— Каким примирением? — раздраженно спросил Джесс. — Не знаю, как долго ты стояла и подслушивала около дома…
— Вполне достаточно, чтобы понять, что «невеста» все еще любит тебя, и… — Она хотела еще сказать, что все знает о ребенке, но Джесс резко перебил ее:
— Элен никогда не любила никого, кроме своей персоны! Я окончательно понял это вскоре после начала нашего путешествия по Южной Америке. Только там до меня дошло, каким я был ослом. У нас с ней не нашлось ничего общего.
— За исключением кое-чего? — иронически предположила Лаура, озадаченная его неожиданным отречением от возлюбленной.
— Не было даже этого, — отрезал Джесс. — Красота без сопереживания вскоре теряет свою притягательную силу, а Элен любила только свое отражение в зеркале. Подумай об этом, Ло. Если бы в ее прекрасную головку заронили чуть больше человечности, разве могла бы она изменить мне так гнусно? — Он произнес это с неподдельной горечью.
Что бы там ни творилось между этими «влюбленными», Лаура испытывала сейчас лишь холодное отрешенное любопытство.
— Тем, что вышла замуж за модного автогонщика, — прошептала она, не спрашивая, а, скорее утверждая.
— Тем, что преспокойно укатила в Штаты. Обозлилась, что я не встретил ее! — отчеканил Джесс, передернувшись от гадливого пренебрежения. — Ты же читала об этой истории. Тебя не удивило, что никто, как бы не заметил моего исчезновения?
— Я думала, ты был один, Элен уже покинула тебя. — Лаура пристально всмотрелась в его лицо, с ужасом вспоминая разговор, подслушанный в хижине.
— Нет. — Джесс покачал головой, поймав ее испуганный взгляд. — Сначала мы решили, что Элен поедет со мной на лекцию, которую я согласился прочесть в городке, расположенном невдалеке от колумбийской границы. Но накануне вечером ее пригласили на праздничный обед в другом городе, до которого было шестьдесят миль. Она потребовала, чтобы я отказался от выступления и вместо этого поехал с ней на званый обед.
— Но тебя уже ждали. Как можно отказываться в последний момент?
— Именно. — Он кивнул. — К несчастью, Элен не разделяла эту точку зрения. Она решила идти на прием одна, и мы договорились, что я за ней заеду ближе к ночи.
— И когда ты не приехал вовремя… — Лаура запнулась на мгновение, чувствуя, как холодная волна ужаса накатывала на нее. — Она тут же упаковала вещи и преспокойненько укатила в Штаты, даже не попытавшись узнать, что с тобой?
— Да, — коротко ответил Джесс, кивнув головой. — Она сочла вечер испорченным и не намеревалась ждать очередных сюрпризов. Оттого и решила наказать меня за опоздание своим отъездом, считая, что я тут же помчусь за ней с ворохом оправданий, цветов и подарков.
— Ах, так… — Лаура была потрясена столь неприкрытым эгоизмом и мстительностью. — И никто больше не обнаружил твоего исчезновения?
— Никто, — хмуро подтвердил он. — Мы уже оплатили гостиничный номер и забрали вещи. Элен предпочла ехать на свой чертов обед в машине, взятой напрокат. А хуже всего, что накануне мы переиграли маршрут путешествия. В Каракас собирались. А номер в отеле еще не забронировали. Понимаешь? Нас никто нигде в тот момент не ждал.
— А когда ты, вопреки ожиданию «мадемуазель», не помчался в Штаты, она, вместо того чтобы попытаться выяснить, что случилось, или связаться с тобой в Англии, вышла замуж за Хуана, — произнесла Лаура, как только до нее дошел весь ужас последствий такой «легкомысленности».
— Да, чтобы преподать мне урок. И, можешь не сомневаться, она этого добилась! Урок мною усвоен. Ее образ в моих глазах разом приобрел необходимую полноту. Законченная эгоистка, бездушный манекен!
Лаура по-женски инстинктивно попыталась хоть как-то оправдать чудовищный поступок Элен, но не смогла. Мало того, что эта стерва ни капли не любила Джесса. Она фактически поставила его на край гибели.
— У тебя, конечно же, были документы, удостоверяющие личность? — спросила она наконец.
— Все осталось в машине, — отмахнулся Джесс. — Паспорт, кредитные карточки, багаж. Этих террористов интересовал только я. Вернее, американский сенатор, который, по случайному совпадению, разъезжал на точно такой же машине. Кто-то из их компании загремел в Штатах. Мальчики собирались, как следует поторговаться. Вытащив меня из машины, они тут же подожгли ее и столкнули со скалы, чтобы замести следы.
Лаура присела на ковре рядом с ним.
— Если бы в тот вечер, когда ты возвратился в Хантерс, я хоть капельку догадывалась о том, что ты пережил, я бы никогда не вела себя так враждебно, — печально подытожила она.
— А если бы я знал, что ты вдова, то никогда бы не травил тебе душу бесконечными ревнивыми напоминаниями о несчастном мистере Дэвисе!
— Почему? — Она вздрогнула от его мрачного тона. — Этот мой глупый обман ничего не меняет. Наша свадьба была совершенно законной, и это единственное, что по-настоящему произошло за последнее время.
— Для тебя — возможно. Для меня все было не так. Я любил бабушку, люблю наш дом в Хантерсе. Но я лишил бы ее покоя, а себя — наследства, если бы единственным выходом была женитьба на совершенно незнакомой женщине.
— Я не понимаю…
— Неужели не понимаешь? — с отчаянной злостью поинтересовался Джесс. — Хотя я тебя даже сначала не узнал при новой встрече, я вскоре почувствовал, что у нас старые счеты… А когда я наконец понял, кто ты… — Он с грустью усмехнулся. — Ощущение было такое, словно поднялся занавес во тьме, укрывавшей мою жизнь. Ты была частичкой моего счастливого прошлого, Ло. Тех золотых дней, когда все шло как по писаному. И я вдруг осознал, что хочу видеть тебя частью моего будущего.
Не в силах объять разумом смысл этих слов, Лаура обескуражено смотрела на него сквозь бешено вращающийся калейдоскоп воспоминаний.
— О чем это ты говоришь? — прошептала она.
— Все очень просто. — Джесс с иронией покосился на жену. — Если бы я тебя не любил, я никогда не попросил бы тебя выйти за меня замуж. А потом, узнав, что ты вдова, а не просто разведена, как я вбил себе в голову с твоего молчаливого благословения, я понял, насколько был ослеплен злостью.
Лаура онемела, боясь окончательно поверить услышанному.
— Да, это правда, Ло. — Его голос был полон мучительной боли. — Поскольку я считал твое первое замужество ошибкой, то, набравшись наглости, решил, что смогу, в отличие от твоего первого мужа, пробудить в тебе чувство. Я не смел бы на это надеяться, будь мы с тобой совершенно незнакомы… — Лаура, как завороженная, молчала, не сводя глаз с его искаженного страданием лица. — В этом главная причина разыгрывания корсиканской карты. Я хотел увезти тебя подальше от Амершема и твоего тамошнего окружения. Побыть с тобой наедине, попытаться приручить… Я был настолько самоуверен, что вздумал, будто время и уединение помогут мне гальванизировать прошлое и разжечь в тебе ответную любовь!
