Нора Филдинг - Страстные очи

— Готов начать прямо сейчас…

Шерилл опять ощутила его губы на своих… Его глаза были так близко от ее лица. Она заглянула в них. То, что Шерилл там увидела, наполнило ее счастьем и уверенностью. Ее душа вынырнула из тела и устремилась к звездам. Она ощущала дрожь, волнами пробегавшую по телу. Голова кружилась, и Шерилл тотчас же забыла обо всем на свете, кроме единственного мужчины, в чьих руках она была сейчас и рабыней и королевой. Душа ее наполнилась радостью, а тело плавилось в неизъяснимом блаженстве.

— Пойдем в дом, чтобы жить там долго и счастливо, — шепнул Эдвард, отрываясь от губ Шерилл, и, не дожидаясь ответа, подхватил на руки дорогую ношу.

Они с Эдвардом будут всю жизнь вместе! Это все, что было нужно в жизни Шерилл. И он сам ей это сказал! Восторг и мука сливаются воедино. Внутри нее загорается пламя, потушить которое не может никто, кроме ее Эда.

Солнце ласково скользило по щеке Шерилл и нежно щекотало ее за ухом. Она приоткрыла один глаз и тут же закрыла — выплывать из сонной нирваны не хотелось. Сладкая дрёма огромным мягким плюшевым мишкой снова навалилась на нее и крепко смежила веки. Но все-таки пришло время проснуться. Шерилл опять открыла глаза и блаженно потянулась. Спальня была залита солнечным светом. Пора вставать, подумала Шерилл. Сегодня годовщина ее свадьбы с Эдвардом и день рождения ее дочки. Они всегда отмечали эти даты вместе. Так уж получилось!

Шерилл покраснела. В ее памяти возник тот день три года назад. До сих пор ее щеки становятся пунцовыми, когда она вспоминает о свадьбе. Оформление их разводов затянулось. А Эдвард настаивал на торжественном бракосочетании в церкви.

— Я хочу, чтобы никто не усомнился в правах моего сына на титул, — говорил он Шерилл.

— Опомнись! — пыталась увещевать его Шерилл. — О чем ты? На дворе двадцать первый век, а УЗИ показало, что рожу я девочку!

Но все уговоры были бесполезны. Эдвард стоял насмерть. И вот пришлось Шерилл на последнем месяце беременности предстать перед алтарем в воздушном белом платье с рюшечками и бантиками, этакой горой сливочного торта. Хорошо, что она хоть настояла не надевать фату. И так, наверное, все со смеху покатывались. Хороша невеста! У церкви дежурила «скорая помощь». Предусмотрительность оказалась нелишней. Стоило Шерилл сказать «да» на вопрос священника, как у нее начались схватки. И спустя несколько часов на свет появилась чудная малютка — Джинни.

Шерилл услышала детский смех и, встав с кровати, подошла к окну. Она хотела порадоваться вместе с дочкой какому-то радостному моменту в ее жизни, но вдруг лицо Шерилл потемнело от страха и она с криком вылетела из спальни.

— Стой, Джинни! Не подходи к нему! Стой! Джинни!

Дочка оглянулась и непонимающими глазами посмотрела на мчащуюся по лужайке Шерилл.

— Мамочка, мамочка! Посмотри, какой он хороший! — И Джинни обняла руками за шею огромного коричневого дога.

Шерилл закрыла лицо руками и бессильно опустилась на траву. Она ждала страшного крика, последнего крика Джинни, но ничего не было. Только серебристый смех дочки и вторящие ему радостные восклицания мужчины.

Шерилл открыла глаза. Джинни и дог весело играли, а довольный Эдвард радостно посмеивался.

Шерилл рассердилась.

— Откуда взялся этот дог? Он может быть заразным!

— Мама, это теперь моя собака! Мне папа ее подарил!

— Шерилл, ты врач! Осмотри пса, если сомневаешься в его здоровье. — Глаза Эдварда весело блестели.

— Но, Эд, взрослая собака не полюбит ребенка, если она воспитывалась в семье, где не было детей!

— Шерилл, посмотри! Роджер, мне кажется, уже любит Джинни!

Коричневый Роджер ласково вылизывал лицо Дженни, а та панибратски поглаживала его по спине, приговаривая:

— Хорошая собака… Хорошая… Я теперь твоя хозяйка, Роджер!

Эдвард подошел к Шерилл, нежно обнял ее и поцеловал.

— Звездочка моя…

Cм. роман С. Моэма «Узорный покров» (прим. авт.).

Психиатрическая больница в Лондоне.