— Какая чувствительность! — Зен придвинула к мужу половину яичницы. Он взглянул на нее и сморщился.
— Убери эти объедки!
— Дэймон, мне жаль, что у тебя болит голова, но это твоя вина и...
— Не читай лекцию! Можно мне еще кофе?
Зен исполнила просьбу, и Дэймон, выпив кофе в полном молчании, встал из-за стола.
— Чем займемся сегодня? — поинтересовалась Зен, глядя ему в спину, когда он направился к выходу.
Супруг остановился не поворачиваясь.
— Думаю, нам следует вернуться на Лонг-Айленд.
— А мне кажется, что нет. Звонила твоя мать и сказала, что они с Фагом повезут ребятишек в Саратогу. Взглянут на поле брани, а потом отправятся в Куперстаун. София считает, что раз Шеймус...
— Шеймус?! — прорычал, повернувшись, Дэймон. — Этот тип все еще здесь?
— Да. Твоя мать не хочет, чтобы он вернулся в Ирландию, не посмотрев страну, — объяснила Зен.
— Пижон!
— Ну так чем бы ты хотел заняться? В конце концов, это же наш медовый месяц.
— Я не из тех, кому надо напоминать об этом. — Дэймон бросил на супругу пылающий взгляд.
— А что касается моего смеха прошлой ночью...
— Предпочел бы не говорить об этом.
— Просто хочу, чтобы ты правильно меня понял...
— Я все понимаю правильно. Прости, но мне надо одеться.
— Твердолобый, — пробормотала Зен, ставя в раковину тарелки и чашки.
Она бесцельно слонялась по квартире, осматривая каждую комнату, и пришла к выводу, что ей было бы неуютно в подобной обстановке.
— Хочешь поменять мебель? — раздался голос Дэймона.
Она выронила фигурку эскимоса из моржовой кости, которую разглядывала.
— Прекрати меня пугать! Я могла бы разбить эту прелесть.
— Ну и что? Здесь все твое! На, поставь. — Дэймон подал ей фигурку. — В целом квартира тебе не нравится, так ведь?
— Да, не нравится. Для меня это слишком современно.
— Тогда переделай все по-своему. Твои средства теперь неограниченны, любовь моя, — сказал он с сарданической ухмылкой, которая встревожила Зен. Что еще вызревает у него в голове?
— Почему бы нам не прогуляться? — предложил он. — Мы рядом с парком.
— Ты чувствуешь себя хорошо?
— Со мной все в порядке!
— Тогда пошли, — сказала она.
Супруги надели пальто и спустились на лифте. Приближаясь к парку, Зен увидела, что деревья полностью оделись листвой. Свежая зелень придала парку веселый и нарядный вид.
Они в молчании бродили по извилистым дорожкам возле пруда, посматривая на отдыхающих. Покинув парк, направились к Пятой авеню.
Зен была встревожена напряженным выражением лица Дэймона. Она взяла его под руку и плотнее прижалась к нему. Супруг взглянул на нее.
— Если тебе холодно, мы можем вернуться.
— Нет, я люблю гулять. Просто у меня рука озябла, вот и все!
Складки у рта Дэймона смягчились, лицо посвежело.
— Я уже столько времени не гулял по Манхэттену и забыл, как прекрасен Нью-Йорк весной.
— Это удивительный город! Я так скучала по нему в Ирландии.
— Это все, по чему ты скучала? — Его ждущий ответа взгляд подсказывал, насколько серьезен вопрос.
— Нет, это не все, по чему я скучала. — Зен вся расцвела, когда заметила, как он улыбнулся ей.
— Свежий ветер проветрил мне мозги, — заметил Дэймон.
— Каких же титанических усилий это потребовало! — не удержалась Зен. Она тут же настороженно взглянула на супруга — и с облегчением заметила, что он тихо рассмеялся.
— Ну и язычок у тебя! Я, должно быть, мазохист, раз выбрал тебя в спутницы жизни.
— Нелегкой жизни? — съязвила Зен. — В наше время женитьба — легко устраняемое препятствие.
— Только не наша, — ответил он, прижимая жену к себе.
Зен сразу же ощутила, что весенний воздух стал как бы теплее. Она нуждалась в этом близком ей человеке.
Дэймон поднял руку и остановил такси. Супруги уселись в машину.
— Куда мы направляемся? — спросила Зен, когда муж заключил ее в объятия.
— Подожди и увидишь, — прошептал он ей на ухо. — Нужно воспользоваться тем коротким промежутком времени, пока мы остались без наших детей. Ты согласна?
— Да! — улыбнулась она, не задумываясь о том, куда едет машина. Главное — Дэймон рядом и больше не сердится на нее. Прижавшись к нему, Зен посматривала вокруг. — Ох, мы на Гринвич-виллидж, не так ли?.. А это же Вашингтон-сквер? Куда мы... — Она замолчала, когда такси затормозило. Дэймон помог ей выбраться и подвел к кафе. Она взглянула на вывеску: «Виллидж Дейли».
— Помнишь, когда мы здесь были? — спросил супруг.
— Да! — Зен подалась к нему. — Я приехала в Манхэттен на автобусе из школы. Ты встретил меня, привел сюда и накормил. Затем отвез к себе на квартиру, потому что должен был вернуться в контору. Тогда ночью...
— Мы посетили шоу, а затем отправились в клуб на танцы, — Дэймон провел жену внутрь и заказал сэндвичи и кофе.
— Я чувствовала себя очень неловко на шоу и в клубе из-за того, что на мне была простенькая блузка и юбка. — Вспоминая, Зен закрыла глаза.
— Мне ты казалась великолепной, — заметил он.
— На меня очень большое впечатление произвели те люди, которые подходили и обращались к тебе по имени, — сказала она. — Я никогда еще не видела столько знаменитостей.
— Никого не помню, кроме тебя. — Дэймон положил подбородок на руки и пристально посмотрел на Зен. — Ты казалась куколкой... слишком юной для меня.
— Я не была слишком уж юной для мужчины твоего возраста, — возразила Зен.
— Мне исполнилось тогда двадцать восемь, и я считал себя взрослым мужчиной. К тому времени я уже сколотил свой первый миллион.
Зен внимательно посмотрела в любимые глаза и забыла обо всех обидах.
— Почему ты покинула меня? — неожиданно спросил Дэймон.
При этих словах у нее забилось сердце. Разговор вдруг стал приобретать серьезную окраску.
— Я... я... — Зен не находила слов для ответа. Все сразу вылетело у нее из головы, кроме страха, который преследовал ее с того момента, как она пересекла Атлантический океан и осела в Дублине.
— Когда ты уехала в Ирландию, мать объяснила мне, какую роль в этом сыграла моя тетка. С тех пор мои чувства к родственнице изменились. — Дэймон улыбнулся. — Я не хотел писать тебе, чтобы ты вернулась. Моя боль уходила глубже, и я не хотел бередить старые раны.
— Я думала, что ненавижу тебя, — мучительно призналась Зен. — Но когда вернулась и увидела тебя, я поняла, что лгала себе все это время.
— Пойдем домой?
Муж заплатил по счету, и они быстро вышли, остановив проходящую машину.
— Какими же мы были дураками! — прошептала Зен.
— Еще какими, любимая! — Он с жадностью поцеловал ее.
