Госс попытался убедить ее в том, что лучше подождать полковника и леди Ордуэй здесь.
– Я не могу сидеть на месте, Госс! Если мы собираемся прибыть в Лондон сегодня вечером, то не должны терять время. Пожалуйста, не спорь со мной! – заявила Аннабелла.
Недовольный Госс тем не менее отправился к Джону с просьбой приготовить лошадей, и вскоре они поскакали обратно.
Когда Джайлс и леди Ордуэй прибыли в Темперли, то оказалось, что их не ждали.
– Мисс Белла была здесь, миледи, – объяснила Бекки, но она ничего не говорила о вашей светлости и о полковнике Стантоне. Она вообще ничего не объяснила. А когда узнала, что ее сестра в Лондоне с мистером Уинболтом, то очень разнервничалась и сразу уехала. Я думала, она отправилась вас искать. Но, может быть, она уехала в Лондон?
Джайлс помрачнел и повернулся к леди Ордуэй.
– Я должен ехать за ней следом. Вы не возражаете остаться здесь, тетя Лаура?
– Конечно, не возражаю, Джайлс. Обо мне позаботятся миссис Босток и Уилсон. Скажите, миссис Босток, ваш хозяин в состоянии принимать посетителей?
– Разумеется, миледи! Я сейчас распоряжусь, чтобы вашей светлости приготовили комнату.
Леди Ордуэй с беспокойством посмотрела на Джайлса.
– Что могло случиться с Розабеллой, Джайлс?
– Думаю, она решила отправиться в Лондон, как предполагает миссис Босток. Не волнуйтесь, тетя Лаура, я ее найду. Не забывайте, что с ней Госс. Если я тотчас уеду, то смогу ее догнать. Передайте мои извинения мистеру Келланду.
Крикнув Грегсона и не тратя времени на церемонии, Джайлс отправился в погоню.
Аннабелла и Госс едва отъехали от Темперли, как поняли, что их преследуют.
– Не останавливайтесь, миссис Ордуэй. Гоните во всю мочь! – (Аннабелла оглянулась – их кто-то догонял.) – Быстрее, миссис Ордуэй! Пригнитесь в седле! Быстрее!
Они неслись сломя голову, и Госс вытащил из кобуры пистолет. Им удалось оторваться от преследователя, но вдруг перед ними появился еще один всадник, и Аннабелла инстинктивно натянула поводья.
– Нет, миссис Ордуэй! Не останавливайтесь!..
Но Госсу тоже пришлось замедлить бег. Он выстрелил в преследовавшего их человека, раздался ответный выстрел, и Госс упал на землю.
Аннабелла развернула лошадь и поскакала к нему. Госс прижимал руку к груди и, задыхаясь, крикнул:
– Ради Бога, миссис Ордуэй, не останавливайтесь! Скачите вперед!
Но было уже поздно. Их нагнал первый преследователь, за ним подоспел второй. Аннабелла вонзила шпоры в бока лошади, которая сначала встала на дыбы, а затем понеслась галопом. На какой-то момент ей показалось, что ее не догонят, но лошади преследователей оказались быстрее. Аннабелла узнала в одном из них Картрайта.
– Ну, Фрейзер обрадуется! – прокричал другой мужчина. – Он ждал, что они вернутся в Беркшир. И вот они тут!
– Не теряй время! – прикрикнул на него Картрайт. – Веди ее в карету. На этот раз ей не сбежать. Свяжи ее!
Они стащили Аннабеллу с лошади и стали связывать ей руки. Понимая, что бесполезно сопротивляться, она мужественно терпела боль, особенно в сломанной кисти. Но когда ее повели к карете, она закричала:
– А как же Госс?
– Это кто такой?
– Мой конюх. Он умрет, если его оставить на дороге!
– Жалость какая! Мы пошлем венок.
– Вы не посмеете его оставить! Я не пойду!
