Ее слова больно ранят.
Я ведь думал иначе.
— Надеюсь, теперь вы поступите так, как должны поступить, — продолжает Ольга.
Я встаю и беру на руки Данилу.
— Мэт, — слышу уже в дверях. Оборачиваюсь. — Не обижайте Лину, Мэт. Она заслужила счастье. Не обижайте ее.
26. Мэт
Когда мы приезжаем к дому, Данила уже спит. Я аккуратно беру его на руки и несу в дом.
Я держу в руках своего сына. Если верить словам подруги Лины. Но вдруг она врет?
Заношу Данилу в комнату и кладу на кровать. Еще раз вглядываюсь в его лицо. А он и правда ведь похож на меня. Почему я раньше этого не замечал?
Глажу его по голове. Он чуть просыпается и берет мою ладонь своими ручонками. Прижимает к себе и кладет на нее голову. И так и засыпает опять.
В груди становится тесно.
Я никогда не думал, как это, когда есть ребенок. Как чувствует себя человек, зная, что у него есть сын.
И сейчас у меня в нутрии творится что-то такое, что сложно описать одним словом.
Вот мой сын. Моя кровь. Возможно, единственный. Других у меня не будет.
Стоп. Это что? Лина хотела лишить меня его? Выйти замуж за Алекса и лишить меня сына? За что?
А Виктор? Он ведь наверняка знает, чей сын Данила. Если Лина его дочь, то, конечно же, знает. Поэтому он ее прятал?
Столько вопросов.
Мне нужно срочно поговорить с Линой. Где там ее носит?
Осторожно забираю руку в Данилы, поправляю одеяло и выхожу.
Звоню охраннику, с которым уехала Лина.
— Мы уже подъезжаем, — рапортует он.
Отлично.
Надо успокоиться. Чтобы не натворить дел. Нам надо поговорить спокойно.
Лину привозят через полчаса, который кажется мне целой вечностью. Я встречаю ее в коридоре.
Она не смотрит мне в глаза. Молча проходит в комнату.
— Где Даня? — спрашивает, садясь на диван.
— Спит. Что-то случилось, Лина?
Вижу, что ей тяжело. Что-то угнетает ее. Но что? Неужели она опять будет молчать?!
Первым решаюсь начать так необходимый нам разговор.
— Лина, я все знаю.
Она тут же поднимает на меня взгляд. Смотрит с испугом.
— Все? — переспрашивает.
— Зачем ты скрывала? Неужели ты настолько жестока, что готова была лишить меня сына?
Лина зажмуривается и наклоняет голову.
— Прости меня, Мэт, — шепчет.
Я подхожу и сажусь рядом с ней. Но обнять не решаюсь. Она лгала мне!
— Зачем ты обманывала меня? Лина? За что наказывала? Неужели моя ошибка заслуживала такого наказания? Лина?
Она закрывает лицо руками. Вижу, как начинают подрагивать ее плечи. А потом до меня доносятся и всхлипы. Лина плачет.
Не выдерживаю и кладу ей руку на плечо. Чуть прижимаю к себе.
— Прости меня, Мэт, — опять шепчет она, уткнувшись носом мне в плечо. — Прости.
— Возможно, я смогу сделать это, если пойму твои мотивы, Лина. Расскажи мне.
— Понимаешь, — она чуть отстраняется и шмыгает носом. Вытирает слезы с щек руками, — я думала, что ты отнимешь у меня сына. Заберешь его. Понимаешь?
Заглядывает в глаза.
— Не понимаю, — хмурюсь я. — С чего такие выводы?
— Мне так говорили… — закусывает губу.
— Кто? — мое терпение на исходе. Почему я должен все вытягивать из нее? — Лина, тебе не кажется, что настало время откровенного разговора? Я теперь знаю, что Данила мой сын. Что еще ты от меня скрываешь?
Она опять смотрит мне в глаза. Долго собирается с мыслями. Не решается.
Тогда я обнимаю ее и прижимаю к себе.
— Лина, я ведь вернулся к тебе, — шепчу ей в висок. — Хочу быть с тобой. А теперь я узнал, что у меня есть сын. Ты представить себе не можешь мое счастье. Лина. Это же наш ребенок. Наш. Но как мы будем дальше жить, если ты будешь скрывать от меня что-то? Как?
Губами касаюсь щеки. И снова близость ее тела. Как магнитом влечет меня. Притягивает.
— Лина, — шепчу я, гладя ее руками по спине и скользя губами по лицу. — Я так скучал все эти дни.
