасно знал, ты помешаешь ему жениться на Джун, как мешал раньше.
— Если я пытался предотвратить эту свадьбу — как и предыдущую, — то потому, что Джон не готов принять на себя какую бы ни было ответственность. Особенно если речь идет о девушке типа твоей сестры.
— Пусть скажет спасибо, что вообще получил ее! — вспыхнула Мэри. — Моя сестра заслуживает лучшей участи, чем связаться с лентяем и белоручкой! И если ты… — Она осеклась, наконец, поняв, что происходит. Сердце болезненно сжалось. — Так мы ни к чему не придем, — глухо сказала Мэри. — Том, все было по-другому. Я не…
— Ты уже во всем призналась. — На худом лице читалось презрение. — Не пытайся увиливать. Только сейчас я понял, какая ты лицемерка! Увидела, что нравишься мне, и решила получить полный комплект, верно? Должен признаться, ловкая игра. Я все принял за чистую монету.
Мэри не верила своим ушам. Как он мог подумать?
— Неужели ты считаешь, что той ночью я притворялась?
— Ну еще бы… Решила продать себя подороже. Тем более, у тебя это впервые… — Том криво усмехнулся, глядя на ее вспыхнувшие щеки. — Ладно, пора возвращаться к гостям. Доиграем роли до конца.
Мэри не стала оправдываться. Если он о ней такого мнения, то пусть катится к черту… Она ощущала внутри мертвую пустоту.
Томас открыл дверь, и Мэри с улыбкой прошествовала мимо.
Надо как-то прожить остаток дня.
Жених с невестой резали в столовой торт. Суетился фотограф, снимающий знаменательное событие. Как только церемония завершилась, Мэри подозвала Джун.
— Тебе пора переодеться, — сказала она. — Через полчаса придет такси.
— Пойдем со мной, — позвала сестра. — Посидим напоследок. Джон не переоденется, пока мы не доберемся до отеля. — Она хихикнула. — Конечно, когда мы пойдем куда-нибудь развлечься, он захочет надеть что-нибудь в своем вкусе.
— А не поздновато ли развлекаться? — заикнулась Мэри, но получила в ответ снисходительную усмешку.
— Да там вся жизнь начинается не раньше одиннадцати! Разве ты не знаешь?
Мэри не знала. Она никогда не была ни на одном острове, кроме родной Англии. Впрочем, как и Джун. На ближайшие две недели сестра с головой окунется в новую жизнь. Мэри не испытывала зависти, а лишь легкую грусть. К тому времени, когда они с Джоном вернутся, будут известны результаты экзаменов, но кому это теперь нужно? В планах Джун на будущее университет не значился.
Чемоданы стояли в комнате, где молодоженам предстояло жить по возвращении, — большой, заново отделанной, с собственной ванной.
— Здорово, правда? — сказала Джун, с удовлетворением оглядываясь вокруг. — Ты только посмотри, какой отсюда вид!
Мэри вежливо кивнула.
— Мы будем жить здесь только первое время. Пока не подыщем что-нибудь… — щебетала Джун, потом поколебалась, но все же решилась сказать. — Наверно, Томас сочтет нужным все рассказать. Пожалуй, это и к лучшему. Когда мы вернемся, родители уже успокоятся. Ясно, Джон вовсе не хотел сказать ничего такого. Просто немного перепил.
Мэри могла бы возразить, но не было смысла продолжать этот разговор. Они с Джоном успели испортить и ее жизнь…
— Томас все уладит, — только и сказала Мэри, чувствуя, что душа разрывается от боли. — Ты готова? Уже почти половина седьмого.
Если Джун и испытывала какие-то угрызения совести, то при напоминании об отъезде обо всем забыла.
— Ну конечно! Это самое фантастическое приключение в моей жизни!
В этом Мэри не сомневалась. Лишь бы их медовый месяц не уложился в эти две недели…
Последние минуты пролетели быстро. Мэри и оглянуться не успела, как вместе с толпой провожающих махала рукой вслед удалявшемуся такси. Когда повернулась, чтобы зайти в дом, рядом стоял Томас. Сердце Мэри забилось от безумной надежды. Но лицо его было таким же ледяным, как и тон.
— Можешь уделить несколько минут моему отцу? Он хотел бы поговорить с тобой. Найдешь его в кабинете.
Ее зеленые глаза стали огромными.
— Ты уже сказал ему?
— Да, чем скорее кончится эта авантюра, тем лучше.
— Для кого лучше? — резко спросила она. — Неужели нельзя было дать отцу хотя бы несколько дней покоя?
Все ушли в дом, и только они одни оставались на крыльце: Томас на верхней ступеньке, а Мэри на нижней. Он казался ей великаном. Расправленные плечи, руки в карманах, тон холодный и жесткий…