Аннабелла била их ногами и кричала что было сил. Кто-то же должен ее услышать! Госса нельзя оставлять! Они пытались тащить ее, но она продолжала сопротивляться, и тогда Картрайт, выругавшись, ударил ее по голове. В глазах у нее потемнело, они связали ей ноги и сунули в рот кляп. Затем подняли, словно мешок, и перебросили через седло. Аннабелла ничего больше не чувствовала – она потеряла сознание.
Она смутно слышала стук копыт по дороге, разговоры и понятия не имела о времени. Наконец карета остановилась. Аннабеллу отнесли в дом, где пахло прокисшим пивом и еще какой-то гадостью, и усадили на скамью в углу грязной комнаты.
– Ну и вид у нее! – раздался голос Картрайта. – И синяк заметен. Как бы Фрейзер не разозлился, что мы перестарались.
– Не разозлится. Главное – чтобы говорила. А что нам оставалось? Она вцепилась в меня, как дикая кошка. Посмотри на мою руку! И ноги все в синяках.
– Все равно я принесу какое-нибудь тряпье, чтобы она могла лечь. – Картрайт удалился и вернулся с грубым одеялом.
– Воды! – прохрипела Аннабелла. Картрайт поднес к ее рту оловянную кружку, и она с жадностью попила. Вода, как ни странно, оказалась свежей. Затем Картрайт поставил кружку с водой около Аннабеллы и развязал ей руки и ноги.
– Можете еще попить, если захотите. Мы сейчас уйдем, а Фрейзер придет попозже. Мой совет – никаких глупостей с Фрейзером. Мы-то обращались с вами ласково, а вот он… Мы если и стукнули, то за дело, а ему это просто нравится!
Они ушли, оставив Аннабеллу наедине с унылыми мыслями. Она понятия не имела, где находится, хотя и подозревала, что в Лондоне. Голова разламывалась от боли и кружилась. К тому же ее тошнило. Она огляделась. Комнату скудно освещала чадящая лампа в углу. В полутьме она различила массивную железную дверь и каменные стены. Напротив – окно. Аннабелла встала и подошла поближе.
Окно выходило во двор, обнесенный высокой стеной. Отсюда не сбежишь, подумала Аннабелла. Она вернулась в угол, опустилась на одеяло, которое должно было заменить ей постель, и принялась истово молиться, чтобы за ней как можно быстрее приехал Джайлс. Где он и что делает? Будет ли у нее еще возможность сказать ему, как сильно она его любит? Слезы покатились по щекам, но она их тут же утерла. Фрейзер не увидит ее плачущей! Она намочила платок и обтерла лицо. Холодная вода освежила ее, и к ней вернулось самообладание. Ничего не оставалось делать, как сохранять силы. Аннабелла улеглась и постаралась заснуть.
В это время Джайлс, невзирая на сильный туман, несся в Лондон. Грегсон, следовавший за хозяином, возносил молитвы Господу, чтобы с ними не приключилось несчастье. Но около девяти вечера они благополучно добрались до Арлингтон-стрит. Грегсон держал лошадей, а Джайлс принялся колотить в дверь. Не успел лакей ее отворить, как Джайлс вбежал в вестибюль.
– Я – полковник Стантон, – заявил он дворецкому, – и хочу поговорить с мистером Уинболтом. У меня срочное дело.
– Все обедают, сэр.
– Неважно. Скажите хозяину, что я здесь, черт возьми!
– Хорошо, полковник. Я сейчас узнаю, – дворецкий шагнул к двери направо.
Вдруг Джайлс услышал голос Розабеллы и бросился мимо дворецкого.
– Прости, что я вот так врываюсь, Филип… – начал было он и замер на пороге.
Его взору предстала милая картинка – трое молодых людей сидели за большим красного дерева обеденным столом, заставленным блюдами с едой, свечи бросали мягкий отсвет на полированную поверхность, столовое серебро и хрусталь. Но Джайлс увидел лишь одно – по правую руку от Филипа Уинболта сидела Розабелла.
