Джеймс, улыбаясь и на ходу надевая куртку, вышел из лифта. Пол взял его за локоть и повел к машине.
— Что сегодня происходит? — поинтересовался Джеймс, застегивая ремень безопасности.
— Ты спрашиваешь про съемки? — спросил Пол — до него не сразу дошел смысл вопроса. — Я… гм… точно не знаю.
— Простите, я не всегда… выражаюсь точно, — усмехнулся Джеймс, — не удивляйтесь… этому.
Полу стало не по себе, он не знал, как вести себя с Джеймсом, — ведь прежде с ними всегда была Линн.
— Мне кажется, у тебя все прекрасно, — подбодрил он юношу.
— Я очень стараюсь, — признался Джеймс, — но иногда у меня… не получается.
— Я же сказал, Джейми, у тебя все замечательно получается. — Пол выехал со стоянки и повернул к Опере.
— Мне понравилось.
— Прости, что ты сказал? — спросил Пол, в этот момент, глядя в зеркало заднего обзора, он перестраивался в другой ряд.
— Мне понравилось… это имя, Джейми. Меня так никто не называл.
— Почему?
Джеймс задумался.
— Бабушка говорила… что так называл меня отец. До того как я получил… нокаут.
— Нокаут? — Пол бросил на юношу недоуменный взгляд.
— Авария. — Джеймс в смущении пожал плечами. — Тогда погиб мой отец. Мне больше нравится говорить «нокаут», чем… «травма черепа». — Он немного помолчал. — И мне нравится имя Джейми. Зовите меня так, ладно? А я буду звать вас… Сев, как зовет Карен.
— Если хочешь, называй меня Сев. Только я не уверен насчет Джейми. Твоей маме это может не понравиться.
— А кто собирается ей докладывать? — ухмыльнулся Джеймс.
— Не я, Джейми, — рассмеялся Пол, — не я.
К величайшей радости Джеймса и к неудовольствию Пола, в этот день переснимали ту часть сцены, которую они уже видели. Пол спросил у Карен, чем ее не устраивал вариант, отснятый в понедельник, но она что-то проворчала и бросилась готовить мизансцену для съемки последнего дубля. Пол подсчитывал в уме убытки, а Джеймс тем временем с неослабевающим интересом наблюдал за работой актеров.
— Эта леди… там… — Джеймс начал показывать пальцем, но тут же опустил руку и кивком указал на дам в вечерних туалетах. — Ее платье… оно другое.
— Что ты имеешь в виду? — Пол проследил за его взглядом.
— Прошлый раз у нее было… — он на несколько секунд задумался, — красное… И смешная шляпка.
— Ты уверен?
— Да, красное, — кивнул Джеймс, он внимательно посмотрел в ту же сторону и снова кивнул.
Пол помахал рукой, стараясь привлечь внимание Карен. Когда она подошла, он сообщил:
— Джеймс считает, что у тебя могут возникнуть проблемы с неразрывностью. — Пол указал на женщину, о которой говорил Джеймс. — Парень уверен, что в понедельник на ней было красное платье.
Карен взглянула на актрису, покачала головой, выругалась сквозь зубы и умчалась, во весь голос призывая к себе костюмеров.
— Она что, сумасшедшая? — спросил Джеймс.
— Сумасшедшая? Да, пожалуй. Но и обаятельная. Карен собиралась добавить сегодняшнюю сцену к тому, что она снимала, когда мы с тобой были здесь в прошлый раз. Поэтому все должно совпадать — свет, звук, особенно задний план, — объяснял юноше Пол. — Она не может допустить, чтобы кто-то появился перед камерой в красном платье, а через минуту — в синем. То есть все должно быть как прежде.
— Это и есть не… — Джеймс собрался с духом, — неразрывность, да?
— Это один из основных моментов, и очень хорошо, что ты заметил непорядок своим орлиным глазом. Но все-таки как тебе удалось запомнить?
— Она блондинка. — Джеймс широко улыбнулся. — А я… я не забываю блондинок.
Пол рассмеялся. Рассмеялся так громко, что Карен пригрозила выставить его со съемки. Минуту спустя он похлопал Джеймса по плечу и с улыбкой проговорил:
— Пойдем, Джейми, найдем поблизости какое-нибудь кафе и понаблюдаем за блондинками. — Пол снова вспомнил о Линн. Что ж, если он не может провести время с ней, то посидит в кафе с ее сыном, очень похожим на нее…
— Годится! — Этот ответ Джеймса дальнейших пояснений не требовал.
Они расположились в крошечном кафе под открытым небом, неподалеку от Сены. Джеймс был настроен делать все на французский манер, поэтому, подражая Полу, заказал себе кофе и круассан. Потом сделал неожиданное заявление:
— Вы делаете маму… нервной. Но ей приятно рядом с вами.
Это было утверждение — не вопрос. Поэтому Пол ничего не сказал. К тому же Джеймс совсем недавно доказал, что он очень наблюдательный молодой человек.
Джеймс жевал круассан, не сводя глаз с Пола. Наконец проговорил:
— Вам тоже иногда приятно. — Он нахмурился и пояснил: — Рядом с мамой, я имею в виду. Вы оба… странные. Я думаю… — Он умолк, подыскивая подходящие слова. — Думаю, мама очень… неравнодушна к вам.
Пол едва не поперхнулся своим кофе.
— А вы? — напрямик спросил Джеймс.
— Что я? — пожал плечами Пол, он пытался выиграть время.
— Неравнодушны к моей…
— Видишь ли, это не совсем так, — перебил Пол.
— А что же тогда? — Юноша вопросительно смотрел на Пола и ждал ответа.
Пол сделал глубокий вдох. Отодвинувшись от стола, закашлялся, снова выигрывая время. Он чувствовал себя школьником, не выучившим урок.
— Я забочусь о твоей маме, Джейми. И полагаю, что она тоже беспокоится за меня. — Это был весьма уклончивый, но очень удобный ответ.
Джеймс положил на блюдце свой круассан. За столиком надолго воцарилось молчание.
— Это… хорошо. Мама… вечно одна, — проговорил наконец Джеймс.
— Эй, погоди, я ничего не говорил о… ни о чем таком. — «И уж конечно, не произносил слово "вечно"», — промелькнуло у него.
Джеймс промолчал.
— Только потому, что я забочусь о твоей маме, — продолжал Пол, — а она заботится обо мне… В общем, это не означает, что… — Вконец запутавшись, Пол умолк и сделал еще глоток кофе, ему ужасно не хотелось лгать Джеймсу. — Послушай, Джейми, я люблю твою маму, она замечательная и очень красивая, но…
— Мою маму? — Признание Пола ошеломило Джеймса. Пол же вдруг почувствовал, что на сердце у него полегчало.
— Да, твою маму, — подтвердил он. «Твою очаровательную, сексапильную, веселую, одну-на-миллион маму».
— Вы собираетесь… пожениться?
— Любить — не обязательно жениться.
— Почему? — Джеймс, нахмурившись, смотрел на Пола.
— Потому что я уже был женат и не нашел в этом ничего хорошего.
— А еще?
Вопрос был задан так быстро, что застал Пола врасплох.
— А еще?.. Я… гм… не хочу снова ошибиться. Лучше будет, если я останусь один. — «Так я не причиню боль ни твоей маме, ни тебе», — хотелось ему добавить.
