Ознакомительная версия.
Зажмурившись, она пожелала, чтобы это все оказалось сном.
– Добрый вечер, мисс Серафина Скотт. Решили присоединиться к вечеринке? – искренне забавляясь, спросил мужчина. – У нас третий не бывает лишним.
– Когда… – начала Серена, но тут же умолкла, поняв, что не может вздохнуть, а сердце, казалось, покинуло ее тело. – Когда ад заледенеет, тогда я присоединюсь.
Меньше чем в метре от нее, прислонившись к полированным деревянным панелям стены, стоял Финн Сейнт-Джордж, и казалось, от него исходит жар, проникающий в вены и огнем распространяющийся по телу. За что ей это испытание? После всего, что сделал этот человек, одно лишь его присутствие было для Серены невыносимо. Она его ненавидела, ненавидела!
– Смею тебя заверить, я пришла сюда не с дружеским визитом, – ядовито произнесла Серена, довольная тем, что голос ее прозвучал угрожающе. – Чтобы я добровольно пришла в этот притон разврата, нужно, чтобы ад разверзся под ногами.
Уголок его рта – под ласками этих губ женщины теряли голову и могли лишь восторженно кричать – дернулся вверх, и на щеке появилась лукавая ямочка.
– Но тем не менее ты пришла.
На миг Серена забыла, зачем пришла, полностью погрузившись в мысли о его губах.
– Серафина, я постоянно нахожу тебя в самых компрометирующих ситуациях, это восхитительно. Подслушивать под дверью, подумать только! Плохая девочка, я бы тебя наказал.
Серена порадовалась, что она не краснеет, как смущенная девчонка. Финн, совершенно не стесняясь, осматривал ее с головы до ног, точно раздевая глазами, и она отвечала ему таким же пристальным взглядом, только презрительным. Почему вообще он ведет себя с ней так странно при каждой встрече? Однажды он поставил ее на место, лишь приподняв бровь, давая понять, что она в его обществе – гадкий утенок среди лебедей.
Интересно, отчего это он так популярен у женщин? У многих есть соблазнительные ямочки на подбородке, чувственные губы, такие манящие, что перед ними невозможно устоять, и глаза цвета… Ах, ну кого она пытается обмануть? Финн Сейнт-Джордж просто неподражаем, невозможно, сногсшибательно красив – живое воплощение мужской красоты. Густые светлые волосы, короткие на затылке, спутанной челкой падают на лоб, отчего лицо становится озорным и сексуальным. Его лицо… природа просто не могла создать такие совершенные черты.
Фигура его тоже была достойна всяческих похвал. Сейчас на мужчине были пляжные шорты с низкой талией и белоснежная льняная рубашка, расстегнутая до пояса, отчего было невозможно отвести глаз от его безупречного торса. Вот только Серена, имеющая дело с машинами, прекрасно знала, что под сияющим лаком может скрываться мотор, полный изъянов.
– Что ты тут устроил, красавчик? Тебе не кажется, что пить и веселиться накануне гонки опасно даже для тебя?
– Мне же как-то нужно избавляться от остаточного адреналина после отборочных соревнований, Серафина. Конечно, если ты не предложишь мне какой-то… другой способ напрячься физически.
Почувствовав сладость в низу живота, Серена резко ответила:
– Я бы с радостью тебе врезала – думаешь, поможет?
Он снова улыбнулся. Эта улыбка была опасным оружием, заставляющим женщин падать перед ним на колени.
– Но ведь, конечно, кто-то не захочет рисковать своим хорошеньким личиком, правда? – добавила она.
Ей показалось, по лицу Финна промелькнула какая-то тень, и через мгновение он кипел от гнева. Вот это да!
Серена буквально слышала, как ее подсознание подает отчаянные сигналы тревоги: опасность, опасность, нужно убегать! Но позади была закрытая дверь. Ей вдруг захотелось кинуться на этого ненавистного человека и зарычать, точно дикий зверь.
Ногти ее впились в ладони, до того сильно она сжала кулаки. Но прошел миг, и губы Финна изогнулись в улыбке, точно Серена удачно пошутила. Отец снова оказался прав, говоря, что в этом малом есть нечто темное. А может, это галлюцинации от переизбытка феромонов?
– Если ты не возражаешь, – лениво протянул Финн, – я бы предпочел оставить мое лицо в покое. В конце концов, не хочется отпугивать девушек синяками.
– Можно подумать, тебе мало девушек! По-моему, на сегодня с тебя уже хватит.
И верно, он выглядел весьма довольным жизнью – и соблазнительным. Влажные волосы, аромат мятного лосьона, – видимо, он только что из душа.
– Напротив, – возразил Финн, – я как раз собираюсь начать вечер и намерен хорошенько подвигаться.
От отвращения Серена даже повысила голос:
– Ах, ну да, это же твое пристрастие – ложиться в кровать с молодыми актрисульками, или кто там сейчас на пике популярности. Ах, еще есть королевы трассы. Можешь делать что хочешь, но я на всякий случай напомню: пировать накануне серьезной гонки по самой опасной трассе весьма рискованно и неблагоразумно.
Финн вздохнул:
– Кто назвал благоразумие добродетелью? Даже звучит скучно, ты не находишь?
– Нет, и думаю, наши спонсоры со мной согласятся. – Она провела ладонью по лбу, чтобы унять разболевшуюся голову. – Клянусь, если ты не соберешься ради команды, я устрою тебе такую жизнь, что ты пожалеешь о том, что вообще родился.
– Знаешь, я тебе охотно верю.
– Вот и прекрасно.
Финн провел большим пальцем по губам от уголка рта к середине.
– Тогда если ты пришла не за сладкими объятиями, то зачем, красотка?
Его голос, низкий и обволакивающий, кружил голову, точно коньяк хорошей выдержки, и Серена едва не покачнулась. Их глаза на миг встретились, и по позвоночнику ее пробежала горячая дрожь.
Как он ее назвал – «красотка»?
– Не играй со мной, Финн. Я не в настроении. Лучше выгони всех гостей и соберись с мыслями. Как ты вообще смеешь веселиться и рисковать своей командой, пока все вокруг тебя жалеют и беспокоятся о твоем душевном состоянии?
– Ты прекрасно знаешь, что мне не нужно сочувствовать. Что такое душевное состояние по сравнению с куда более приятными ощущениями, которые я предпочитаю испытывать как можно чаще?
Серена передернулась, чувствуя, как подступает ярость и взрыв неминуем.
– И это говорит тот, кто утром испортил мотор, – кстати, очень глупый поступок. Может, все-таки соберешься и начнешь предпринимать хоть какие-то шаги, чтобы спасти ситуацию? Ты ведешь себя как полный осел, да еще и пьешь.
Финн укоряюще покачал головой:
– Я не пил.
– Клянешься?
Он приложил палец к накачанной груди:
– Вот тебе крест.
И тут время, казалось, остановилось – нахлынули воспоминания, спровоцированные этой фразой о двух играющих детях – о ней и брате. «Вот тебе крест!» – кричит один. «Ну-ну, пока поверю», – отвечает второй. Дети – это она и ее брат.
Том.
Ознакомительная версия.
