— Минуточку, Стивен! — пробормотала Глория, привстав с кресла.
Услышал он ее или нет, Пенни не знала, но во всяком случае ждать он не стал.
Он вышел из дома еще прежде, чем Глория, которой мешала ее развевающаяся накидка, смогла подняться из низкого кресла, завел машину и уехал.
Разочарование от того, что она не смогла попрощаться с ним наедине, было написано на лице Глории, когда она возвращалась на свое место.
— Все это такая глупая чушь! — воскликнула она с сердцем. — И все из-за проклятого упрямства Стивена. Я еще несколько лет назад ему говорила, что Айзек — сумасшедший фанатик и что давно уже следует от него избавиться. Но нет! Он же хороший и преданный слуга. И он будет у них работать, пока сам не уйдет на пенсию.
— Я и сама его немного побаивалась, — призналась Пенни.
— Да, от этих людей, которые в один день занимаются колдовством, а в другой цитируют Библию, всегда можно ожидать любых гадостей. — Она пожала плечами. — Я, правда, никогда его особенно не боялась — даже смеялась над ним когда-то. Ему это не нравилось, но его ворчание и ругань никогда меня не пугали — даже после того, когда он узнал кое-что, чего ему знать не следовало.
Пенни продолжала играть с эрделем.
— Ты, наверное, захочешь, чтобы Ларри сегодня спал у тебя в комнате? — спросила она, когда наконец снова смогла говорить.
— Ну нет, не в самой комнате. Это немыслимо. Он может спать на коврике около двери. И если кто-то чужой придет, он нас всех разбудит. — И она прибавила: — Сделай кофе, Пенни. Раз уж нам все равно придется ждать Бренду и папу, почему бы нам не делать этого с комфортом?
Пенни, которая была глубоко потрясена, очень хотелось предложить Глории, раз уж она так хочет, пойти и сварить себе кофе самой. Но ссора только усилила бы ее собственную усталость. Она пошла на кухню, проверила, чтобы окно с решеткой было прочно закрыто на защелку, поставила чайник и вынула домашний пирог, испеченный ее мамой.
Ей очень захотелось, чтобы поскорее вернулись родители, и не успела она внести в гостиную поднос, как услышала шум машины.
Родители так изумились, увидев Ларри, который весело прыгал вокруг них, что в другое время Пенни расхохоталась бы, глядя на них.
— Стив здесь в такое время? — воскликнула Бренда.
Не успела Пенни вступить в разговор с объяснениями, как Глория уже пустилась в изложение собственной интерпретации событий. Даже Пенни, против своей воли, оказалась под впечатлением ее красноречия. Но отцу хотелось услышать краткое изложение обстоятельств, без украшений, он несколько раз перебивал ее, призывая к краткости, и в конце рассказа сказал только:
— Завтра мы обсудим это со Стивеном. А пока предлагаю всем пойти спать.
Утром, как только Роберт с Пенни уехали на работу, Перл позвала Бренду на кухню.
— Уже небось вы слыхать, что Айзек снова здесь объявиться. То-то и мистер Стивен сюда приехать. Вот уж правда, что люди ховорить! Мой племянник Сэм, что живет в одном из домиков там, в лесу, видеть его вчера между деревьями, он весь обросший и одичалый, как горилла.
Бренда кивнула:
— Да, все это очень тревожно, Перл, но этим уже занимаются мой муж и мистер Воэн. Айзек просто сумасшедший. Боюсь, в конце концов его просто запрут в приют.
Но Перл была не согласна.
— Его никто не сможет поймать. У него есть сила, — мрачно сообщила она. — Если у миз Хлории есть голова на плечах, она пакует вещи и уезжать быстро-быстро. А то ей уж никто не помогать. Айзек сделать на нее заклинание — и она пропасть.
Бренда сурово посмотрела на нее:
— Перл, ты очень хорошо знаешь, что не должна разделять этих глупых предрассудков. А что сказал бы отец Альфонс, если бы услышал тебя?
Перл пожала своими пухлыми плечами:
— Он сердиться. А то просто посмеяться, только так, свысока. Но я вам вот что сказать — такие вещи даже отец Альфонс, сколько он книжек ни прочитать, все равно не объяснить.
— Тетя Бренда!
В этот момент Бренда даже обрадовалась, услышав, как ее зовет Глория. Перл была очень милая, добрая, но сегодня утром от нее у Бренды пошли по коже мурашки.
Глория, которая проспала, просто желала завтракать. Она не хотела — за что Бренда была ей благодарна — обсуждать последние события, связанные с Айзеком. Она лишь сказала, что этого психа нужно посадить за решетку и не выпускать.
Тем временем к аптеке подъехал Стивен и теперь проводил доверительную беседу с Робертом.
Как и в прошлый раз, он не стал останавливаться у прилавка Пенни, чтобы поболтать с ней, и Пенни старалась не обращать на это внимания. Но Роберт приоткрыл дверь своего кабинета и поманил падчерицу к себе. Сгорая от любопытства, она торопливо поспешила на зов. Войдя, сразу же увидела, что и Роберт, и Стивен выглядят менее озабоченно, чем она ожидала.
— Садись, Пенни, — коротко бросил ей отец. Повернувшись к Стивену, он продолжил: — Тебе лучше самому ей все рассказать, посмотрим, что она об этом думает.
Стивен поколебался.
— А может, не стоит ее впутывать?
— Дорогой мой, она не ребенок, а разумная молодая женщина.
— Я знаю. И очень даже чувствую это! Но, по-моему, это чисто мужское дело!
Роберт хохотнул:
— Думаю, ты не очень разбираешься в женщинах, если думаешь, что Пенни успокоится и будет спокойно работать, пока не узнает, о чем мы тут с тобой говорили.
В первый раз Стивен прямо посмотрел на Пенни:
— Наверное, вы правы. Ну ладно. Вчера вечером Айзек появился у нас в лесничестве, весь в лохмотьях, и вид у него был еще более дикий, чем обычно.
В глазах Пенни появилось испуганное выражение.
— О, Стив! Он напал на вас?
Ее голос прозвучал более обеспокоенно и испуганно, чем ей самой казалось, так что оба они, к ее полному смущению, уставились на нее с удивлением.
— Да нет, что ты! Ничего подобного. Он просто пришел мне сообщить, что до конца своих дней уходит жить высоко в горы и больше уже никогда не вернется в Вэл-Флери. А пришел он для того, чтобы передать мне предупреждение от старых богов, святилище которых ты видела тогда в лесу. Они злятся, сказал он, что ведьма не умерла, хотя его самого в этом не винят. Ему больше не надо ничего предпринимать. Теперь возмездие находится в их руках, и в самое ближайшее время людям в Вэл-Флери следует ожидать больших несчастий.
Она молча смотрела на него, крайне изумленная тем, что теперь он широко улыбался.
— Не надо так волноваться, — сказал он. — Все это просто бредни полусумасшедшего старика. Главное, что я хотел сказать, — что теперь он уже не опасен. Если такой человек, как Айзек, чего-нибудь и боится в этой жизни, так это быть запертым на замок. Он скорей согласится умереть.
