— Понимаю…
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.
А потом Михаил отдал приказ:
— Развяжи ее.
На лице Никиты промелькнула растерянность, но он тут же принялся развязывать мои руки. Он специально действовал грубо, намеренно причиняя ещё большую боль. Руки болели, онемели, и я даже не могла поднять их. Хотелось плакать. Но надо держаться! Ради моих детей!
— Иди за мной, — сказал Михаил, и я решилась.
— Мне нужен врач… Пожалуйста… Я сделаю все, что прикажете… Но мне нужен врач. Я могу потерять ребенка!
Несколько секунд он продолжал смотреть на меня. Я боялась, что он откажет. Но я была готова умолять его. Ради моего малыша. Он ни в чем не виноват. Я не могла позволить ему покинуть меня, даже ни разу не подержав его на руках.
— Пожалуйста… Он ни в чем не виноват. Я сделаю все, что вы хотите…
Михаил продолжал смотреть на меня. И я не смогла прочесть ни единой эмоции в его пустых глазах. Испытывал ли он сочувствие ко мне? А, может быть, жалость? Или, что вероятнее всего, ему было плевать на меня, на мои боли, на моего ребенка и на мои мольбы о помощи.
— Пожалуйста! — выкрикнула в отчаянии я.
— Заткнись… — начал было Никита и схватил меня за плечо, сильно сжимая плоть пальцами. Попыталась вырваться, но Никита, конечно же, был сильнее, и просто скрутил мои руки.
— Мама! Не надо! Мама! — закричала Вика и громко заплакала.
Мои крики, плачь малышки и ругань Никиты — все это смешалось в одну ужасную какофонию. И я просто с ума сходила от этого шума.
— Тихо! — внезапно раздался крик. Михаил повысил голос, но все стихли. Мы невольно замерли и посмотрели на мужчину.
— Так, — он обратился к Вике, — ты не плачь. Ведь никто тебя не обижает, правда? Полина, ты идешь с нами. А ты… — он повернулся к Никите, — а с тобой еще поговорю отдельно. Ты все же нарушил приказ… Я не разрешал тебе приходить сюда.
— Но ты и не запрещал! — воспротивился Никита, раздраженно вскинул руки.
— Но я и не разрешал, — Михаил угрожающе приподнял брови, — Хочешь еще что-то сказать?
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и первым сдался Никита.
— Отлично, — поднял руки в знак поражения, — я понял.
И направился на выход, перед этим, правда, бросил на меня злой многообещающий взгляд.
Мы остались втроем.
Я, Вика и Михаил.
А, да. И моя просьба, на которую я так и не получила ответ.
— Вы поможете мне?
— Пошли, — проигнорировал меня мужчина и направился на выход, держа Вику за руку. Малышка послушно засеменила за ним. Я не могла больше позволить быть ему с ней наедине. Кое-как поднявшись со стула, я прижала руки к груди и на дрожащих ногах зашагала за ними. Каждый шаг отдавался болью в спине. Но мне было плевать.
Ради своих детей я должна двигаться дальше.
Первый шаг за порог этой комнаты, и я ослепла. Немного, потому что свет был приглушен. Хватило несколько секунд, чтобы зрение пришло в норму. Все-таки я долго провела в полутьме.
— Идем, — услышала голос Михаила и вскинула голову. Меня держали в подвале, это точно. Ведь как объяснить наличие лестницы, ведущей вверх?
Михаил и Вика уже успели подняться.
— Быстрей. Поторапливайся!
И я ускорилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Казалось, что живот перестал болеть. Но мне все равно было страшно. А Михаил так и не ответил… Поможет ли он мне?
Поднималась, держась за перила. Боже, дай сил. Дай сил. Дай сил выжить и спасти моих детей.
А еще я верила, что скоро нас найдет Ваня. По-другому просто быть не могло! Он не мог бросить нас. Просто не мог. Я верила в него, я ждала его.
Михаил вывел нас в длинный темный коридор, стены которого были увешаны картинами. У меня происходил диссонанс в голове. Слишком все культурно выглядело для преступника.
Здесь было много комнаты, но все двери, ведущие в них, были закрыты. Я переживала, что нам придется идти слишком долго, и мой организм не выдержит.
