Ознакомительная версия.
Рэйчел несколько раз бывала в новом доме отца, пока тот не переехал в Вашингтон. Она с матерью остались в Далласе.
Вскоре ее мать, которая так и не нашла в себе силы жить, тихо скончалась в своей постели. Причиной смерти стала передозировка снотворного, и только Рэйчел знала, что ее мать умерла от разбитого сердца.
В тот момент, когда она смотрела на гирлянду цветов, украшавшую последнее ложе ее несчастной матери, девочка наглухо закрыла доступ к своему сердцу. И, когда она переехала к отцу, между ними уже не возникло никаких теплых чувств.
Фрэнк Макгнот — мультимиллионер, управляющий и совладелец фармацевтической компании, один из влиятельнейших людей штата — слыл счастливчиком. После второй женитьбы, когда его ум и воля слились с капиталами семьи Донны, он смог достичь многого, о чем когда-то мечтал. У него был шикарный пентхаус в центре Вашингтона и вилла за городом, вертолет, парк автомобилей, когорта слуг, коллекция антиквариата и еще много чего необходимого и совсем ненужного. Одно его огорчало — Донна так и не родила ему наследника.
Его вторая жена обладала множеством достоинств: красотой, которая с годами обрела еще большую силу, очарование, мудрость, такт. Благодаря капиталам и влиянию тестя Фрэнк Макгнот буквально взлетел по карьерной лестнице. Начал он начальником отдела и спустя шесть лет, когда тесть ушел в мир иной, Фрэнк возглавил корпорацию.
Главный жизненный принцип, которому он следовал, был крайне прост: ставить на лидера. Как хорошая охотничья собака, он нюхом определял самых перспективных сотрудников, и успехи корпорации во многом зависели от правильно подобранной команды.
В последнее время Фрэнк Макгнот все чаще задумывался над тем, чтобы расширить свое влияние на политическом поле. Он решил выдвинуть Кирка Слоутсона, считая его восходящей звездой на политической арене. Возможная женитьба Кирка на его дочери была в глазах Фрэнка дополнительным преимуществом.
Впервые Фрэнк познакомился с Кирком, когда тому довелось выступать в суде, защищая интересы корпорации. Тогда Кирк в составе команды адвокатов как орешки расщелкал все претензии истцов в отношении якобы неэффективного лекарства. За время работы над делом Кирк Слоутсон сумел произвести на Фрэнка хорошее впечатление. Находчив, умен, хорошо образован. Он обладал внешностью киногероя — открытый взгляд, приятное лицо, ладная фигура — и особым обаянием, как магнитом притягивавшим людей.
После победоносного завершения судебного процесса Фрэнк Макгнот пригласил Кирка на обед в респектабельный, очень модный и дорогой ресторан. За столом велась легкая, ни к чему не обязывающая беседа, и молодой человек даже не подозревал, какому тщательному анализу подвергается каждая его фраза, каждый жест.
После приема, когда супруги Макгнот поднялись в свою спальню, Донна, расчесывая у зеркала свои длинные черные волосы, как бы вскользь сказала:
— Дорогой, тебе не кажется, что Кирка Слоутсона стоит познакомить с Рэйчел? Кирк хорош собой и знает, что нужно делать в этой жизни. С ним Рэйчел сможет чувствовать себя вполне комфортно. Он для твоей дочери будет прекрасной партией. Как ты считаешь?
— Я подумаю, — с удовольствием растягиваясь на свежих чистых простынях, ответил Фрэнк.
— Ты не против, если я приглашу эту восходящую звезду к нам на виллу? Рэйчел, как я полагаю, до сих пор безотлучно обитает там? Ей пора бы встряхнуться. Сломанный палец, тем более на левой руке, не повод для трагедии.
— Ты не права, Донна, — заметил Фрэнк, гася лампу на своей прикроватной тумбочке. — Для Рэйчел это действительно трагедия. Теперь ей придется навсегда проститься с мечтой о профессиональной карьере пианистки.
Донна оглянулась на него. Ее муж стремительно приближался к шестидесятилетию. Мудрость и опыт сделали его лицо еще более притягательным, но тело уже заметно одряхлело. Неужто он стал еще и сентиментальным?
— Не всю же жизнь рыдать над утраченными возможностями! — с раздражением заметила она. — Пора Рэйчел подумать о будущем. Что может быть для нее лучше, чем стать женой значимого в обществе человека? Как мне представляется, Кирк с его амбициями и умом, конечно, благодаря твоей поддержке, лет через пять-десять вполне может взойти на политический Олимп.
— Продолжим этот разговор завтра, дорогая, — зевая, отозвался Фрэнк. — Иди скорей в кроватку, ко мне под бочок. Я соскучился…
Более чем десятилетний брак не изменил его чувств к ней. Фрэнк любил свою вторую жену любовью настолько естественной, как воздух, которым дышал: чистый, охлажденный кондиционером и напоенный ароматами ее духов.
— Подожди немного, дорогой, я еще должна принять ванну.
Донна с еле заметной улыбкой отвернулась к зеркалу. Своей внешностью она пока не разочарована. Здоровый образ жизни, тщательный уход и небольшая пластическая операция — никто не даст ей больше тридцати.
Когда она вернулась из ванной, благоухающая легкими ароматами парфюма, взбудораженная мыслями о близости, она застала Фрэнка спящим, и это ее обидело. Она любила заниматься любовью, наслаждаться ласками, объятиями, ощущать крепость мужского естества внутри себя. Неужели она порочная? Когда-то Фрэнк так ценил ее чувственность… Во время медового месяца ее сначала шокировали его частые порывы сексуальности, а потом она сама стала в них нуждаться. Она даже немножко гордилась, что оказалась такой способной ученицей в искусстве эротических забав. Однако с годами Фрэнк стал предпочитать платоническую любовь телесной. Но Донна еще достаточно молода, чтобы не испытывать сексуальных потребностей. И она слишком хороша, чтобы вести жизнь монахини. Хороша и привлекательна. Недаром же ее не оставляют своим вниманием мужчины гораздо моложе ее. Вот и Кирк Слоутсон отдает должное ее прекрасно сохранившемуся телу. Неужто этот красавчик по-настоящему в нее влюблен?..
Рэйчел вошла в гостиную. На ней было маленькое черное платье, которое настолько хорошо сидело на ее фигуре, подчеркивая все ее достоинства, что, казалось, специально было создано для нее. Мягкий свет лился из боковых ниш потолка, освещая Кирка Слоутсона, уютно устроившегося на мягком низком диване в глубине комнаты.
— Добрый день, — равнодушно-вежливым тоном сказала она, подойдя ближе. — Ты один?
— Теперь с тобой, — ответил Кирк, вставая и протягивая ей руку. — Иди сюда, присаживайся рядом.
Но Рэйчел отошла к столику с лампой. Не сводя глаз с отбрасываемого абажуром круга света, в котором блестел сусальной позолотой корпус антикварных часов, она сосредоточилась на движении длинной стрелки, которая неумолимо приближалась к отметке «двенадцать». Раздались мелодичные звуки.
Ознакомительная версия.