— Нет! — вдруг вскрикивает она и вскакивает с дивана. Отходит на шаг. — Нет, Мэт!
Удивленно смотрю на нее.
— Что с тобой, Лина?
Встаю и иду к ней, а она пятится от меня. Да что с ней?
— Ты переживаешь, что мы с тобой хм… — задумываюсь, как бы назвать это. — Так все уже было, — улыбаюсь. — У нас даже ребенок есть. Просто теперь мы будем аккуратнее и будем предохраняться. Ну, иди ко мне.
Опять шагаю к ней.
— Нет, Мэт, — мотает головой. — Все совсем не так. И это ужасно.
Опять закрывает лицо руками.
— Ужасно, — повторяет шепотом. — Ведь мы с тобой… мы…
Я останавливаюсь и жду. И какое-то неприятное чувство тревоги нависает над нами.
— Лина, — говорю, а сам боюсь услышать то, что она хочет сказать. Какие еще тайны она приготовила? — Что?
— Виктор не отец мне, — холодно произносит она, не глядя мне в глаза.
Но обрадоваться я не успеваю, потому что следующей фразой Лина просто пригвождает меня к полу:
— Виктор не мой отец, Мэт. Он мой дядя.
Я трясу головой. Мне послышалось?
— Что ты сказала? С тобой точно все в порядке?
— Подожди, Мэт. Дай мне рассказать. Я так долго молчала, — Лина отходит к окну, а остаюсь на месте. Решаю дать ей возможность спокойно выговориться.
Лина долго смотрит на ночное небо.
— Помнишь, ты рассказывал мне про звезды? — произносит она. — Тогда, три года назад. Помнишь?
— Конечно, помню, — отвечаю и у самого в мозгу всплывают эти воспоминания.
Это было в ту самую новогоднюю ночь, которую мы провели вместе. Как давно это было… но как отчетливо я помню каждое мгновение.
Лина тоже помнит…
— Сегодня я была у Ирины, — говорит она. — Это тетя моя.
— Я знаю.
— Я долго с ней не виделась. Не могла… об этом потом, — грустно вздыхает. — Так вот. Я разговаривала с Ириной. Она вдруг позвонила и сказала, что это срочно.
— И что же это, Лина? Что случилось? С ней все в порядке?
— С ней — да, — опускает взгляд. — Со мной — нет. С нами — нет, Мэт.
Я молчу, не давлю на нее. Чувствую, что она и так мне все расскажет.
— Я никогда не видела своего отца, — начинает она. — Мама иногда рассказывала про него, но ничего конкретного. Она избегала этих разговоров. А когда она погибла, то Ирина вообще сказала, что эта тема табу в семье. Я приняла это. По сути это ни на что не влияло. Ну, был отец и был. И, наверное, никто бы и не вспомнил о моем отце. Но вчера к Ирине пришли какие-то люди и просили отдать мои документы. Они сказали, что пришли от Виктора, — Лина смотрит на меня испуганно. — Ирина соврала. Сказала, что у нее нет никаких документов. Но они не хотели уходить. Она правда испугалась. Ее выручила соседка. Она увидела открытую дверь и решила узнать, все ли в порядке.
Лина замолкает и опускает взгляд. Обнимает себя, как будто ей холодно.
— Мне страшно, Мэт.
К черту все!
Иду к ней, обнимаю и прижимаю к себе.
— Тихо, девочка, тихо, — провожу рукой по ее волосам. — Все будет хорошо. Я с тобой.
— Мэт, я боюсь за Ирину. Когда уходила, я сказала ей закрыться и никого не впускать. Но Мэт…
Она поднимает голову и пронзительно смотрит на меня.
— Я отправлю охранника к ней, — пытаюсь ее успокоить. — Не волнуйся. Ей ничего не сделают. Но зачем этим людям понадобились твои документы, Лина? Есть ведь что-то ещё, чего я не знаю. Так? Лина?
Беру ее лицо в свои руки и ищу ответ в глазах.
А она опускает взгляд и тяжело вздыхает.
Терпеливо жду.
— После этого случая Ирина решила снять табу с темы отца, — с какой-то грустью произносит Лина. И опять пауза. — Виктор не мой отец, Мэт.
Я выдыхаю.
— Это же хорошо, Лина, — хочу притянуть ее к себе, но она не дается.
— Подожди, Мэт. Ты не слышишь меня. Он не отец мне, Виктор — мой дядя. Понимаешь?
— Нет, Лина. Эти игры порядком надоели мне. Скажи уже прямо, что происходит, — я чувствую, что срываюсь. Ну, сколько можно?!
