— Я думаю, Дотти найдет для него место где угодно, — спокойно ответил Николас. — Во всяком случае, я на это надеюсь.
Он вел их к сараю, находящемуся за конюшней. Остановившись у двери, ковбой присел так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Сью.
— Тебе придется напрячь все свое воображение, чтобы догадаться, что это, но я не знаю ни одного человека, у которого это получилось бы лучше.
Внутри оказалась связка толстых досок, цепей и мотков веревки. Но девочка даже не взглянула на эту кучу. Ей это было не нужно. Она только лучезарно улыбнулась и уверенно заявила:
— Мои качели.
— Санта-Клаус попросил меня позаботиться об этом вместо него, — сказал Николас племяннице. — Летом мы повесим их во дворе.
Сью кивнула головой.
Ковбой поднял глаза, и его взгляд встретился со взглядом Хэлен. Ее била мелкая дрожь, сердце стучало с бешеной скоростью, а ладони вспотели.
Пожалуйста, Господи, молила она, я пойму, если Николас заботится только о девочках, я попытаюсь понять. Но, пожалуйста, Господи, я так люблю его, пусть он вспомнит и обо мне!
Николас взял Хэлен за руку и потянул обратно к дому.
— Теперь твоя очередь.
Хэлен надеялась — она молилась, что это будет маленькая бархатная коробочка с самым желанным подарком. Девушка переставляла ноги так, словно шла по доске и, достигнув конца, могла упасть, не зная, попадет ли она в рай. Или в ад.
Хэлен сдерживала дыхание, желая, чтобы ковбой вошел в дом и сунул руку в карман.
Николас остановился на крыльце.
Хэлен оглянулась и увидела на земле какой-то холщовый мешок. Она почувствовала, что ее подбородок начинает дрожать, и крепко стиснула зубы. Ник поднял мешок и поднес его Хэлен.
— Тебе тоже придется напрячь свое воображение, — сказал он, жестом предлагая ей развязать бечевку.
Ее пальцы были ледяными и почти не двигались, так что ей пришлось немало повозиться, прежде чем мешок был развязан.
Это было похоже на ветку, вытащенную из земли, коричневую и тощую. К горшку, из которого она росла, была приколота маленькая белая этикетка. Дрожащими пальцами Хэлен подняла ее.
— Это яблоня. Сорта Зеленое яблоко, — хрипло произнес Николас. — Я знаю, это немного, но я… — Его голос дрогнул, и ковбой замолчал.
Немного? Да это было все!
Это было обещание. Знак надежды на будущее. Дерево, лошадь, качели — все это означает, что этот человек собирается поселиться здесь очень и очень надолго.
Хэлен заглянула в его глаза и увидела там такую любовь, какую даже не могла себе представить. Сквозь страх и беспокойство в темных глазах вспыхивали искорки надежды, которая будет расти, крепнуть и приносить плоды, как и его подарок.
— Я люблю тебя, Хэлен, — прошептал Николас.
Девушка упала в его объятия.
Ник обнимал ее так, словно боялся, что она исчезнет, целовал так, будто от этого зависела вся его жизнь. Впервые с тех пор, как он ушел, Хэлен почувствовала, как оттаивает ее сердце.
— Спасибо, дед, — прошептала Хэлен.
— Спасибо, Юлиус! И спасибо тебе, Лиззи, — прошептал Николас. Они целовались долго и страстно.
Кто-то настойчиво дергал Хэлен за куртку. Все еще обнимая Ника, Хэлен посмотрела вниз и увидела Сью, наблюдавшую за ними.
— А как насчет подарка дяде Нику? Мы все получили, а он — нет.
— Я получил, — сказал Николас, раскинув руки, чтобы обнять их всех, и, не отрывая глаз от Хэлен, прошептал: — Я получил самый лучший подарок!
Была глубокая ночь, когда Ник вспомнил, что забыл спросить Хэлен об одном очень важном деле.
Хэлен свернулась калачиком, прижавшись к нему. Когда Николас поднимал голову, то мог видеть ее полные губы, нежно улыбающиеся во сне.
Они пошли спать, когда шел уже третий час ночи. Сначала им пришлось построить кукольный Большой дом для Сью, потом они долго сидели у камина, обнявшись.
Этой ночью они занимались любовью со страстью изголодавшихся по теплу и ласкам мужчины и женщины. Бурно, неистово, нескончаемо. Потом, обессиленные, они заснули, все еще сжимая друг друга в объятиях.
Николас сел и посмотрел на Хэлен. Комната была залита слабым розовато-серебристым светом, отбрасываемым кружащимся снаружи снегом. Ковбой не хотел будить девушку, зная, что она устала. Но он не мог больше ждать.
Николас нежно коснулся ее щеки, потом провел пальцем по подбородку, наблюдая, как Хэлен наморщила носик, ее брови сдвинулись, затем она открыла глаза.
— Ник? — Ее улыбка сменилась выражением тревоги.
— Все в порядке, — быстро успокоил он. — Я только… только забыл кое-что спросить у тебя.
Хэлен села, подтягивая одеяло и теснее прижимаясь к нему.
— Да? Что?
Николас поколебался, потом заглянул прямо в ее глаза.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Выйти за тебя замуж? Ты забыл попросить меня выйти за тебя замуж? — Хэлен даже опешила.
Ковбой опустил голову.
— Не то чтобы я не думал об этом… Просто раньше я никогда этого не говорил.
— И, слава богу, — улыбнулась Хэлен.
— Ну, — нетерпеливо сказал Николас. — Ты выйдешь за меня?
Хэлен засмеялась и начала щекотать его под одеялом до тех пор, пока он не свалился на подушки и не притянул ее к себе, крепко держа за руки.
— А ты как думаешь? — прошептала она и поцеловала его.
— Мм… — Он обдумывал ее ответ, глядя прямо в голубые глаза. — Да? — наконец рискнул Ник.
— Да, — подтвердила Хэлен. — Конечно да!
Они любили друг друга снова. Медленно и сладко. С нежностью, со страстью. Так, как хотели любить все эти долгие годы мечтаний, желаний и надежды.
Потом Хэлен уютно устроилась на изгибе его руки и положила голову ему на плечо. Поцеловав его, она прошептала:
— Я люблю тебя, Ник! Счастливого Рождества!
Рождество. Волшебный праздник. День исполнения желаний. День рождения будущего. Его будущего. Вместе с девочками. Вместе с Хэлен.
Хэлен, которая научила его любить, рисковать, надеяться. Хэлен, которая создала ему семью, заставила поверить в себя. Хэлен, которая научила его мечтать.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
