— Да, он добр ко мне, но знаешь почему? Просто ему жаль меня, вот и все… — тоскливо произнесла Ширли.
У Пенни защемило сердце. Как же одинока эта девушка! Она обещала быть ей настоящей подругой, но так ни разу не составила Ширли компанию, не попыталась по-настоящему понять. Но с другой стороны, она же не могла предугадать, что заболеет. Хотя Ширли проводила много времени возле ее постели, Пенни чувствовала, что той скучно. Неожиданно Ширли становилась беспокойной, уходила куда-то и, вернувшись через два-три часа, заявляла, что прогуливалась. Она так нуждается в настоящем друге. Эта мысль не давала Пенни покоя.
— Теперь я точно знаю, он никогда не женится на мне, — вздохнула Ширли.
Пенни улыбнулась ласково:
— В жизни все не так, как в книгах.
— Да не в книгах дело. Я думала, что он хочет жениться на мне.
— Он неисправимый холостяк.
— Он так любил тебя, когда ты в первый раз заболела.
— Да, тогда мы очень сблизились, это правда, — негромко вздохнула Пенни.
Ширли с любопытством взглянула на нее:
— Неужели тебе все равно, что он злится сейчас и совершенно не обращает на тебя внимания?
Наступила тишина. Было слышно только мелодичное кваканье огромных карибских лягушек.
— Как будто поют, — промолвила Пенни в надежде сменить тему. — Даже нельзя назвать это кваканьем.
— Жаль, что их едят, — заметила Ширли. — Но они действительно вкусные.
— Ты что, пробовала? — удивилась Пенни.
— Один раз, когда мы были в кафе в Портсмаузе с Максом. Из-за нежного мяса местные жители называют их «горные цыплята». Причем ты ешь всю лягушку целиком, а не только лапки, как французы. — Ширли прислушалась к доносящимся звукам и опять заговорила о Максе: — На самом деле я не его воспитанница. Он взял меня к себе просто потому, что мне некуда было деваться.
— Думаю, на его месте каждый поступил бы так же. — Пенни немного помолчала. — У тебя совсем никого нет?
— Никого. Иногда мне становится так страшно, Пенни!
— Тебе нечего бояться, — поспешила ободрить ее девушка. — У тебя есть Макс и я и… А как там Грэм?
На щеках девушки появился румянец, глаза радостно заблестели.
— Мы несколько раз встречались.
— Да? — Пенни подалась вперед и хитро прищурилась. — И куда же вы ходили?
— Просто гуляли, Грэм показал, где он живет. Дом не очень большой, но у него есть прислуга, его зовут Хайсинт. Такие чудные имена у них, правда?
— А Макс знает, что ты встречалась с ним?
Ширли испуганно покачала головой.
— Он думает, что я была с подружкой, — хихикнула юная лгунья. — А то бы ни за что не отпустил.
— А если он захочет познакомиться с ней? — угрожающим тоном предположила Пенни.
— Да уж, не знаю, что тогда делать. А ты, Пенни?
— Ты имеешь в виду, как бы я выбралась из такой ситуации?
Ширли пожала плечами:
— Ты ведь умная. Уж точно что-нибудь придумала бы.
— То есть соврала? — Пенни резко покачала головой. — Не рассчитывай на меня, Ширли. Я и так сильно пала в глазах Макса. Ни за что в жизни больше не совру ему!
— Да он не узнает.
— Нет, я не собираюсь рисковать. Здесь я тебе ничем не могу помочь. Да и не хочу. А, собственно, зачем скрывать, что ты встречаешься с Грэмом? Он порядочный молодой человек. Макс это сразу поймет и не будет иметь ничего против, я уверена.
— Не могу, Пенни. — В ответ на удивленный взгляд Ширли вздохнула. — Он точно подумает, что Грэм просто флиртует со мной.
— Почему?
— Потому что, когда ты второй раз простудилась, он был с тобой и держал тебя за руку. Макс видел. Сама понимаешь, о чем он подумал. — Ширли наморщила лоб, словно пыталась вспомнить что-то очень важное. — А, вот! Макс одарил его таким взглядом, что тот сразу отпустил твою руку.
— Каким взглядом?.. Что-то я не припомню… — Пенни нахмурилась.
Ширли не отвечала, будто специально тянула время.
— Макс был просто как ненормальный, когда застал вас, — наконец произнесла она намеренно безразличным тоном.
Как ненормальный… Но ведь Макс сам не раз держал ее точно так же за руку.
— Не понимаю, что могло вызвать такую реакцию. Грэм просто пытался поддержать меня, как друг. Просто успокоить.
— Но ведь Макс этого не знал, понимаешь? Он подумал, что вы с Грэмом любовники.
— Да, может быть, — уныло согласилась Пенни.
— А так как Макс теперь относится к тебе очень плохо, представь, что он думает о Грэме. Нелепо, конечно, но он сразу подумает, будто Грэм только лишь флиртует со мной. Нельзя, чтобы он узнал.
— Да уж, послушать тебя, ситуация действительно нелепее не придумаешь.
Позже, когда Пенни уже лежала в постели, ей в голову пришла странная мысль. Ширли вела себя как собака на сене. Раз Пенни смирилась с тем, что Макс не женится на ней, то почему девчонка скрывает, что встречается с Грэмом? Единственное объяснение — она все еще ревнует Пенни к Максу, словно боится, что они вновь сойдутся… Получается, Ширли на руку, чтобы Макс думал, будто Пенни и Грэм вместе.
В следующую субботу было решено отправиться в индейский поселок. Макс за рулем, рядом с ним Джеймс, а сзади Нора и обе девушки. Путь лежал вдоль побережья по почти вертикальному склону. Машина неумолимо мчалась вниз по скалистой дороге, и при каждом неожиданном скачке или крутом повороте у пассажиров волосы буквально вставали дыбом от страха. Но тем не менее, пейзажем они не забывали любоваться.
Наконец автомобиль достиг диких скал, и они увидели первых аборигенов. Население острова составляли в основном чернокожие, белых было гораздо меньше, но здесь, сохраняя строгий суверенитет и подчиняясь только своему вождю, жили люди особой расы.
— Настоящие индейцы! — то и дело восклицала Ширли.
— Конечно, настоящие, — строго ответил Макс. — А кого ты ожидала увидеть?
— Я думала, они похожи на негров.
— Я тоже, — призналась Пенни, глядя на молодого человека, стоящего на дороге. Кожа его была скорее желтоватая, нежели коричневая. Немного раскосые маленькие глаза на скуластом лице. Волосы, густые и черные как смоль, ниспадали прямыми шелковистыми прядями.
— Разве они постоянно здесь живут? — спросил Джеймс. — Я уверен, что видел некоторых из них в городе.
Макс кивнул и остановил машину на пустыре в центре деревни.
— Они ассимилируются. Часто можно видеть их на рынке. Аборигены продают сувениры туристам.
Деревня представляла собой скопление миниатюрных хижин, крытых тростником, совсем не изменившихся с тех пор, как нога белого человека впервые ступила на остров. Из хижин стали появляться люди. Женщины вели себя нерешительно, но мужчины и дети радостно обступили машину и рассматривали привезенные подарки. За свой табак Джеймс получил целых пять красиво выполненных сувенирных корзинок.