Но, наконец, мужчина остановился возле очередной двери и открыл ее, пропуская нас вперед.
— Прошу.
Всю дорогу я внимательно следила за ним и Викой. Ее ладошка и пальчики были такими хрупкими и маленькими, и я опасалась, что Михаил может причинить ей боль.
— Вы вызовите мне врача? — задала еще раз этот же вопрос.
Михаил кивнул, и волна облегчения заполнила меня.
— Но сначала сделаем один ва-а-а-жный звоночек!
Он усадил нас на диван, а сам опустился на журнальный столик, стоящий напротив нас. В его руках быстро оказался черный мобильник, который он протянул мне.
— Без глупостей! — предупредил он, — Будешь говорить только то, что я тебе скажу, поняла?
— Да…
Я уже знала, кому он звонил. Ване. Все это «представление» с похищением было только ради него.
Длинные гудки длинною в мою жизнь.
— Чего тебе, сука? — и родной голос Вани остро резал мои нервы. — Эй?
— Ваня… — прошептала я, а на глаза навернулись слезы. — Ваня, ты слышишь меня?
Тишина. Мне уже начало казаться, что я ошиблась, что Михаил позвонил другому человеку… Но, наконец, он ответил.
— Полина?
— Ваня…
— Полина, ты в порядке? Вика с тобой? Вам не делали больно?
Михаил щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. Он постучал по своим губам и стал тихо произносить слова, которые я начала послушно повторять.
— Ваня, он говорит не искать нас… Все равно не найдешь. Нас отпустят только тогда… Когда ты дашь добро на торговлю в твоем районе. Это единственное ус-условие… Пока с нами обращались хорошо. Но это не может продлиться долго… — говорила, словно робот. Михаилу это понравилось, и он кивнул. Вот тогда я и не выдержала.
— Ваня, Ванечка, забери нас! Забери! Мне страшно!
А потом Михаил вырвал у меня телефон.
— Вот мое условие, Костылев! Даю тебе три часа, чтобы дать мне положительный ответ, а иначе…
Договаривать это предложение не было смысла. Все и так было понятно. Если Ваня не даст свое чертово согласие, то нас уже ничто не спасет…
Михаил отключился и посмотрел на меня. Строго. Словно папочка, который разочаровался в своей ненаглядной дочурке.
— Ну, что ж… Ты меня немного огорчила… Но пока твой Ванечка, — на имени моего мужчины он усмехнулся, — ведет себя как послушный мальчик, я не стану наказывать тебя. Я заранее позаботился о тебе! Врач постоянно дежурил здесь. Сейчас тебе помогут.
Я категорически не понимала этого человека. Он не желал мне зла в открытую, предлагал помощь. Но все равно мне было мерзко, неприятно даже смотреть на него. И в то же время этот человек показал мне кое-что. Другую сторону Вани, которая меня пугала. Он явно был как-то связан с преступным миром, иначе бы нас не похищали. Да и про какую торговлю говорил Михаил? Наркотики? Оружие? Все вместе? И это меня пугало. Невероятно пугало. Я думала, что мой Ваня был обычным гражданином. Моя ошибка была в том, что я сразу все не поняла. Ни Ваня, ни Андрей не горели желанием рассказывать, кем работает старший Костылев. Вот именно тогда я должна была насторожиться… А меня в тот момент заботили совершенно другие вещи, к сожалению.
Прижала к себе бедную девочку… Сколько же она натерпелась!
Михаил вышел из комнаты. Надеюсь, что он пошел за врачом.
Так и оказалось. И, к счастью, это была женщина.
«Прием» длился примерно сорок минут, а после мне поставили капельницу. И все же обстановка не давала мне покоя… Не то, чтобы я специалист в похищениях, но разве похититель должен так себя вести? Обеспечивать врачебную помощь женщине врага, развлекать ребенка врага… Что с Михаилом было не так?! Он явно сумасшедший. Но у этой медали было две стороны: я была рада, что нам не причиняли боль, не издевались. Но наши похитители были непредсказуемы. Может, это затишье не будет длиться долго? И что тогда? Как я смогу защитить своих детей.
Сжала ладошку Вики, которая сидела рядом со мной. Я лежала на диване, ощущая, что боль постепенно отступает, а малышка пристроилась рядом.
