Их губы слились в поцелуе, но он был коротким. Они не могли насладиться друг другом в полной мере из-за того, что находились в картонном домике, куда мог заглянуть кто угодно. Когда они оторвались друг от друга, Норман крепко прижал Сару к себе.
— Ты доверял мне, — тихо проговорила она, а я… Поверь, я тоже получила урок, вмешавшись в чужую жизнь. Но дело в том, что я никогда так ни о ком не беспокоилась, как о тебе. Больше я никогда не поступлю таким образом. Обещаю, что… — Сара, увидев его широкую улыбку, внезапно замолчала. — Что такое?
— Не вздумай меняться. Я просто думаю о том, как интересно, когда встречаются две противоположности.
Сара, вздохнув, развела руками.
— Лично я ничего смешного в этом не вижу. Ты самый невозможный человек, которого я когда-либо встречала, и…
— И ты любишь меня.
— Не люблю! — запальчиво возразила Сара и испугалась этих слов. — Ну, может, и люблю, не знаю. Но если и люблю, то не собираюсь сидеть здесь и признаваться тебе в этом.
— Почему?
— Потому что это не по правилам.
— Я думал, мужчины всегда уступают дорогу женщинам.
— Любовь — это равные возможности, — изрекла Сара.
— Я новичок в любви, и мне, кажется, многому придется научиться. Как, сможешь помочь мне в этом?
Сара ушам своим не поверила, но доверчиво улыбнулась. Норман снова прильнул к ее губам поцелуем — теперь более долгим и страстным. Когда он отстранился, лицо его быстро стало серьезным.
— Я должен объяснить тебе кое-что, а потом будешь говорить ты. Джимми продемонстрировал мне, насколько неверно я судил о многих людях. Это началось, когда родители бросили меня и меня поймали в кабинете судьи. — Норман сделал паузу, чтобы крепче прижать к себе Сару. — Все мои отношения с окружающими начинаются с того, что я жду от них какой-то неприятности для себя, поэтому вместо того, чтобы развиваться дальше, они быстро затухают. Сейчас я понимаю, что боялся доверять людям, потому что считал, будто меня нельзя любить.
Норман нежно погладил щеку Сары.
— Потом появилась ты и с первой минуты нашего знакомства взяла меня под свое покровительство, не прекращая своих усилий ни на минуту…
Норман не хотел даже думать о том, какой была бы его жизнь, если бы Сара не согласилась сыграть роль его жены и не изменила его взгляд на мир.
— Значит, ты простил меня? — прошептала она.
— Тебя и Джимми. — Норман с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз. — Что за ребенок, а? Построил шалаш специально для меня.
— Неужели ты и в самом деле понял что-то в результате всей этой истории? — сказала Сара, осматривая убранство убежища. — Но ты, кажется, забыл, что он построил эту штуку, чтобы ты мог прятаться здесь от меня. — Заметив ухмылку Нормана, Сара фыркнула и добавила: — Лично я считаю, что это не слишком благородно с его стороны.
— Ты смотришь со своей колокольни, восьмилетний мальчуган — со своей.
— Верно. В таком случае, мне непонятно, что делаю я в этом святилище?
— Ты находишься здесь, потому что мое мышление тоже отличается от хода мыслей восьмилетнего ребенка.
— Это может означать только одно — ты хочешь меня.
— Я хочу тебя с той минуты, как увидел тебя в своем саду, и ты знаешь об этом. — Норман посмотрел в ее большие карие глаза. — Сара, пришло время, когда я должен забыть о прошлом и перестать бояться будущего. Я ступил на путь исправления вчера, когда помирился с отцом. Сегодня я хочу продолжить свое перерождение с тобой, если ты пустишь меня в свою жизнь.
Лицо Нормана выражало тревогу и сомнение — он боялся услышать отказ.
Сара ответила ему поцелуем, в который вложила все свои чувства. И в этот момент она поняла: любовь может прийти дважды.
— Но, мистер Бейкер, вы же обещали, что не позволите Саре обвести вас вокруг пальца!
Джимми сказал это достаточно громко, чтобы все, сидевшие на первых трех рядах в церкви, услышали его возмущенные слова. Джимми, Норман и Джерард, который был шафером на свадьбе сына, стояли в небольшом боковом помещении рядом с алтарем, ожидая начала церемонии. Мальчик был назначен сопровождающим, но, проводив нескольких гостей к их местам, Джимми поспешил вернуться к Норману, чтобы в последний раз попытаться уговорить своего старшего друга не совершать самой ужасной ошибки в жизни.
— Это же брак, — втолковывал Норману Джимми. — Это значит, что вы от нее уже никогда не отделаетесь. Мой папа говорит, что вообще-то можно, но стоит очень дорого.
— Я что-то не пойму, ты переживаешь за мою свободу или за мой кошелек? — с трудом сдерживая смех спросил Норман.
— Она разрешит вам лазить в ваш дом на дереве? Папа говорит, что женщины должны давать разрешение на все и что они очень злятся, если что не по ним.
— Надо же, мне об этом еще никто не говорил… — Норман задумчиво почесал в затылке. — Может, мне стоит подумать еще раз, пока все не началось?
— И вы никуда не сможете пойти один, — добавил Джимми, приняв колебания Нормана за чистую монету. — А вы любите, когда вам не мешают.
К ним подошла Джун Харджер.
— Джимми, нечего давать мистеру Бейкеру советы! — ангельским голоском пропела она, делая сыну «большие глаза». — Лучше иди и сядь рядом со мной. Сейчас же!
— Вот видите, они любят командовать! — шепнул Джимми Норману и поспешил присоединиться к матери.
Норман окинул мысленным взором последние два месяца и подумал, как хорошо все сложилось. После объяснения в шалаше, они с Сарой решили попробовать оставить все как есть — Норман едет на авиабазу, а Сара, у которой налажена жизнь в Сент-Эдменсе, остается в своем городке. Норман провел с ней остаток своего отпуска, и к тому времени, когда ему надо было отправляться к новому месту службы, они уже знали, что не могут жить друг без друга.
Устроить нормальную семейную жизнь было не так-то просто. Армейская служба не синекура, да и Саре не хотелось бросать свой салон, в который она вложила столько душевных сил. Они решили сделать Мэган менеджером, чтобы Сара имела возможность ездить к Норману.
Но теперь, когда у Нормана появилась настоящая семья, он обнаружил, что уже не с такой охотой поднимается в небо, и начал подумывать найти в недалеком будущем другую работу и стать полноценным мужем. А если Бог даст, и отцом. В Саре сконцентрировалось все, что Норману было нужно — не только от женщины, но и от жизни. У него впервые появилось ощущение, что он наконец обрел счастье.
Очнувшись от размышлений, Норман увидел, что все приглашенные вроде бы уже сидят на своих местах. Не хватало лишь одного человека — невесты.
