Но защиты Марианна так и не дождалась. Скорее наоборот. Вернувшийся Патрик чуть ли не встал на сторону этой разъяренной и злобной дряни. Своей любовницы. Якобы, бывшей. А может, и нынешней? Против собственной невесты. Вместо того чтобы поставить эту бывшую на место, раз и навсегда, принялся зачем-то объяснять, что она в целом хорошая девушка. Просто несчастная, которая из-за потери мужа не осознает, что творит в данный момент. Что все пройдет, и они с Марианной чуть ли не станут друзьями. Ещё немного, и, наверное, договорился бы до построения дружного и гармоничного любовного треугольника.
Что-то эта особа не слишком похожа на безутешную вдову. Хотя при его появлении она поспешно выдавила пару слезинок, размазавших некачественную тушь по ее глазам и щекам. Наверное, от счастья лицезреть объект своих поползновений. Обеспечивающий одним своим видом дополнительный заряд творческого вдохновения. Побольше артистизма и убедительности в ее нападках. В ее игре на публику. В этой, похоже, заранее срежиссированной, оркестрованной и отрепетированной сцене.
Нет, на невинную и заблудшую овечку, на упавшую в грязь розу Хелен явно не тянет. Это видно даже не вооруженным взглядом. Чтобы позитивно ее воспринимать, надо смотреть на нее через искаженные линзы. Очень искаженные. Или слишком неравнодушным и пристрастным взглядом. Возможно, в нем возобладало чувство старой привязанности? Может быть, она была его первой женщиной? Память, о которой сохраняется на всю жизнь у любого мужчины. Марианна попыталась внести ясность в этот вопрос.
– Такты кого собираешься защищать? Ее или меня?
– Я просто пытаюсь быть объективным.
– Ты это считаешь объективным? Эта женщина нападает на меня. Оскорбляет меня. Глумится надо мной. В присутствии толпы. Провоцирует драку перед этими зеваками, которые ее поддерживают и подзуживают. Скажи мне, что вас сейчас связывает?
– Ты не даешь мне даже прояснить ситуацию. Объясни хотя бы, о чем идет речь.
– А что тут объяснять. Ты что, слепой? Не видишь, кто перед тобой? Перестал меня узнавать? Кто тебе дороже, я или она? Твоя невеста или твоя бывшая любовница? Или ты и ей уже успел подарить перстенек с камешком?
Он как-то неловко замялся, промедлив, с ответом, и это окончательно толкнуло ее на разрыв. Слепая вспышка ярости, уже неконтролируемой и не рассуждающей. Ярости, которая побудила Марианну в едином порыве выплеснуть и ее ненависть к этой мегере, и страх перед враждебной толпой, и нарастающую неприязнь к мужчине, от которого она так ждала защиты, и которому напрасно доверилась.
– Ну а если не успел подарить, то не траться зря. Отдай ей вот это.
Одним движением она стянула кольцо с пальца и швырнула его под ноги этой особе. И стоящему с ней рядом теперь уже бывшему любовнику, смотревшему на нее каким-то беспомощным, растерянным взглядом. Взглядом раненного мужчины, который не знает, что делать.
Марианна вдруг осознала, что у нее на голове все еще надет национальный головной убор, который воспринимался сейчас как шутовской колпак. Как символ ее вынужденной связи с этим злобным стадом. Еще одно резкое движение, и этот символ тоже полетел в грязь. Под ноги этой сладкой парочке. Которая уже сливалась в одно красно-зеленое пятно в ее глазах. В глазах, которые начали застилать горчайшие слезы. Слезы обиды и гнева. Слезы утраты.
Он что-то кричал ей вслед, пытаясь остановить. Потом побежал за ней, пытался схватить за руку, что-то объяснить, удержать и сохранить. Но было уже поздно. Для него, для нее, для обоих. Поздно склеивать вдребезги разбитую чашку.
Потом, уже у себя в комнате, в пансионате, она долго рыдала в подушку, жалея себя и свою неудачную жизнь. Оплакивала не сбывшиеся надежды и планы. И строила новые. Планы возврата к старой жизни. Возвращения в Дублин, к родителям, к старым друзьям и знакомым. В привычный, понятный и дружественный мир. В котором не будет места злобным шлюхам в красном и их пособникам, лже рыцарям и фальшивым защитникам прекрасных дам.
На следующий день были телефонные звонки. Вначале от него, но она молча клала трубку. Не было никакого желания не только объясняться, но и просто разговаривать с ним. Полная депрессия и апатия. Затем были звонки от его отца, с попыткой прояснить ситуацию и как-то извиниться за сына. Й, естественно, от тетушки.
Тете Дороти она устало пояснила, что общение с Патриком закончилось. Собственно говоря, даже всерьез и не начиналось. Что она зря тревожится. Все в норме. Главное – чтобы она быстрее выздоравливала и возвращалась в свой пансионат. А место ее племянницы все же в Дублине. Отсутствие необходимой подготовки и знаний не позволяют ей достаточно эффективно управлять столь сложным делом. Но до тетиного выздоровления все будет в порядке. Она постарается. Сделает для этого все возможное и невозможное.
Тетушка вышла из больницы через неделю. Только через семь дней. И это были весьма нелегкие семь дней. Но они все же закончились, и она сразу же вернулась домой. В Дублин. Как и хотела. Куда рвалась всей душой. Обратная дорога на восток показалась ей гораздо более короткой и спокойной, чем когда она ехала в этот проклятый городишко, на запад. Намного легче ехать по маршруту, который уже знаешь. На уже испытанной и обкатанной машине. Даже когда ты одна за рулем.
Марианна стояла у окна в своей дублинской квартире, смотрела вниз. Через запотевшее, мутноватое стекло, поливаемое вот уже второй день косыми, холодными струями дождя. На противоположный от дома тротуар, где одиноко высилась фигура человека, терпеливо мокнущего под дождем. Как стойкий оловянный солдатик. Под зонтиком и с букетом цветов. Через стекло плохо видно, с какими. Весьма настойчивый и упрямый мужчина с хорошим ирландским именем Патрик.
Вот только непонятно, на что он надеется? На что рассчитывает? На ее сердобольное женское сердце? На ее милосердие и отходчивость?
На извечное библейское всепрощение? Но ведь зря. Всего несколько дней прошло после ее возвращения в Дублин. Слишком мало, чтобы забыть пережитое. По вине этого человека и его «осколков прошлого».
Конечно, родители были очень рады ее возвращению. Отец просто сиял от удовольствия. Сбылись его прогнозы и пожелания. Вернулась, наконец, его будущая, весьма перспективная помощница. В которую вложено столько энергии и сил. Его плоть и кровь. Его любимое, нежное и румяное яблочко, прикатившееся обратно к своей родной яблоне. К своим корням.
Конечно, она не стала просвещать родителей по поводу своих злоключений. Тетя тоже обещала хранить молчание. Посочувствовала, конечно. Искренне. Объяснила, что жизнь на этом не кончается. Время исцелит ее рану, и на ее пути еще появится Настоящий Рыцарь и Защитник.
