— Я не собираюсь перед тобой унижаться! — обхватываю себя руками и отступаю от него на насколько шагов.
— Унижаться? Дорогая, это условия нашей с тобой сделки. Ты — моя жена! Твоя задача — научиться угождать мне! И обучение начнём прямо сейчас! Разве ты не хочешь сделать приятное своему мужу? — улыбка обольстителя появляется на лице. — Представь, будешь хорошей женой — получишь премию. Всё зависит от тебя. Я могу быть щедрым, очень щедрым! — протягивает руку и проводит рукой по моей щеке. — Какая нежная кожа, словно бархат! И, кто знает, может, купишь себе не совсем убитую панельку на отшибе города, а в более — менее благоустроенном районе. Или… — делает паузу….-Можешь уйти, но… перспективы я тебе озвучил. Мне самому тебя раздеть?
— Нет! — вскрикиваю я испуганным голосом. — Я сама.
— Матильда, не смотри на меня взглядом, как будто хочешь убить! — говорит он, пожирая меня взглядом. — Жёны должны спать с мужьями. Это супружеский долг. Тем более, сегодня днём ты была такой раскрепощённой и непосредственной! Самая настоящая соблазнительница! Прекрасная сирена!
Дрожащими руками опускаю с плеч бретельки сарафана, расстёгиваю молнию. Будь что будет! Быстрее начнём, быстрее закончим. Решительно стянула с себя сарафан и бросила в сторону, оставшись в кружевном нижнем белье.
— Доволен? — ядовито прошипела, сверкая глазами. Смело взглянула ему прямо в лицо.
— Предпочитаешь, чтобы лифчик и трусики снял я? — он тихо рассмеялся, продолжая пожирать меня своим страстным взглядом.
— Пожалуйста, не мучай меня! Делай, что хочешь! — я закрываю глаза. Сейчас мой главный враг вовсе не он, а мои собственные чувства, предательское желание отдаться ему переполняет меня. Его нежный тон, сладкие слова вызывают в моём теле настоящее томление. Хочется вновь оказаться в его умелых, искусных руках, прекрасно знающих, как доставить наслаждение девушке.
— Я хочу заставить тебя хотеть меня каждой клеточкой! Чтобы ты кричала от страсти! — глухо шепчет он. — Не надо сражаться, Мотя. Ни со мной, ни с собой! Не сдерживай себя!
— По-твоему, после твоего ультиматума и шантажа я должна с радостью кинуться в твои объятия? Ты знаешь всё, что я думаю о тебе! Или, для особо одарённых, повторить ещё раз? — ядовито произношу я.
— Не стоит! И… — он прижимает палец к моим губам… — тссс, ты слишком много болтаешь!
Медленно улыбнувшись, наклоняется и лёгким поцелуем касается моих губ, с дразнящей нежностью обводит языком их контур. С трудом подавляю вздох мучительного наслаждения, грозившим полностью затопить меня. Проносится мысль, что лучше бы он был со мной груб, даже жесток, тогда мне было бы намного легче не потерять от него голову. Всё тело наполняется теплом и эйфорией.
Срочно следует абстрагироваться от его пьянящего аромата. Заставляю себя думать о его шантаже, о том, что в его силах сделать так, чтобы я осталась без денег и жилья. Он тот, кто по щелчку пальцев, ради собственной прихоти может разрушить, растоптать твою мечту, мысленно проговариваю я. Мне следует думать о его угрозах, а не ласкающих движениях, от которых жар разливается внутри живота. Он крепче прижимает меня к себе, одной рукой обхватив за подбородок, его губы открывают мои, язык проникает внутрь.
У меня засосало под ложечкой от нового приступа желания, и, застонав, я раскрываю рот шире. Мои ноги ослабли, цепляюсь за его широкие плечи, стараясь не упасть. Всем мысли моментально улетучиваются. Забываю обо всём на свете, мои руки гладят его по голове, по волосам, отвечая на безумные ласки. Я задыхаюсь, хочется одного: поскорее слиться с ним.
Он поднимает голову и заглядывает мои глаза. Его взгляд потемнел от яростного желания. Неуверенной рукой дотрагиваюсь до его губ. Мне внезапно захотелось, чтобы он потерял голову, растворился во мне, но я не знаю, как это сделать.
