– Ну, скажем так… – усмехнулся он. – Если ребенок родится с металлическим штифтом в запястье или колене, значит, он или она унаследует это от меня.
Аманда-Джейн поморщилась, а затем обернулась, чтобы еще раз взглянуть на дом.
– Но зачем было покупать землю и строить дом, чтобы потом в нем не находиться?
– Я всегда хотел иметь дом, похожий на картинку в глянцевом журнале, но не мог заставить себя жить в нем. Мне все время казалось, что я пытаюсь убежать от своей истинной сущности. Столько лет подряд люди говорили мне, что я ни на что не гожусь. Наверное, я и сам поверил в это.
– О, Реб! Какая чепуха, – нежно сказала она. – Ты уже доказал им обратное. Разве не так?
– Разумеется, дорогая. Надеюсь, ты простишь мне то, что у меня больше денег, чем ты ожидала.
– Я постараюсь. Но ты тоже должен простить меня, я ведь не во всем была честна с тобой, – на ее лице появилась загадка. Она опустила глаза и принялась разглядывать туфли. – Я уже объяснила тебе, каким образом мне удалось расплатиться за машину. Но у истории есть продолжение. До той самой секунды, когда у алтаря я сказала «да», я надеялась на избавление от тебя с «помощью» Патриции.
– Эта мысль никогда не выходила у меня из головы, – мрачно заметил Реб.
– Ты что, хочешь сказать, что обо всем догадывался? – Глаза Аманды-Джейн расширились.
– Не то чтобы. Но после церемонии бракосочетания в церкви ты особо не спешила уходить оттуда.
– Ну, это спорный вопрос! – сказала она.
– Иди сюда, – ласково произнес Реб. – Знаешь, я ведь больше не байкер-бунтарь, а ты не избалованная девица. Мы слишком хороши, чтобы играть те роли, которые отвел нам Воганслэндинг. Может, переедем в другое место?
– Ты серьезно? – от восторга у Аманды-Джейн заискрились глаза. – Ты хочешь сказать, что мы могли бы жить здесь?
– Где захочешь, дорогая.
– О, Реб! – воскликнула она, бросаясь ему на шею. – Я так счастлива!
Последующее время прошло в постоянной беготне и заботах. Нужно было сделать ремонт, купить мебель, обставить детскую. А за две недели до положенного срока Аманда-Джейн проснулась от острой боли, пронзившей живот.
В больнице на нее надели маску и попросили дышать как можно глубже. Сознание женщины почти отключилось…
Через десять часов, задыхаясь от радости, она взяла на руки своего новорожденного сына. Она была уверена: Трэвис Джошуа Браун будет самым замечательным человеком на свете. И самый замечательный муж был с этим полностью согласен. Впрочем, как и Джошуа с Саванной.
– Тебе нужно поспать, дорогая, – сказал Реб, осторожно присаживаясь на край кровати. – У тебя ведь просто не осталось сил.
– Я слишком счастлива, чтобы спать. Реб, он прелесть, правда?
– Разумеется! Иначе и быть не могло, ведь у него чудесная мама! Пообещай, что никогда не оставишь меня.
– Я так люблю тебя. Если мы расстанемся, у меня остановится сердце…
Наклонившись, нежно поцеловал се. Слеза скатилась по его щеке.
Аманда-Джейн была очень удивлена, когда, приехав домой из больницы, обнаружила в гараже свою любимую машину, украшенную огромным бантом. Но это не шло ни в какое сравнение с тем сюрпризом, который Реб преподнес на их общее тридцатилетие.
– Реб Браун, у тебя должна быть действительно веская причина, раз ты затащил меня в гараж после полуночи.
Аманда-Джейн не имела ни малейшего представления, что же он там прячет. И это была не новая машина, как она вначале предположила. Реб продолжал загадочно улыбаться.
– Первоапрельская шутка? – поморщившись, спросила она.
– Да нет, – ответил Реб, открывая перед ней заднюю дверь своего авто.
– Ты с ума сошел? В ночной рубашке я никуда не поеду.
– Не беспокойся, долго ты в ней не останешься, – сказал он, залезая вместе с ней в машину.
– Я все думал, что подарить тебе на день рождения, – томным голосом произнес Реб. Его глаза были полны желания. – Что бы я ни выбрал, это было бы не столь значительно по сравнению с наследством, которое ты сегодня получишь. А потом я вспомнил свою непутевую молодость. Ты, кажется, не раз говорила, что хочешь попробовать одну вещь…
Он мягко опустил ее на спину.
– Вообще-то, по правилам мы должны перелезть сюда с переднего сиденья. Но истинная леди заслуживает лучшего.
Все было так мило, так безумно, так типично для Реба!
– О, дорогой! Я люблю тебя! Но мы не можем сделать это прямо сейчас.
– Ты уверена? Типичная отговорка, которая приходит на ум девушке, оказавшейся с парнем на заднем сиденье.
– Ты делал это раньше! – Аманда-Джейн слегка прикусила мочку его уха.
– Ревнуешь? – Он спустил бретельки ее ночной рубашки.
– Я отказываюсь отвечать на провокационный вопрос, – сказала она, а затем добавила уже серьезнее: – Если Трэвис проснется и заплачет, мы не услышим.
– Я предупредил Саванну. Она присмотрит за ребенком. Так что расслабься…
– Я тоже приготовила подарок для тебя. Он, конечно, не такой оригинальный, но более дорогой. Ты будешь расплачиваться за него лет восемнадцать.
Лицо Реба озарилось догадкой.
– Ты снова беременна! – Его радость была бесконечной. – Просто замечательно! – Широко улыбаясь, он покачал головой. – Дорогая, я не знаю, что сказать.
– По крайней мере, теперь ты не будешь отрицать свою причастность! – Она рассмеялась. – А теперь избавься от самодовольной гримасы.
– Эй Джей, я так люблю тебя, – шептал Браун, осыпая ее поцелуями. – Я даже не могу высказать как.
