Живы!
И, чувствуя ласковые прикосновения рук Слэйдера, дрожа всем телом, она понимала, что и сама оживает.
Почувствовав, что она колеблется, он сжал ее руку, чтобы поддержать ее. Она взглянула в его зеленые глаза, умоляющие ее поверить ему, поверить, что он никогда не причинит ей боли, что никогда не сделает ей ничего плохого.
Ветер раскачивал деревья. Их ветки стучали в окна спальни, и этот царапающий звук, казалось, подбадривает их.
Мелисса отпустила его руку, повернула голову и посмотрела в окно — гроза уже понемногу стихала.
— Ты не хочешь поговорить? — спросила она, неровно дыша.
— Нет, — ответил он, пододвигаясь к кровати. Его сильные руки схватились за столбик, длинные пальцы обхватили резную деревянную поверхность, лаская гладкое дерево, как женщину.
— Я тоже не хочу, — Мелисса сама удивилась, что призналась в этом.
Она услышала, как заскрипела кровать, когда он поставил на нее колено.
Этот звук дрожал в комнате, наполняя все ее уголки чувственностью, электризуя воздух в ней.
Спальня превратилась в парник, где произрастали эротические мысли. Через мгновение был выдернут брючный ремень, белое льняное платье взметнулось вверх, а шелковые трусики — вниз, причем все это произошло как бы без их участия, само собой.
Мелисса повернулась к нему.
— Это не может произойти опять, Слэйдер.
— Дай мне только шанс — один шанс, чтобы я смог убедить тебя, что тот образ, который... — Он тяжело и прерывисто дышал.
Она прижалась к нему.
Он обхватил ее и, казалось без малейшего усилия, поднял. Не говоря ни слова, он сделал несколько шагов в сторону кровати и нежно уложил ее. Его тело оказалось сверху, а его губы искали ее губы, чтобы слиться с ними в безумном поцелуе. Безумно нежном. Безумно страстном.
— Теперь я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — сказал Слэйдер, отрывая от ее губ свои. — И я хочу видеть твое лицо. — Его руки нежно и ласково трогали ее глаза и губы, как будто он был слепым.
Она тоже ласкала его с неменьшей страстностью.
— Прижми меня к себе, Слэйдер, прижми крепче, — говорила она, обнимая его и зарываясь лицом ему в шею... прижимаясь к этому милому изгибу, где шея переходила в плечо.
Мелиссе казалось, что это самое надежное убежище на земле.
Слэйдер слушался ее, крепко прижимал, лаская и поглаживая ее, закусив нижнюю губу, чтобы заглушить мучительное томление своих чресел. Он не хотел, чтобы это произошло быстро. Он хотел, чтобы все эти ощущения остались с ним до конца жизни. Они оба боялись, и мучили друг друга, и желали друг друга.
Слэйдер, перевернулся так, что теперь Мелисса оказалась сверху.
— Я хочу, чтобы ты взяла меня, Лисса.
Она хотела возразить, но он остановил ее, прижав палец к ее губам.
— Делай то, что тебе хочется... только попытайся.
Она послушалась. Она позволила себе делать все то, что хотела делать все эти дни после его приезда. Она гладила и ласкала языком его грудь. Но когда она сделала движение, чтобы расстегнуть его брюки, он застонал и остановил ее.
— Ох, Лисса. Не знаю, сколько еще я смогу вытерпеть эту сладкую муку.
— Муку?..
— С той ночи у меня никого не было. — Он резким движением выскользнул из-под нее и оказался сверху.
Она опустила глаза, думая над его словами. Потом она посмотрела на него, приподнявшись на локтях, при этом ее груди выскользнули из-под платья. Он издал короткий вздох, в котором было и восхищение, и порыв страсти, и прильнул к ней губами. Он на мгновение прижался к ней, но тут почувствовал, что теряет над собой контроль.
— О Боже! Лисса...
Нежные ласки закончились, он стал брать то, что принадлежит ему... Ему... а не Бью. Пусть закон и на его стороне.
Лисса не обращала внимания на рвущуюся ткань. Ее страсть была столь же неистовой. Их раскрытые губы тянулись навстречу друг другу... Все притворство и вся сдержанность были забыты в неистовом порыве, и она полностью отдалась восхитительному акту любви... настоящей любви, а не тех снов, которые в течение этих пяти лет снились Слэйдеру... не тех действий, которые терпела Мелисса эти пять лет.
Слэйдер накрыл ее мягкое податливое тело своим крепким и мускулистым телом, сплетя свои пальцы с ее. Их влажные от испарины тела скользили друг по другу, когда они извивались на смятых простынях, теперь уже совершенно обнаженные и снедаемые столь же обнаженной и неприкрытой страстью... бедро прижималось к бедру... губы — к губам... частые, хриплые стоны-вздохи Мелиссы свидетельствовали о том, что она готова принять Слэйдера.
Она издала жалобный крик, когда его губы оторвались от ее рта, и он стал поцелуями прокладывать дорожку к ее грудям. Придерживая одной рукой ее запястья, он свободной рукой гладил ее грудь, лаская своим влажным языком ее напрягшийся, как камешек, сосок.
Он со стоном сомкнул губы на ее груди и начал посасывать ее, и эти чувственные звуки заполняли комнату.
Судорога наслаждения пронзила все тело Мелиссы от груди до самого паха, как будто пробежала по серебряной проволоке, и она вся выгнулась навстречу ему. Его рука скользнула вниз и стала ласкать пульсирующую влажную теплоту ее лона.
Она была готова. И когда он вошел в нее, у него возникло такое чувство, что он наконец пришел домой. Боже, это было так чудесно!
— Лисса, Лисса... — простонал он, легко касаясь губами ее уха и тяжело дыша. Он зарывался все глубже в ее тело, еще и еще, и она поднимала бедра, двигаясь ему навстречу, медленными, инстинктивно-размеренными движениями.
Как хорошо, как правильно все это было!
Когда он услышал ее приглушенный вскрик и почувствовал, как напряглось ее тело в этот оглушительный момент наивысшего наслаждения, а руки ее то сжимались, то разжимались на его плечах, он также почувствовал, как от мгновенного наступившего оргазма содрогнулось все его тело — от мочек ушей до сведенных пальцев на ногах.
Ослабев от этого неистового чувственного порыва, он беспомощно лежал на ней, затем, придя в себя, стал приподниматься.
— Нет, — сказала Мелисса, мотая головой. — Я хочу чувствовать твою тяжесть... так я чувствую себя в полной безопасности.
— Безопасности, — повторил он медленно.
И они еще полежали так, сплетаясь телами в счастливом молчании. Ей еще никогда в жизни не было так хорошо и так спокойно.
Она не хотела думать ни о каких проблемах, а их еще хватало. Предстояло, преодолеть еще немало препятствий. Слэйдеру нравилось работать на ферме. Это была единственная вещь, которая принадлежала ему в этой жизни, пусть даже и не полностью, И ему будет трудно расстаться со своей долей. А она так долго мечтала уехать отсюда, найти работу, и теперь все это было уже так близко и достижимо... Но, конечно, если они любят друг друга, они что-нибудь придумают. У них еще есть время.