Понимаю, я не сумела скрыть, глубоко спрятать от его проницательного взгляда своё желание. Я для него открытая книга. Подхватив меня на руки, опускает на широкую кровать. Его пальцы ловко расстёгивают лифчик, сняв который, швыряет в сторону. Он пожирает взглядом мою небольшую грудь. Облизываю губы, ожидая, что он вновь меня поцелует. Его длинные тонкие пальцы медленными, ласкающими движениями скользят к обнаженной груди. Закрываю глаза, полностью отдавшись ощущениям. Из моих губ вырывается стон, когда он прихватывает чувственными губами мой сосок. Огненная пульсация наполняет моё тело, огонь внутри меня разгорается всё сильнее и сильнее. Хочется надеяться, что Ерёмин испытывает такое же мучительное наслаждение.
Наше прерывистое дыхание нарушает тишину комнаты. Испытываю самое острое наслаждение, когда наши тела соединяются окончательно и страстный возглас удовлетворения слетает с моих губ. Прильнула к нему, ощутив, как его тело тоже содрогается от бурного взрыва. Какое-то время мы лежим молча, обнявшись. Меня охватывает чувство приятной истомы. Так хорошо и спокойно, хочется, чтобы эти минуты блаженства длились вечно.
«Я люблю тебя! Кажется, я сильно тебя люблю!» — мысленно напеваю я в каком-то сонном забытьи. Внезапно по коже ползёт холодок, эйфория мигом улетучивается. О чём я думаю? Любить человека, который ставит перед непростым выбором, используя грязный шантаж? Что со мной происходит, до чего я докатилась? Где моя женская гордость?
Резко встаю, отодвигаюсь от Ерёмина.
— Надеюсь, ты остался доволен! — сердито говорю я, вскакиваю с кровати, одновременно натягивая на себя одеяло. — Ночь я проведу в гостевой спальне!
— Милая, ночь ты проведёшь рядом с мужем! То есть, со мной! — его глаза смотрят совершенно бесстрастно, а лицо кажется суровым и отрешенным, словно не было тех мгновений, когда наши тела сливались в волшебном порыве страсти, о какой я не могла и помыслить. — Как и все последующие ночи… ммм….до момента прекращения нашего брака!
Кусаю губы, горло мучительно сжимает спазм. Горько осознавать, что близость ничего между нами не изменила.
— Понятно! — хрипло отвечаю я, изо всех сил пытаясь сохранить остатки самообладания, взять эмоции под контроль. Кажется, справляюсь, мой голос звучит холодно и вежливо, не выдаёт боль, терзающую мою душу. Знаю, спор ни к чем не приведёт, он кремень, как решил, так и будет. — Я в ванную комнату!
— Умничка! — его губы трогает лёгкая, довольная улыбка, взгляд неожиданно теплеет. — Не терплю девушек, которые выносят мозг! Кажется, у нас с тобой намечается полнейшее взаимопонимание! Ты всё схватываешь на лету, дорогая жёнушка! — самодовольно ухмыляется он.
Внутри меня всё вибрирует от злости.
— Не терплю мужчин, которые самоутверждаются за счёт девушек! — сквозь сжатые зубы процедила я и стремительно бросилась в ванну комнату. Громко хлопнув дверью со всех сил, защёлкнула замок, включила воду и залезла под душ. Закрыв глаза ладонями, разрыдалась навзрыд. Моя горечь и обида как будто растворились в слезах, смешанных с тёплой водой.
* * *
На следующий день, по дороге в город мы храним молчание. Ерёмин включил автомагнитолу, в салоне тихо играет классическая музыка. Я, удобно устроившись на заднем сиденье, рядом с лежанкой Марко, постаралась расслабиться и ни о чём не думать. Слушая музыку, незаметно задремала. Совместная ночь с Тимом выдалась бессонной, я совсем не выспалась.
— Матильда, мы приехали! — разбудил меня его звучный голос.
— Уже? Так быстро? — выпрямившись и откинув волосы с лица, бормочу я, с ужасом представляя, как жалко выгляжу, с помятым, серым лицом, грязными волосами, которые утром решила не мыть. Нервным жестом поправляю сбившуюся одежду, завидуя Ерёмину, который выглядит и чувствует себя отлично.
Ерёмин, подхватив Марко, помогает мне выбраться из автомобиля. Со стороны мы выглядим семейной парой, вернувшейся домой после уик-энда.
— Неужели у вас пополнение?! Какой очаровательный малыш! — приветливо кивает нам консьерж, открывая двери, ведущие в холл. — Вольер вам доставили.
Я выдавливаю милую улыбку. Следует признать, мне невероятно приятно, когда щенок вызывает умиление, им восторгаются незнакомые люди. Невероятное чувство гордости рождается в душе. Мой щенок самый красивый и милый на свете!
