— Послушай, у тебя все в порядке? — спросил он Джоанну. — Как-то ты странно выглядишь.
— В самом деле? Я не заметила. Я немного промокла, вот и все, — поспешно ответила она.
Он пригляделся внимательнее.
— Немного? Да ты промокла насквозь! — воскликнул он. — А кого ты ждешь?
— Ну, я… то есть… — Джоанна искала подходящее объяснение, но ничего не приходило ей в голову.
— Послушай, я же не слепой. Здесь что-то не так, — прямо заявил Дик. — И не спорь. Я беру такси и везу тебя к Маргарет. Ты все объяснишь, когда снимешь этот мокрый плащ и выпьешь чего-нибудь горячего.
И как будто опасаясь, что она может убежать, он завел ее в холл гостиницы и попросил портье вызвать такси.
Всю короткую поездку до дома они молчали, и через десять минут Дик уже открывал входную дверь, пропуская Джоанну в дом.
— Сейчас же снимай плащ и туфли, я принесу тебе теплый халат, — приказал он.
На его голос из кухни вышла Маргарет.
— Ты сегодня рано, дорогой, — начала она, потом удивленно воскликнула: — Джоанна!
— Принеси теплый халат и тапочки, Мэгги… и немного бренди если у нас осталось, — безо всяких объяснений велел Дик.
Он наклонился, чтобы зажечь камин. Маргарет с минуту недоуменно смотрела на него, потом пошла исполнить его просьбу.
— Не надо, Дик… я не хочу беспокоить вас, — в смятении запротестовала Джоанна.
— Не говори глупости. Мы ведь друзья, не так ли? — весело сказал он. — Ну, давай, снимай плащ. А то затопишь наш ценный ковер.
Когда Маргарет вернулась и увидела, что у Джоанны промокло и платье, она настояла, чтобы девушка сняла и его тоже. Дик ушел готовить кофе, а Джоанна, слишком усталая чтобы протестовать, сняла платье и насквозь промокшие чулки.
— У тебя ноги ледяные. Я тебя разотру, — сказала Маргарет. — Ну и вечерок сегодня. Больше похоже на январь, чем на август. Дик не хотел никуда идти. Но он — секретарь археологического общества, и обязан присутствовать на всех собраниях. Не думаю, что сегодня собрались все члены общества — многие уже уехали в отпуск. Но я считаю, что Дику полезно иногда отвлечься от домашних забот.
Маргарет продолжала беспечно болтать до тех пор, пока Джоанна окончательно не пришла в себя. Потом, заставив девушку выпить приличную порцию бренди, она ушла на кухню посмотреть, как обстоят дела с кофе.
Никто не пытался расспрашивать Джоанну ни о чем, но она сама вдруг рассказала им о случившемся. Дика потрясло известие о смерти миссис Карлайон, но Маргарет, хотя и выглядела печальной, не была удивлена.
— Конечно, они очень расстроены и, я уверена, хотят побыть одни, — закончила свой рассказ Джоанна. — Я вроде бы считаюсь членом семьи, но все равно чувствую себя чужой для них, поэтому и ушла. — Она несколько минут молча смотрела в свою чашку, потом с трудом выговорила: — Я конечно, не имею права просить, но не могли бы вы приютить меня на ночь. Я… я могла бы переночевать на диване… всего одну ночь.
— Конечно, ты можешь остаться, дорогая, но не кажется ли тебе, что нужно сообщить им, где ты находишься? — мягко сказала Маргарет. — Ты же не можешь покинуть их, не говоря ни слова. Они будут волноваться.
Джоанна вся сжалась.
— Нет… не будут, — тихо возразила она. — Я… я им сказала…
Маргарет наклонилась к ней и взяла за руку.
— Джоанна, Чарльз уже был здесь, — сказала она. — Он приезжал часов в девять. К тому времени он обыскал весь город, и был просто вне себя от беспокойства…
Она не успела договорить фразу, как с улицы донесся шум машины.
Джоанна вскочила на ноги.
— Вы сказали ему, что я здесь! — укоризненно воскликнула она.
— Да, Дик позвонил ему от соседей, — призналась Маргарет. — Мы обязаны были сообщить ему.
Джоанна бросилась в соседнюю комнату, но Дик перехватил ее, поймав за руку. В тот же миг дверь распахнулась, и на пороге появился Чарльз.
В эти доли секунды, пока никто еще не произнес ни слова, Джоанна поняла, как чувствует себя загнанный зверь или преступник, схваченный в тайном убежище.
Чарльз аккуратно прикрыл за собой дверь.
— Слава богу, ты нашел ее, — коротко сказал он Дику.
— Чарльз, она очень измучена и расстроена. Пожалуйста… — начала Маргарет.
— Я прекрасно понимаю, каково ей пришлось, — прервал ее Чарльз. — Я отвезу ее к себе. Миссис Ховард позаботится о ней.
Дик все еще держал Джоанну за руку, но уже не так крепко. Она высвободилась.
— Перестаньте говорить обо мне, как о беглом сумасшедшем! — сердито бросила она. Потом обратилась к Маргарет: — Ты обещала приютить меня на ночь. Ты что, передумала?
— Конечно, нет… но если Чарльз считает…
— Чарльз не имеет к этому ни малейшего отношения, — обиженно ответила Джоанна. — Он не несет за меня никакой ответственности. — Она обратилась к Чарльзу, но не смотрела ему в глаза. — Мне очень жаль, что я доставила вам столько хлопот, — сдержанно сказала она. — Но вам следовало бы помнить, что я и сама прекрасно могу о себе позаботиться. Искать меня не было никакой необходимости. Если бы вы могли отправить мои вещи на станцию завтра утром, я бы забрала их перед отходом лондонского поезда.
В комнате воцарилось напряженное молчание. Потом тихим и ровным голосом, который возмутил Джоанну сильнее, чем гневный окрик, Чарльз сказал Маргарет:
— Не могла бы ты объяснить Джоанне, что в данных обстоятельствах ты не можешь оставить ее у себя?
Маргарет широко раскрыла глаза.
— Но, Чарльз, если она не хочет…
— Скажи ей, пожалуйста, Маргарет. — Он говорил по-прежнему вежливо, но глаза его смотрели сурово.
Маргарет и Дик переглянулись. Заговорил Дик.
— Мне очень жаль, Джоанна, но если Чарльз считает, что тебе будет лучше у него, мы не можем оставить тебя здесь, — промямлил он, совершенно смущенный.
— Дик, как ты можешь! — испуганно воскликнула Джоанна. — Я думала, вы и мои друзья тоже. Почему вы позволяете ему запугивать вас?
— Мы и вправду твои друзья, Джоанна, — сказала Маргарет. — Но я уверена, что у Чарльза тебе будет лучше.
Слезы гнева и отчаяния навернулись Джоанне на глаза, но даже под пыткой она не заплакала бы в присутствии Чарльза.
— Ладно… — дрогнувшим голосом заявила она. — Я пойду в гостиницу.
— В такое-то время? И в халате? — насмешливо спросил Чарльз.
— Мне кажется, ты уже пыталась получить номер в гостинице, не так ли? — мягко спросил Дик. — Чарльз правильно заметил — сейчас слишком поздно. Это безнадежно, Джоанна.
Тут Джоанна ощутила, что у нее нет больше сил сопротивляться. Бодрость, появившаяся было после двойного бренди и чашки кофе, прошла, и она едва не повалилась от усталости.
