– Твои чувства?.. – хмыкнула Эрни. – У тебя их никогда не было. Во всяком случае, когда это касалось меня. Для тебя существовал только твой бизнес…
– И ты действительно так думаешь? – На его застывшем лице светились и жили одни глаза. – Поэтому ты отвернулась от меня?
– Я от тебя отвернулась?! – воскликнула она. – Мой Бог, эти богатые…
– Ты же убежала! – осуждающе воскликнул он. – Ты даже не дала мне возможности объяснить…
– У тебя для этого была масса времени. – Она почти кричала. – Ты навестил меня в больнице всего один раз, один-единственный раз! Но даже тогда ты мог объяснить.
Он тяжело вздохнул.
– О Боже… Думаешь, я не хотел? Но ты же была в таком состоянии от лекарств, что говорить с тобой было бесполезно. Кроме того, мы были в палате не одни. Как же я мог? – Он заходил по комнате, ероша волосы. – Я решил отложить разговор до тех пор, пока ты как следует не поправишься. Я думал, что из больницы мы поедем вместе…
– Ты думал, что мы сможем отправиться вместе? – Внезапно она почувствовала, что на сердце стало легче. Неужели и впрямь он не собирался отправиться вместе с Арабеллой? Она отвернулась, смахнув слезы с ресниц.
– Эрни… – начал он, а она снова повернулась, заметив, что его голос звучит совсем близко от нее. – Эрни, мы оба натворили столько глупостей, причинили друг другу совсем ненужные страдания… Я думал, что последние недели могли бы стать для нас еще одним шансом, шансом ближе узнать друг друга и понять…
Она уставилась на него, с трудом веря тому, что он только что сказал.
– Я хочу, чтобы ты вернулась, Эрни. Как моя жена. Несмотря на то, что наш первый брак был тогда не идеальным, сейчас мы могли бы найти путь, чтобы все исправить. Дейв не представлял для тебя большого интереса. Ты даже не виделась с ним после нашего развода. – Он сделал шаг навстречу. – Эрни?..
Она отвернулась от него, отрицательно покачав головой. Как он может говорить такие вещи и еще обвинять ее? Он ничего не сказал об Арабелле, о его отношениях с ней…
– Ты слышала, что я сказал? – Он наблюдал за ней, следя глазами за каждым ее движением. – Господи, я прошу тебя вернуться ко мне.
– И это входит составной частью в план твоего реванша? – иронически усмехнулась она. Из-за спазма в горле ей трудно было говорить. – Скажи, Грэм, не потому ли ты подбросил мне Арабеллу в тот вечер, чтобы насладиться моим унижением?
Его глаза сощурились.
– Что за чертовщину ты несешь? – рявкнул он. – И при чем здесь Арабелла? Я же говорил тебе, что мы обсуждали…
– Условия? – закончила она. – Ах, да, я совсем упустила это из вида! – Она попыталась засмеяться, но вместо смеха у нее вырвалось какое-то жалкое всхлипывание. – Тебе следовало бы просто сказать, что у тебя с ней роман.
– Роман? – Она услышала, как у него что-то заклокотало внутри. – Так вот в чем дело! Ты считаешь, что я с Арабеллой…
– Конечно! Она всем своим видом демонстрирует это. Разве нет? – взорвалась Эрни. – Боже мой, меня просто тошнило, когда я видела, как она… – Эрни внезапно остановилась, горечь, подступившая к горлу, не позволила ей продолжать.
– Оказывается, ты ревнива! – Он сделал еще шаг по направлению к ней, но Эрни отпрянула, а он в растерянности перестал двигаться. – Хорошо, допустим, что я немного поощрял ее…
– Поощрял? – воскликнула она, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Но больше ничего! Клянусь! Тебе не стоило и не стоит беспокоиться об этом. А вот после того, что я увидел с Крамером…
– Боже, какой ужас! – Она отпрянула от него, схватившись руками за голову. – Я не могу понять, что ты так упорно ставишь мне в вину? Я не собиралась бежать с Дейвом, я даже не видела его и не встречалась с ним больше.
Лицо Грэма посуровело.
– Эрни, с тех пор много воды утекло, зачем же ты продолжаешь обманывать меня? Я же ясно сказал: забудем все и начнем сначала…
– Я не обманываю! Боже милостивый, я была в больнице…
Лицо Грэма еще более помрачнело.
– Он навещал тебя там!
– Только однажды…
– Но и одного раза достаточно, – прервал он ее. – Мне следовало бы подать в суд на этого подонка.
Эрни хмыкнула.
– Подать в суд на Дейва? Ты ничтожный лицемер. Как ты можешь об этом говорить, когда у тебя самого рыльце в пушку. Ты сам виноват во всем. Ты… ты! – Ее голос перешел во всхлипывание. Она была вынуждена прикрыть щеки, по которым текли горячие слезы. Щемящая боль сковала ей грудь.
Она слышала, как ругается Грэм, и, повинуясь какому-то импульсу, кинулась к нему. Весь мир для нее заслонила физическая реальность его близости. Она вдыхала горьковатый запах его сильного тела, чувствовала его губы, прижавшиеся к ее волосам, слышала, как он повторяет ее имя снова и снова.
– Эрни! – почти шептал он. – Эрни, я знаю, что ты ненавидишь меня за то, что случилось тем злосчастным вечером. Ты думаешь, я не ненавижу себя сам? Ты думаешь, что я старался причинить боль ребенку, нашему малышу? А мне очень хочется – думаю, что и тебе, – иметь дитя!
Она застыла в его объятиях, тело ее сотрясалось от глухих рыданий, особенно после услышанных от Грэма слов.
– Я кляну себя за все то, что произошло в тот вечер. Эрни, поверь, когда я застал тебя с этим Крамером, то совсем потерял голову! А позднее, когда ты рыдала от боли… – Он перевел дыхание. – Конечно, я мог помочь тебе, сделать все, чтобы сохранить нашего ребенка. Но вместо этого я желал только одного – полностью вычеркнуть тебя из моей жизни. То же самое произошло и на вилле, – продолжал он прерывающимся голосом. – Хватило одного взгляда на тебя, когда ты попыталась уйти… – Он застонал. – Только позже я понял, что случилось что-то непоправимое. А когда ты заперлась в ванной…
С замиранием сердца она продолжала слушать, что он говорит. Вихрь отрицательных эмоций утих, к ней вернулась возможность говорить.
– Это был ребенок, – односложно сказала она. – Мысль о нем пробудила мою память. Внезапно я поняла, что могу вновь забеременеть, – вздохнула она.
Его пальцы нежно скользили по ее волосам. Он повернул ее голову к себе.
– Неужели ты не поняла, что такая же мысль пришла в голову и мне? – спросил он. – Неужели ты думаешь, что я не помню об этом? Эта мысль постоянно преследовала меня, Эрни. Она преследует меня на протяжении трех последних лет.
Она смотрела на него с горечью. От его объятий ее опустошенность почему-то стала еще острее.
– Грэм, я никогда не ругала тебя за то, что случился выкидыш. Разве я могла? – Она старалась найти подходящие слова, чтобы каким-то образом успокоить его. – Я догадывалась, что с моей беременностью далеко не все в порядке, – прошептала она. – Даже доктора опасались…
