Тогда он точно придет в восторг от ее деловых качеств.
— Ясно, — равнодушно сказала Коппер.
Мел, сдвинув черные брови, задумчиво смотрел в свою кружку, будто размышлял о чем-то важном. Вокруг его глаз уже наметились морщины. Давно ли он овдовел? Какая она была, та женщина, жившая с ним и родившая ему ребенка? И опять Коппер стало стыдно за мысли о прошлом, о том, помнит ее Мел или не помнит. Ему есть о чем подумать, кроме девушки, с которой он познакомился на пляже семь лет назад.
Ведь только это и было. Курортный роман: встретились — и разошлись, как в море корабли… Конечно, тогда все виделось иначе, но прошло столько лет. Оба они изменились, и теперь Коппер следовало поскорее забыть о кратком волшебстве тех трех ночей и притвориться, будто она незнакома с Мелом.
Притвориться? Подумаешь, дело!
Правда, это не помешало сердцу забиться сильнее, когда Мел поднял голову и обнаружил, что Коппер смотрит на него. Впрочем, на этот раз ей удалось вовремя отвести взгляд.
— Какая миленькая у вас кухня, — выпалила она первое, что пришло на ум, но, оглядевшись, поняла, что не так уж и ошиблась. Кухня действительно была миленькая, прохладная, просторная, хорошо обставленная, хотя горы пакетов, банок, бумаги и немытой посуды несколько портили вид.
— Извините за беспорядок, — сказал Мел, словно угадав ее мысли, и сокрушенно обвел рукой вокруг. — Сейчас у нас горячее время, много работы, и все в доме пошло кувырком после отъезда Ким. Нам очень нужна хорошая экономка, способная справиться с этим разгромом.
— Я вас понимаю, — сочувственно отозвалась Коппер, поспешно отвернувшись от раковины с горой грязных тарелок. Сама она тоже не была педантичной чистюлей.
— Вам случалось жить на ферме? — неожиданно спросил Мел, и Коппер отставила кружку в сторону. По-видимому, собеседование уже началось.
— Пожалуй, нет, — осторожно ответила она. Отец предупреждал, что Стэндиш не в восторге от перспективы шикарных туров в его одинокий рай. Значит, придется его убеждать в их хорошем знании местных проблем. — Пару раз я ездила во Флиндерс-Рейидж.
— Иначе говоря, никакого опыта у вас нет, — вздохнул Мел.
— Я бы так не сказала, — сухо ответила Коппер.
Похоже, Мел не хочет дать ей ни одного шанса уговорить его, а между тем она уже пять лет организует туристические поездки. Конечно, не она работает с группами, у нее чисто административные функции, ну и что?
— Я что, по-вашему, Данди Крокодил, чтобы все уметь? Для выполнения моих прямых обязанностей у меня опыта хватает! Хотя я, конечно, не стану даже пытаться объезжать лошадей или доить коров!
— Верно, — согласился Мел, — но вы должны по меньшей мере понимать, чем занимаемся мы, чтобы не путаться у нас под ногами.
— Естественно. Затем я и приехала сюда, чтобы узнать как можно больше о жизни на ферме.
Наконец ей удалось хоть чем-то его удивить!
— Смотрите не заскучайте, — предупредил он.
— Я никогда не скучаю, — отрезала Коппер. Она чуть-чуть кривила душой: несмотря на стремление заполнить до отказа каждый день своей жизни, и у нее бывали минуты, когда делать было нечего. Коппер теряла покой и снова обретала его, лишь подыскав или выдумав себе занятие.
— Надеюсь, что так, — без особого доверия к ее словам хмыкнул Мел.
— Именно так. — Коппер решила, что пора перейти к деловой части разговора. — Я хочу поскорее увидеть все, что есть интересного в Бирраминде, — с воодушевлением продолжала она, радуясь, что наконец взяла верный тон.
Теперь, когда первое потрясение от встречи прошло, ей стало легко обращаться с Мелом как с незнакомым партнером по бизнесу.
— Посмотрим, — отозвался он, странно взглянув на нее, и Коппер украдкой провела пальцем по нижнему веку, проверяя, не размазалась ли тушь. — Коль скоро вы уже здесь, попытаемся извлечь хоть какую-нибудь пользу от вашего присутствия. Если вас устроят наши порядки, думаю, мы сработаемся.
Радоваться было вроде бы рано, но все же он не захлопнул дверь у нее перед носом. Коппер сочла это добрым знаком.
— Мне это подходит, — улыбнулась она.
С минуту Мел молча смотрел на нее, ничем не выражая ни одобрения, ни недовольства. Лицо его смягчилось.
— Хорошо, — сказал он наконец и тоже улыбнулся, улыбнулся совершенно неожиданно, и у Коппер екнуло сердце.
Успокойся, он всего лишь улыбнулся, в отчаянии твердила она себе, стараясь не замечать, как ясно обозначились лучики-морщинки у глаз Мела, каким теплым и дружеским стал его взгляд, как блестят на загорелом лице белые зубы. Не замечать тока, пробежавшего у нее по спине.
— Простите, если я неприветливо встретил вас. Так много девушек приезжали к нам на пару недель, а потом без оглядки бежали прочь, не справившись с тяготами нашей жизни, что я поневоле стал нелюдимым, но, если вы в самом деле хотите узнать побольше о Бирраминде и не боитесь черной работы, мы вам рады.
Он снова посмотрел на Коппер, и что-то вспыхнуло в глубине его глаз.
— Мы очень рады вам, — повторил он тихо и протянул ей руку.
Коппер не слушала. Она заново училась дышать: вдох — выдох, не спешить, осторожно. «Это бизнес, поняла?» — твердила она себе. Нечего раскисать от каждой улыбки Мела, не то он никогда не поверит в твой профессионализм. Подумаешь, улыбка. Обычное сокращение лицевых мышц, очень глупо из-за таких пустяков дрожать и неметь. Особенно когда уже решено воспоминания о Меле поместить в раздел памяти под грифом «Срочно забыть».
Мел наблюдал за сменой выражений на ее лице с легким удивлением. Коппер с запозданием заметила протянутую к ней через стол руку и чуть не провалилась сквозь землю от стыда. Надо было как-то реагировать, а Коппер для окончательного восстановления душевного равновесия только того и не хватало. Подумать страшно — ей придется прикоснуться к Мелу…
Она торопливо пожала ему руку, боясь не совладать с собой и разреветься. В конце концов, обмена рукопожатиями требуют правила хорошего тона. Нельзя, чтобы будущий деловой партнер счел ее дурно воспитанной.
Когда длинные смуглые пальцы Мела уверенно сжали окаменевшие пальцы Коппер, ее чувства, словно по волшебству, обострились. Да, конечно, это волшебство, некстати подумала она, иначе откуда ей так хорошо известно все о его руке? Она наизусть знает каждую линию его ладони. Будто заново Коппер увидела лицо Мела: густые ресницы, бездонные глаза, еле заметный шрам над верхней губой. Она помнила, как когда-то целовала этот шрам, помнила рассказ Мела о том, как тот появился, помнила прикосновение своих губ к теплой колючей щеке…
