Он откинулся на своем стуле и сделал глоток из бутылки с пивом.
Пытаясь уменьшить пульсирующую боль в голове, она стала тереть себе виски.
– Мне кажется, Вебер не в отпуске. Я думаю, что его убили. И женщину, которая была с ним.
– Это не ты его убила?
Она покачала головой.
– Нет, конечно, нет. Но я видела человека, который делал это. У него был автомат. И он видел меня тоже. Тогда я и бросилась убегать в машине доктора.
– Так это и есть все твои проблемы? Бог ты мой, Кейт. Тебе надо просто позвонить в полицию.
– Да нет. Все более сложно.
– Тогда объясни. Я говорил тебе, что я могу разбираться и со сложными вещами.
Настал момент истины. Она должна была объяснить ему. В конце концов, это не имело теперь никакого значения. Агенты ФБР подберут ее, увезут куда-то, дадут новое имя. У нее снова разболелся желудок, и она пригубила стакан с молоком.
– Ты когда-нибудь слышал о программе охраны свидетелей?
Он нахмурился.
– Так ты?..
Она кивнула.
– Меня скрывают по этой программе уже несколько лет. Поэтому, если я пойду свидетелем по делу об убийстве Вебера…
– То тогда тебе придется выйти из своего укрытия.
– Да. Человек из полиции, с которым я все время поддерживала связь, неожиданно заболел. У него был сердечный приступ. Поэтому мне оставалось затаиться где-нибудь и ждать. Я совсем не собиралась влюбляться в тебя и портить тебе жизнь.
– Портить мне жизнь? Да что ты говоришь!
Он взял ее за руку, потянул и усадил на колени.
Она прижалась к нему и положила голову на его плечо.
– Ты не испортила мне жизни. У меня не было никакой жизни до тебя. Почему же ты не могла мне все рассказать вместо того, чтобы убегать? Ты что, не доверяешь мне?
– Доверяю, но… Да, доверяю.
– Но?
– Я уже попала раз в переделку из-за того, что доверилась людям. А потом, дело не только в доверии. Нид, я подписала контракт. Может быть еще один суд по ходатайству защиты. И тогда я снова должна буду выступать на нем. Быть рядом со мной опасно. И что, если мне снова придется куда-то переехать. Я же не смогу предложить тебе бросить твою землю, твою собственность и куда-то ехать за мной.
– Почему же нет?
Она схватила руками его рубашку и стала трясти его.
– Нид, но ты же любишь это место. Я знаю, как много оно для тебя значит. Дом уже достроен, и тебя избрали шерифом.
– Если придется выбирать, то ты побеждаешь безоговорочно. И любой, кто к тебе полезет, будет иметь дело со мной. И поедь ты хоть на Аляску, я мигом буду рядом.
– Будешь?
– Буду.
Он нежно поцеловал ее и погладил ей щеку.
– Дорогая, неужели ты думаешь, что я ценю пыль и камни и какую-то кучу бревен больше, чем тебя. Дом можно построить и в другом месте, люди изберут себе другого шерифа, а Кейт Миллер только одна. Я должен сказать – ты только одна. Кейт Миллер не настоящее имя?
– Нет, их у меня несколько.
– Начни сначала и расскажи мне все подробно.
– Скоро придет Инез. Я попросила ее выйти на работу.
– Тогда давай поедем в мотель. Я мигом соберусь. – Он улыбнулся. – А тебе, наверное, этого не надо делать. Ты ведь уже собралась.
Они лежали на кровати, опираясь на подушки, в одном из номеров мотеля в Остине. Ей потребовалось почти три часа, чтобы рассказать ему о своей жизни и о том убийстве в Нью-Джерси, свидетелем которого она стала, о суде, о том, как федеральное правительство прятало ее, о бандитах, о кутерьме переездов, о новом срочном переезде, о частичном изменении в профессии, о новом переезде в Атланту, о срочном переезде в Сан-Антонио, о стрельбе в квартире врача и, наконец, о ее появлении в «Запасном козыре».
Нид потерся щекой о ее голову.
– Бог ты мой, дорогая. Ты же жила в аду.
– Да, мне тоже так кажется.
– Ну ладно. Сейчас я о тебе позабочусь сам. Давай подумаем, что можно сделать, чтобы разобраться со всем этим. Первым делом давай начнем с Вебера. Ты говоришь, в газетах о его смерти не сообщалось. Так?
Она кивнула головой.
– Ни слова.
– Так, может быть, он не убит?
Он потянулся к телефону.
– Что ты собираешься делать?
– Позвонить ему на работу.
Нид вытащил записку из своего кошелька.
– У меня здесь есть его номер.
Пока он набирал номер и ожидал ответа, Кейт напряженно ждала, замирая от страха.
– Могу я поговорить с доктором Вебером?
Последовала пауза, затем Нид продолжил:
– Понятно… Нет, передавать ничего не надо.
Он подмигнул Кейт и повесил трубку. Затем улыбнулся.
– Вебер жив и невредим. Сейчас он осматривает больного.
Кейт вскрикнула, затем расхохоталась и бросилась целовать Нида.
– Он жив! Но что же произошло?
– Понятия не имею. Почему бы тебе снова не связаться с Силвой. Может быть, ФБР знает, что случилось?
Она набрала секретный номер, и, к ее огромному удивлению, ее немедленно соединили с Брайеном.
– Где, черт возьми, ты пропадаешь? – спросил он.
– Не ругайся, Брайен. У меня были непростые времена. И, кроме того, не забывай о своем сердце.
Она рассказала о докторе Вебере, о его любовнице, об убийце, о своем бегстве на машине доктора.
– Но только что я обнаружила, что Вебер жив. И теперь я не понимаю, что случилось.
– Где ты сейчас? – спросил он.
– В Остине.
– Место безопасное?
– Да. Со мной только что избранный шериф одного из местных округов. Он меня охраняет.
Она подмигнула Ниду.
– Правильно, – пробормотал Нид.
– Оставайся там, не высовывайся, – сказал Брайен. – Я узнаю, что случилось с Вебером, и вылечу в Остин. Буду у вас завтра утром. Надо поговорить.
Кейт сказала ему название мотеля и условилась о времени встречи.
Когда она повесила трубку, Нид сказал:
– Кажется, я умру от голода. Давай быстренько примем душ, приоденемся и пойдем перекусим.
Она засмеялась.
– Ты же знаешь, что бывает, если мы попадаем в душ вместе.
– Да, – усмехнулся он. – Ну что же, надеюсь, у них здесь есть служба по обслуживанию в номере.
В дверь постучали. Кейт посмотрела в глазок.
– Это Брайен Силва, – сказала она Ниду.
– Открой дверь, дорогая. Пусть он войдет.
– Я нервничаю.
Она вытерла вспотевшие ладони о джинсы, затем открыла дверь, и в комнату вошел мужчина с широкими плечами, с сединой в волосах, которая гармонировала с его светло-серым строгим костюмом.
– Привет, Брайен, входи.
Он улыбнулся.
– Рад видеть тебя. Мы пытались тебя найти целых две недели. И стали уже опасаться, что с тобой что-то стряслось, когда обнаружили. Дверь в твою квартиру оказалась незапертой, на кухонном столике – кошелек.
– Боже мой, я тогда меньше всего об этом думала. Странно, что его не украли.
