мне! Поклянись, что больше ни одного слова, ни одного упоминания обо мне в присутствии Лекса не будет…
— Лекса?! — вскидывает в удивленно бровь из-за моего упоминания короткого варианта имени.
— Для тебя Александр Вячеславович, подруга. Друг твоего тестя и прочее, а меня в твоей жизни считай никогда не было.
— Алина…
Замечаю, как у подруги глаза наполняются слезами. Да беременность, гормоны сказываться должны.
— Обещай мне, Диана, если для тебя наша дружба хоть что-то значила, ты никогда не будешь упоминать про меня в присутствии миллиардера.
Бывшая подруга молчи с минуту, а затем выдает тихо
— Я обещаю, Алин, никогда не заговорю с ним о тебе…
Присматриваюсь к ней и понимаю, что не врет. Молчать будет. Напряжение повисшее между нами развевается понемногу.
Тянусь к пирожному, копошусь вилкой и цепляю крем. Вроде дорогой продукт, а мне почему-то кажется, что плесень жую. Гадость!
Откладываю вилку и пью чай, держу его в ладошках, пытаюсь согреться, но холод в груди не исчезает.
Я полюбила Ставра. Вот так вот с первого взгляда и с одной ночи. И даже то, что мужчина между нами выстроил определенный барьер — указав, что я всего лишь на одну ночь — это не отрезвило.
— Я действительно очень сожалею, Алин…
Тихий голос привлекает внимание, Диана кладет сои тонкие пальчик на мое предплечье, а я смотрю на булыжник на ее безымянном пальце.
Вычурное кольцо. Такие не про любовь дарившего, а скорее демонстрация богатства и кругленького счета.
— Мне очень — очень жаль! Прости меня.
— Извинения приняты, — улыбаюсь губами, но больше прежних чувств к Диане не испытываю, но и зла ей не желаю.
— Я просто… понимаешь, я когда съезжала из отеля про тебя интересовалась. Как ты будешь домой-то добираться, а мне ответили что ты уехала, вернее тебя увезли, то есть Александр дал указание относительно тебя, вот я и подумала, что Ставров…
— Хватит!
Отвечаю устало, а внутри внезапно загорается крохотный огонек надежды. Значит Лекс все же оставил распоряжение относительно меня?
Вспоминаю уволенную Шаховым сотрудницу и думаю, что по заслугам стерва получила.
Лекс позаботился обо мне… не забыл, что оставляет в номере случайную девушку…
Мысли зажигаются слишком обнадеживающие и я душу их на корню.
Ставров поступил порядочно. Оставил указания относительно меня, но это ничего не значит. Я первые дни после произошедшего гипнотизировала телефон. Все ждала, что позвонит…
И отговорка, что он не брал номер моего телефона не действовала. Если мы Александр Старов захотел, или запомнил меня, он бы знал обо мне все за минуту, а уж тем более номер моего телефона получил бы за секунды.
Не позвонил. Не написал.
Глупая!
Опять сердце начинает колоть. Я сама виновата. Сама!
Как меня угораздило так воспылать чувствами к мужчине?!
Не знаю. Но это правда. Я влюбилась и теперь страдаю. Гони мысли в другую сторону. Пытаюсь думать, что получила лучший сексуальный опыт в жизни и все равно не могу…
Не могу забыть!
Столько времени прошло.
— Если бы он только позвонил… я была уверена, что у вас все получится, — вторит моим мыслям Диана, а я лишь улыбаюсь краешком губ.
— Меня предупреждали, что Ставров не заводит отношений. А позвонить — это из разряда нормальных отношений. Люди созваниваются, встречаются, появляется связь, но в его случае так это вс не работает.
— Он сломал тебя. Поэтому ты мне ничего не расскажешь.
— Нет. Секс был с защитой. Так что нечего тебе рассказывать и говорить. Просто больше не лезь в мою жизнь, когда тебя не просят.
Глаза подруги вспыхивают и затухают.
— Уясни, Диана. Я не корю тебя за то, что ты организовала нам с миллиардером совместный номер и…
Голос предательски дрожит. Мне больно вспоминать о Ставре, больно и обидно, потому что сердечко девичье каждый раз екает болезненно.
Диана приближает свое лицо ко мне и проговаривает тихо:
— Выговорись, Алин, полегчает. Я обещаю, что больше никогда ничего…
И мне бы помолчать, но хочется действительно высказаться, рассказать о наболевшем. Трудно все держать в себе, груз хочется с души снять. С этим всем маме не позвонить, не рассказать. Да и не хочу, чтобы моя бедная мамочка корила себя за то, что я выросла такая непутевая. У нее и так жизнь не сахар. Живет только тем, что дочь в столице учится, верит в мое светлое будущее и я знаю, что все у меня будет хорошо.
Должно!
* * *
Глава добавлена так же в мою огненную новинку — Малыш для Биг — Босса! Ссылка на книгу в комментариях)
40
Мы пьем чай в тишине. Диана ковыряется в торте, а я все жду, что подруга наконец уйдет в свою новую счастливую жизнь.
Ей в нашей комнате делать больше нечего. Не подходит она больше под наш интерьер. Не вписывается.
Как бы это не звучало, но, между нами, пропасть лишь расширяется с каждым мгновением. С каждой секундой Диана все дальше.
То, что было от нашей дружбы догорает в эти мгновения. Исчезает и пепел будет развеян бесследно.
Жизнь вообще меняет судьбы людей и так же изменяет и нас. Мы были в одной лодке, плыли по течению, но каждый греб в свою сторону.
Для меня будущее — это получение диплома и карьера педиатра. Я не стремлюсь к тому, чтобы словить звезды с небес. Не все должны стремится к деньгам.
Для меня счастье — это быть нужной, помогать, лечить. И даже не в столице, а скажем вернуться и поднимать нашу городскую больницу.
Если все будут уезжать из глубинки и не возвращаться, то что же будет тогда?
Я все же всегда была максималисткой. До сих пор я все же надеюсь, что однажды у меня получится организовать у себя в городе реабилитационный центр для детей.
Именно такой, как однажды я выцепила в интернете, и здание будет яркое, красочное. Без белых халатов. Словом, надежд у Алины Вишневской всегда было много, ровно, как и стремлений, и ночь со Ставровым в картину моего мира никак не вписывалась.
Ставлю чашку и Диана подается вперед, накрывает мои руку своими пальцами.
— Алин, говори. Я же вижу — страдаешь ты…
Присматриваюсь. Говорят, попутчикам в поезде многое можно рассказать, так как вы больше не встретитесь. Вот и сейчас срабатывает скорее не дружественное желание поделиться, а именно рассказать, чтобы выговорится и забыть.
— Что рассказать, он был напорист, такому мужчине невозможно отказать. Сопротивление, так сказать, бесполезно, он тараном шел к тому, что хочет, а меня он захотел. Но при этом дал выбор, которого не было. Я была обречена изначально. Александр умеет обращаться с женщинами. На него летишь, как мотылек на огонь, а потом ты горишь в его руках, задыхаешься от страсти и на
