— Нет, конечно, нет. Я не сижу дома, тебе это известно, но у меня никого нет. Я еще тоскую по Робу.
Ее слова прозвучали так искренне, что мистер ван дер Эйслер произнес с теплотой в голосе:
— Рита, Роб не захотел бы, чтобы ты до конца дней оставалась одна, нет, не захотел бы — он слишком тебя любил.
У нее хватило ума ничего на это не ответить, а перевести разговор на Нелл — она знала, что ему эта тема всегда интересна.
До конца четверти оставалось неполных три недели, и вся школа была занята подготовкой к заключительному праздничному дню: будут выдаваться призы, школьный хор исполнит подходящие к случаю песни, а старшие девочки-выпускницы, разъезжающиеся по другим частным школам, покажут пьесу, которую сами сочинили. Оливия целыми днями выслушивала стихи, делала костюмы, а вечерами следила за приготовлением домашних заданий, чтобы классные руководительницы могли собираться и обсуждать, кто достоин призов. На себя у нее совершенно не оставалось времени, но она ничего не имела против: жизнь была интересной, погода — прекрасной и мисс Кросс сказала, что осенью Оливия может продолжать работать.
— Хотя должна вас предупредить, — добавила мисс Кросс, — что, поскольку у вас нет профессиональной подготовки, после Рождества решением правления вас могут заменить — соискательнице будет достаточно диплома хоть по музыке, хоть по рисованию. Это создает хорошую рекламу. Родители рассчитывают, что в такой школе, как наша, высококвалифицированный персонал. — Она вздохнула. — Мне очень жаль, Оливия, вы очень полезный сотрудник. Когда в январе будет собрание, я постараюсь их убедить принять вас.
Оливия понимала, что шансов у нее мало, но решила, что нет смысла беспокоиться раньше времени: до Рождества она работает, а там будет видно. Пока же она была почти что счастлива.
В завершение состоялась еще одна экскурсия в римские термы — чисто познавательная, как подчеркнула мисс Каттс. Оливия снова сидела на заднем сиденье школьного автобуса и слушала, как мисс Каттс звучным голосом излагала факты. Жалко, что им всем не разрешили зайти в Зал собраний и выпить чаю, думала Оливия, когда они черепашьим шагом ползли из одного конца музея в другой, останавливались повосхищаться статуей императора Адриана, возвышавшейся над самой большой ванной, и слушали ни на миг не умолкавшую мисс Каттс, которая называла размеры ванн, толковала о красотах мозаичного пола, объясняла, как римский водопроводчик спланировал и собрал главный трубопровод, подающий воду в большую ванну. Послушные дети молчали, но Оливия понимала, что мысли их витают где-то далеко — думали о том, что их ждет впереди.
В день экскурсии была очередь Оливии укладывать детей спать. Это означало, что после торопливого чаепития она должна собрать самых маленьких девочек, отвести их помыться и уложить в постель. Малышки трещали как сороки о том, что будут делать, когда приедут домой, и гадали, кому же достанутся призы. Когда Оливия расчесывала волосы Нелл, та прошептала:
— Я уверена, что на этот раз мама приедет: вдруг мне дадут приз? Тогда она будет мной гордиться.
— Она будет гордиться тобой независимо от того, получишь ты приз или нет, — заверила девчушку Оливия. — И конечно же, мама приедет. Ведь последний день учебного года — это событие, правда? А ты будешь петь в хоре?
Нелл кивнула и громко запела, Оливии пришлось шикнуть на нее, быстро уложить в кровать и подоткнуть одеяло.
На следующий день Оливия встала очень рано. Остальные тоже поднялись пораньше — всем хотелось, чтобы день прошел успешно. Первые родители появятся около полудня, к этому времени надо было накрыть столы для ленча, ведь родители приедут и поспешат в зал смотреть представление и вручение призов.
Все потянулись в столовую, Оливия подгоняла отстающих, и тут Нелл решительно дернула ее за рукав. Подняв несчастное личико, она шепнула:
— Мамы нету… Она говорила… она обещала, что приедет вместе с бабушкой… Бабушки тоже нет.
Оливия одной рукой обняла девчушку.
— Еще много времени, Нелл, может, они попали в дорожную пробку. Я тебе скажу, что мы сейчас сделаем. Мы быстренько сбегаем к двери и посмотрим — может, они уже здесь.
Только они подошли к входным дверям, как подъехал и бесшумно остановился «бентли». Из машины вылез мистер ван дер Эйслер, открыл дверцу и помог выйти леди Бреннон.
— Приехали! — завизжала Нелл и бросилась бабушке на шею.
Оливия поспешно отступила от двери.
— Не уходите, — тихо сказал ей мистер ван дер Эйслер, поворачиваясь к Нелл, уже готовой повиснуть на нем.
— А где мама? — вдруг спросила девочка.
Леди Бреннон выразительно посмотрела на него, сделала два шага в сторону Оливии и вздохнула.
— Боже мой…
— Она прислала тебе самый горячий привет, — бодро сказал мистер ван дер Эйслер, — но сама не смогла приехать, она должна работать, ты же знаешь, мама не может уходить в отпуск, когда захочет.
Нелл колотила его кулачками по животу.
— Она не должна работать, у нее много денег, и она обещала! Оливия говорит, нельзя нарушать обещания. — Девочка почти плакала. — И почему отпуск? Она же должна была приехать ко мне! Ко мне!
— Через неделю или две я возьму тебя с собой в Голландию. Тогда маме точно дадут отпуск, и мы будем вместе гулять, и Ахилла будем брать с собой. А у Офкиной кошки появились котята… Я уверен, она не будет против, чтобы ты взяла себе котеночка.
— Мама не любит кошек…
— Ну тогда я возьму, ладно? Будет компания нашему Ахиллу. — Он взглянул на Оливию. — Как вы думаете, Оливия, хорошая мысль?
— Просто замечательная. Нелл, сколько у тебя будет развлечений! А теперь пригласи бабушку в столовую. Я уверена, вы все не прочь перекусить.
— Вы с нами, Оливия?.. — спросила леди Бреннон.
— Я? — поразилась Оливия. — Боже мой, нет, я помогаю обслуживать. — Ей вдруг захотелось скрыться от глаз мистера ван дер Эйслера. — Вы меня простите?
Она помчалась в столовую. Там на нее накинулась мисс Росс:
— Наконец-то! Где вы были? Повариха порезала руку и не может делать сандвичи, нужны мясо и ветчина. Как можно скорее идите на кухню и нарежьте.
Мисс Росс отвлеклась, чтобы обслужить родителей, а Оливия устремилась на кухню. Мистер ван дер Эйслер, провожавший обеих спутниц к столу, смотрел ей вслед.
Он не спеша набрал на поднос еду и напитки и отнес их на стол.
— Я на минутку, — сказал он леди Бреннон и ускользнул в ту дверь, за которой скрылась Оливия.
Он постоял в дверях кухни, наблюдая за ней. Резать мясо было одним из дел, в которых Оливия не наловчилась, о чем свидетельствовала горка не слишком-то ровных кусочков на кухонной доске, а научить Оливию было некому: кухарка ушла к себе, обе судомойки тоже вышли.
