тоже стоит порядка тридцати миллионов, твоя машина, даже не новая, еще миллион, так что ты и без наследства, уже миллионерша, – успокаивал ее муж. – Ладно бы счет шел на сотни, а то каких-то три-четыре десятка. Пару раз сходить в казино и ничего не будет. Летом поставим памятники, будем навещать и вспоминать. Все, тема закрыта. Жизнь, дорогая моя, продолжается. Дед был бы недоволен тобой. У тебя есть более важные дела и мысли.
– Выберем время, после девяти дней и поедем в квартиру деда, – говорила Саша мужу, когда они возвращались домой. – В последнее время он готовил мне какой-то сюрприз, говоря при этом загадками: – «Я слышал, Саша, из тебя выйдет, скажем, неплохой адвокат, а справишься ли ты с сыском. Не забыла, внучка, навыки оперативника?» Что он имел в виду? Отвезешь Лешку к родителям, и наведаемся в квартиру деда. Соберем вещи вместе с Марией. Там много старых фотографий. Что-то с ними надо делать.
Они приехали в субботу и начали с кабинета. Картин осталось всего две, а книг три полки. Стол, кресло, небольшой шкаф, диван. Все стояло на своих местах. Саша обошла кабинет, в котором так недавно они вели беседы с дедом. Они и были то знакомы чуть больше трех лет, но быстро подружились, почти сразу после первой встречи. Дед сделал сам первый шаг, и Саша пошла ему навстречу.
– Вспоминай, о чем говорил дед, – попросил Дмитрий.
– Мы как-то заговорили о моей прошлой работе, и он стал живо интересоваться: как рождаются версии, на чем они строятся? С чего начинается следствие? И ждал ответа не из учебника, а именно из моей небогатой практики. Ты вот знаешь, что он ходил не раз со мной в тир, и мы держали с ним пари? Я пару раз из пяти ему проиграла. Он часто, как будто принимал у меня экзамен по аналитике, сообразительности, и спрашивал: – «С чего начинается день?», а я отвечала: – «С рассвета», – говорила Саша. – Но ему нужно было обоснование, и я продолжала: – «Слово рассвет ассоциируется со светом, с солнцем». Но у него в кабинете солнце бывало только после обеда. Какой это рассвет? Значит, остается свет, – говорила Саша, включая лампу на столе и люстру. Из пяти рожков горело два. Плафоны старинной люстры были матовые. – Мить, проверь, лампы в люстре.
– Саш, там ламп нет. Но есть вот это, – сказал он, слезая со стремянки и протягивая ей целлофановый пакет. В пакете лежала записка, написанная рукой деда: « Начало положено. Давай думай дальше» и купюры евро, в банковской упаковке. Штамп банка и дата июль 2017. Сумма составила пятьдесят тысяч евро.
– Фантастика! – сказал Дмитрий. – Как он сюда забрался без посторонней помощи и не упал? О чем еще был разговор?
– Он еще спрашивал: – «Куда нельзя вернуться?», я отвечала: – « В детство, в прошлое». – Что нас связывает с прошлым, Митя? – задумалась Саша. – Воспоминания, фото. Давай, Митя, альбомы с фотографиями, посмотрим, что там. С виду альбомы, и альбомы.
– Не забывай, дед был очень аккуратным. Смотри опер на это, как на вещдок, внимательно.
– Мить, смотри: некоторые фото вставлены в специальные прорези, а некоторые, кроме того в этих же местах еще приклеены. Приклеены те, на которых изображены парады, групповые снимки незнакомых людей. Дай мне канцелярский нож. Ну вот, и здесь есть сюрприз, но долларовый, – сказала Саша, отклеивая фотографию.
– Будем все фото изымать? – усмехнулся Дмитрий.
– Особо не церемонься. В большинстве своем, они пойдут на сжигание. Не выносить же их на мусор? – говорила Саша, выбирая несколько фотографий деда, бабушки, которую она не видела и мамины. Фотографий набралось с десяток, а денег – сто купюр номиналом по сто долларов и записка: « Молодец! Ты правильно поняла, что эти фото не имеют ни памяти, ни ценности. Они ни кому ничего не расскажут, и о них пора давно забыть. Остался один тест». Она сложила находки и отобранные фото в свою сумку.
– Мария, Вам нужны старые фотографии деда. Я взяла некоторые, а остальные хочу сжечь. Вы посмотрите?
– Саша, там для меня нет ничего, вызывающее воспоминания.
– Дайте мне тогда пакет. Я их из альбомов вынула. Старые альбомы оставлю на выброс, а фото предам огню.
– Что там, на очереди? – улыбаясь, спросил Дмитрий. – Ну, дед, ну голова. Ты представляешь, какую работу он проделал ради твоего экзамена?
– Он много говорил о том, что решения многих проблем и вопросов лежит на самой поверхности, и шутил, говоря: « А ларчик просто открывался». Но у деда я не видала, ни ларца, ни шкатулки. Постой! У него есть смешная коробка, как в фильме. Нажимаешь кнопку, крышка поднимается и оттуда выскакивает чертик. Вон, в шкафу стоит. Нажми. Ничего не происходит, хотя чертик на месте.
– Саш, мне кажется, дно у этой коробки « не родное». Вернее их, как будто два. Дай мне перочинный нож. Смотри, здесь дерево другое, хотя по структуре очень похожее, – говорил ей Дмитрий, осторожно поддевая дно. Оно легко поддалось от приложенной силы. Вторым дном была тонкая деревянная дощечка, толщиной меньше сантиметра, с вырезанным углублением. Под короткой запиской и тонким слоем ваты, завернутой в обычный бинт, лежали семнадцать прозрачных камней со среднюю горошину. – Сань, это же ограненные алмазы, проще говоря, бриллианты, каждый карата по полтора-два.
– Дай мне записку. « Сашенька, ты справилась. Все заработала честным, частным сыском. Это мой подарок для внука или внучки. Камни собирались десятилетиями. Их нельзя связать между собой. Я тобой горжусь, ты молодец. Целую, твой дед», – дочитала Саша и заплакала.
– Саша, не надо плакать. Дед готовил тебе сюрпризы заранее. Наверняка, он хотел присутствовать на твоих открытиях. Поиграть с тобой еще при жизни. А записки писал, скорее для того, чтобы ты действовала, как будто самостоятельно. Он даже не знал еще, кто у нас родиться. Пишет «подарок для внука или внучки». Так случилось. Успокойся. Помоги мне собрать все так, как было.
Они собрали все фотографии и альбомы по разным пакетам, сложили камни в носовой платок, который Саша положила в свою сумку.
– Мария, скажите мне честно: почему дедушка так не любил Прохорова? В чем причина?
– Эта давняя история. Алексей Иванович давно дружил с отцом Марины, первой женой Прохорова. Он очень от него зависел по службе. А Светлана влюбилась в его зятя. У Марины с Сашей Максиму уже года два было. Вот отец временно и выслал дочь в Рязань, от греха подальше, к сестре. А она назло отцу там замуж и вышла, и общалась с ним только через тетку. Дело
