правильно, никто к свадьбе заранее не готовился. Финансы поджали. Вот и решили пригласить только-только, чтобы в квартире и поместились. Не обижайся…
— Да ладно, подруга. Всё нормально. А вот про то, что Валерка в армию загудел, я и не знала. Что, отмазать не смогли? Сейчас нужно только знать, кому и сколько всунуть. И всё в ажуре.
— Ты же знаешь Валерку. Всё он знает и всё сам. Честно, если бы мы знали, кому и как, наверное… хотя, что ворошить. Он служит, я жду.
— И как? — как-то с хитринкой посмотрела подруга.
— Что «и как»? — переспросила Наташа.
— Получается ждать?
— А-а-а, ты про это. Получается.
— И не тянет?
— Иногда хочется, но я же замужняя.
— А он, наверное, так не думает. Вот мы, бабы, всегда так. Ждём, верим, надеемся, а он там найдёт себе какую-нибудь боевую подругу. Да ты и не узнаешь. Все они одним миром мазанные.
— Вера, Валера не такой. Давай не будем об этом. Пожалуйста.
— Хорошо, о нём не будем. Так ты говоришь, что тебе и не хочется?
— Перестань.
— Нет, я в том смысле, что если ты не знаешь с кем, а хочется сильно. Я вон сейчас скажу ребятам, и всё будет нормально. Конечно, если ты хочешь. Ребята свои, проверенные. Никому и никогда ничего не скажут. Тем более, что ни ты их, ни они тебя не знают.
— Вера, ты так говоришь, как будто меня уговариваешь. Я не хочу. К тому же я беременная. Потерять по глупости ребёнка я не хочу. Зря я, наверное, к тебе приехала. Ты как-то изменилась.
— Сильно?
— Нет, внешне не изменилась. Внутренне какая-то другая стала. Даже не знаю, как объяснить. Может, просто мне очень неприятна тема разговора, которую ты завела. Давай больше не будем.
— Хорошо, подружка. Больше не буду. Тем более, что ты ждёшь ребёнка. Молодцы вы, ребята. Я тебе завидую и всем сердцем желаю счастья. Забудь, что я тебе здесь плела. Ничего не было. Пожалуйста, не обижайся на меня. Кстати, Наташка, мы с ребятами собирались в кино. В новый кинотеатр «Горизонт». На современную ленту про молодёжь. Ой, название вылетело из головы. Пойдём вместе. Начало в семнадцать часов. Мы после фильма в ресторан собрались. Если хочешь, давай с нами.
— В кино, пожалуй, пойду, а в ресторан нет. Завтра идти на медкомиссию. Устраиваюсь на работу…
— Ну, ты даёшь. Зачем на работу?
— Какая-никакая, а своя копейка. Не хочу быть обузой Валеркиным родителям. К тому же стаж. Выплаты по декретному и родам. Хоть что-то.
— Я пока до этого не доросла. Родители снабжают регулярно. Так что гуляю. Ну, пойдём, познакомимся и будем собираться.
После фильма ребята с Верой проводили Наташу до автостанции. Дождались нужного автобуса и распрощались. Наташа ехала домой и думала о Вере, о её стиле жизни. Где-то завидовала, где-то осуждала подругу. И всё время не выходили из головы слова о Валерке. Вернее, обо всех мужиках, которые одним миром мазаны: «Нет, мой Валерка не такой. Он другой. Он хороший. А вдруг Вера права? Чего я, в самом деле. Надо отбрасывать эти мысли».
Мысли не покидали и ночью. С наступлением утра началась новая трудовая жизнь, поглотившая Наташино свободное время, не оставляя и минутки на вчерашние мысли. Без проблем она прошла медицинскую комиссию. И ровно через неделю приступила к работе. Ей нравилось общаться с новыми, интересными людьми. Коллеги к ней относились как к ребёнку. Это немного унижало и оскорбляло, но со временем всё встало на свои места. Коллектив был замечательный. Друг за друга стояли горой.
Праздники отмечали вместе. Поздравляли именинников. Весело провожали и встречали отпускников. Новая жизнь поглотила и закрутила Наташу. Она делала свою работу. После окончания ехала домой к Валеркиным родителям, которые для неё стали больше, чем друзья. Маришка была ближе и роднее всех. Валерка писал в неделю по одному письму. Наташа читала и перечитывала их. Ей нравилось, что Валера никогда в них не жаловался. Наоборот, он описывал всякие смешные истории, которые происходили с ним и с его товарищами. Все письма она аккуратненько складывала в коробочку и хранила, как самое дорогое.
Солдатские письма
Валерка не любил сочинять письма. Мама с первого класса постоянно заставляла его писать бабушкам, дедушкам, дядям и тётям. Она очень гордилась, что его рукой в письме было написано несколько слов или строк. Когда Валерка подрос, мама уже сделала обязательным написание писем родственникам, хотя бы один раз в месяц.
Он пытался сопротивляться, но материнский авторитет всегда брал вверх. Наверное, по этой причине, став взрослым юношей, он перестал писать письма кому бы то ни было.
Отслужив чуть более двух месяцев, Валерка отправил домой писем больше, чем за всё время с тех пор, как научился писать. Рассказывал в них обо всём, что приходило на ум. Описывал происходящее с ним и с его товарищами. Старался говорить только о весёлых моментах солдатской жизни. Однако иногда на него находила грусть. Со временем написание писем переросло в острую необходимость.
И, как ни странно, писать только домой стало мало. Захотелось общаться ещё с кем-нибудь, получать больше других писем. Появилось желание узнать, как живут люди, его ровесники и ровесницы, в других городах необъятной Родины.
Подшивки журналов, которыми была заполнена ленинская комната, содержали рубрики знакомств и переписок по интересам. У многих его товарищей, курсантов учебной роты, записные книжки были переполнены именами и адресами знакомых.
Выбрав достаточное, на Валеркин взгляд, количество девичьих адресов, он принялся за «творчество». Старался писать один раз в неделю, чтобы с той же периодичностью получать ответы.
С чего начинать письмо к незнакомому человеку? Да с чего угодно. Была бы почва для фантазии. Иногда выдумывали коллективно. Но индивидуальный стиль всегда пользовался стопроцентным успехом. Он был переполнен таинственностью об авторе. Иногда и его чрезмерной простотой и глупостью. Первые письма были похожими:
«Здравствуй, таинственная незнакомка!
Пишет тебе боец невидимого фронта, волею судьбы заброшенный служить на одну из самых удаленных точек нашей Родины. По не зависящим от меня причинам, сообщить точное место своей службы не могу. Не сочти это за грубость, но долг солдата не позволяет мне разглашать военную тайну. Наверное, ты видела плакат и не раз слышала: «Язык мой — враг мой!», или «Болтун — находка для шпиона!». Так вот, враг не дремлет. И может из моего письма доподлинно установить расположение нашей точки, бойцы которой круглосуточно охраняют твой покой. Обратный адрес на конверте не
