Она уже готова была захлопнуть дверь, как вдруг до ее слуха донесся глухой стон. Глаза, немного освоившись в темноте, различили внизу, у порога, прислонившуюся спиной к стене фигуру с понуро опущенной головой. Первой лихорадочной мыслью было броситься в дом и вызвать полицию. Но что-то в фигуре показалось ей до боли знакомым.
– Хью! – выдохнула она.
Это был он. Медленно подняв голову, он устремил на нее затуманенный взор.
– Кэм, – слабо прошептал он. – Как тебе это понравится? Похоже, ноги мне отказали.
– Ты… ты болен? – спросила она, стискивая пальцы в кулаки, превозмогая безотчетное желание заключить его в объятия.
Хью поморщился.
– Не думаю. – Он отрывисто хмыкнул. – Дай мне руку. Вот что бывает после бутылки скотча на голодный желудок.
Камилла часто заморгала.
– Ты хочешь сказать… ты пьян? – Ее радужные мечтания – Хью у ее ног – рассыпались в прах. Она не знала, зачем он явился, но ничего хорошего от этого визита уже не ждала.
– Нет, я не пьян, – пробормотал Хью, с трудом отрываясь от стены. – Надо было мне что-то съесть, прежде чем уйти из офиса. – Он нахмурился и провел пятерней по растрепанной копне темных волос. – Даже не помню, когда я в последний раз ел.
Отступив на шаг, Камилла смерила его пытливым взглядом. Пожалуй, его, действительно, нельзя было назвать пьяным. Скорее смертельно уставшим. Он был неестественно бледен и худ.
– Как ты здесь очутился? – спросила она, хотя на самом деле ее больше занимало, зачем он здесь очутился.
Хью рассеянно махнул рукой в сторону припаркованной у тротуара черной машины.
– Не волнуйся, я выпил уже здесь, неподалеку. Для храбрости.
Камилла стиснула дверную ручку.
– Для храбрости? – недоверчиво переспросила она. – Но зачем?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Хью. – Можно мне войти? Нам надо поговорить.
Камилла не двинулась с места.
– Как ты узнал, где я живу?
Хью вздохнул.
– Из телефонной книги.
– Но нашего номера нет в телефонной книге.
– О Боже! – Хью впился в нее взглядом. – О'кей, я попросил кое-кого навести справки. Идет? А теперь можно войти? Или мне следует спросить разрешения у твоего папы?
Камилла облизала пересохшие губы.
– Папы нет дома.
– Не можем же мы говорить на улице.
– О чем ты хотел поговорить?
– О нас.
– О нас? – Камилла машинально попятилась, и Хью, воспользовавшись ее замешательством, проскользнул в коридор.
Видимо, это потребовало от него неимоверных усилий, потому что он тут же схватился за ручку и устало закрыл глаза.
– Извини, – буркнул он.
Камилле не оставалось ничего иного, кроме как подставить ему плечо, чтобы он мог опереться на него. Проводив в гостиную, она усадила его на диван.
При свете он выглядел еще хуже. Впалые щеки, в лице ни кровинки. Он откинулся на подушки, словно не спал несколько дней. Волна жалости захлестнула Камиллу, хоть она и твердила себе, что она здесь ни при чем.
– Твоих родителей нет дома? – спросил Хью. Камилла решила, что нет смысла врать.
– Они в отпуске, в Форталезе. Вчера утром уехали.
Хью привстал.
– Надолго?
Камилла колебалась, говорить ему или нет. В конце концов, что он может ей сделать? Он чуть живой!
– На две недели, – сказала она, направляясь к двери. – Сделать тебе сандвич? Ты, кажется, голоден…
Хью нервно поерзал на диване и резко придвинулся к самому краю, словно намереваясь подняться.
– Кэм… ты все еще собираешься замуж за Денвера? Я должен знать. Я не уверен, что смогу вынести все это.
Камилла вздрогнула.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот это все! – Хью сделал над собой отчаянное усилие и встал. – Черт побери, Кэм, ответь на мой вопрос! Ты все еще помолвлена с Денвером? Или нет?
Камилла испуганно подалась вперед.
– Сядь, прошу тебя. – Она положила руки ему на плечи. – Послушай, давай я приготовлю тебе сандвич… потом поговорим.
– Черта с два! – рявкнул он и рухнул на диван, увлекая Камиллу за собой. – Скажи мне! Ты же знаешь, что я люблю тебя! Сжалься надо мной!
Камилла не сводила с него глаз. Ноздри ей щекотал аромат виски, запах мыла, сигаретного дыма, осеннего воздуха.
– Нет, – промолвила она наконец. – Я порвала с Томом. Уже давно… сразу после возвращения из Греции.
– Не может быть! – Хью трясущимися ладонями обхватил ее лицо. – Кэм, что ты хочешь сказать? Что в тот день, когда я заходил в кафе, между тобой и Денвером все было кончено?
Камилла слабо кивнула.
Хью тряхнул головой.
– Но почему? Ты… – Он вдруг осекся, потом вполголоса продолжил: – Это я виноват? Выходит, я сломал тебе жизнь?
– Только когда оставил меня, – сказала она, глядя на него сквозь пелену слез.
– Почему же ты ничего не сказала мне? Кэм, я же ничего не знал…
– Я боялась, – призналась Камилла, проведя кончиками пальцев по его щекам. – Я любила тебя и боялась.
– Ах, Кэм.
Хью конвульсивно стиснул ее в объятиях. Некоторое время они молчали, словно заново привыкая друг к другу.
Наконец Хью отстранился и промолвил:
– Кэм, я понимаю, что наделал немало глупостей, но теперь ты должна дать мне шанс.
Камилла затрепетала. Она понимала, что не сможет жить без Хью, хоть ей будет и нелегко убедить родителей в том, что она поступает правильно.
– Хорошо, – едва слышно, как будто силы оставляли его, произнес Хью. – Давай поженимся.
Камилла в изумлении воззрилась на него.
– Да, поженимся, – сказал Хью, уже заваливаясь набок. – Кэм, только не спорь, умоляю… по крайней мере до тех пор, пока я не высплюсь.
Услышав шум воды, Камилла догадалась, что Хью уже встал. Она не слышала, как он поднялся наверх. Впрочем, это было немудрено, учитывая шум ветра за окном.
Сама она почти не спала. Всякий раз, когда она думала о том, что внизу, на диване, лежит Хью, сердце у нее начинало учащенно биться и кровь приливала к вискам. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Вместо этого она осторожно, на цыпочках спускалась в гостиную и вглядывалась в любимые черты. Нет, это было явью.
Она покосилась на часы. Начало седьмого. Только-только начало светать. Интересно, заметил ли Хью оставленный ею сандвич и кофе?
Камилла старалась не думать о его последних словах. Он предложил ей выйти за него замуж, и ей следовало бы быть на седьмом небе от счастья. Но в глубине души она продолжала терзаться сомнениями.
В коридоре скрипнула половица, но дверь не открылась. Тогда она встала, чтобы посмотреть, что он делает.
На нем ничего не было, если не считать полотенца, обернутого вокруг бедер. Влажные волосы прилипли к шее.
– Что ты делаешь? – тихо спросила она и только секунду спустя вспомнила, что таиться им не от кого. Когда он обернулся, ноги у нее вдруг сделались как ватные.
