Ознакомительная версия.
— Я дам тебе десять тысяч евро, — сказал он, прерывая напряженное молчание.
— Но мне нужно намного больше.
— Десять тысяч — и ни центом более.
Ее серо-зеленые глаза сузились.
— Тогда почему ты это делаешь? Если ты не намерен спонсировать мою марку, зачем вообще давать мне деньги?
— Потому что это мне выгодно, если ты примешь мои условия.
Ее глаза сверкнули.
— Так какие же условия ты мне предлагаешь?
«Зря она считает, что я хочу ей отомстить», — думал Алессандро.
— Деньги будут переведены на твой банковский счет в течение получаса, — ответил он спокойным, сдержанным тоном, — но только в том случае, если ты согласна уйти отсюда и никогда больше не возвращаться.
Лицо Рэйчел побледнело, а затем залилось краской. Ее глаза сверкали как молнии, а все ее стройное тело дрожало от ярости.
— Ты платишь мне, чтобы я… ушла?!
Алессандро откинулся в кресле:
— Таковы мои условия, Рэйчел. У тебя остается одна минута, прежде чем я отменю свое предложение. Имей в виду, другого предложения не будет.
Она сжала кулаки в гневе:
— Это возмутительно!
— Это бизнес.
— Бизнес? И что же ты за бизнесмен такой, если способен заплатить человеку за то, чтобы он ушел?
— Я тебе совсем не рад, Рэйчел. Ты хочешь денег и не намерена уходить, пока их не получишь. Так что я предлагаю тебе компромисс. С каждой лишней минутой, которую ты проведешь здесь, цифра будет уменьшаться.
Она смущенно посмотрела на него. От надменности богатой девчонки не осталось и следа. Теперь на ее лице отражалось лишь искреннее замешательство.
— Но я ничего не понимаю. — Девушка облизала губы. — Ты платишь мне десять тысяч евро за то, чтобы я ушла и больше никогда не возвращалась?
Алессандро кивнул.
— Но получается… что ты даешь мне деньги практически даром. С чего бы это?
— Я богатый человек, — ответил Алессандро, — и могу делать все, что захочу.
Рэйчел не знала, доверять ему или нет. Если бы она не была в таком бедственном положении, ее эмоции только позабавили бы Алессандро. Ей явно хотелось принять его слова за чистую монету. Десять тысяч евро были небольшой суммой по ее меркам, но их хватило бы на жилье и еду до конца ее пребывания в Италии. Возьмет ли она их или же попытается выпросить у него сумму побольше?
Он взглянул на часы.
— Сумма уменьшилась до девяти тысяч евро. И что же ты решила?
Она отвела взгляд:
— Если бы речь шла обо мне одной, я бы еще пять минут назад ушла отсюда. Я вообще бы не пришла к тебе, если бы ты не попытался сорвать мой…
— Ты лишаешь себя еще одной тысячи.
— Можно мне еще немного подумать?
— Нет.
— Но ты с ума сошел! С чего ты взял, что я тебе поверю? Может, ты дашь мне деньги и тут же изменишь правила.
— Я не намерен менять правила. Я просто хочу, чтобы ты забрала деньги и ушла.
— Это месть, да? За то, что я выбрала Крейга, а не тебя? — гневно спросила Рэйчел.
Выражение лица Алессандро оставалось безучастным.
— Если ты не возьмешь деньги, я найду того, кто в них нуждается, уж не сомневайся.
— Но мне нужно намного больше. Я должна…
— Это все, что я готов дать тебе. Теперь, прошу тебя, принимай решение, пока сумма, которую я тебе даю, не превратилась в копейки.
— Хорошо. Я принимаю твое предложение.
— Отлично. Дай мне реквизиты твоего счета, и я переведу деньги, как только ты выйдешь за ворота.
Написав реквизиты на листочке бумаги, Рэйчел передала их Алессандро.
— Вот и все? Ты даже не предложишь мне попить или поесть?
— Нет, это тебе предложат в отеле.
— Я пока не нашла отель.
— Найдешь. В Позитано полно гостиниц на любой вкус и кошелек.
— Но у меня нет даже багажа. Он по ошибке уехал с другим автобусом, и я не знаю, когда его вернут мне — если вообще вернут.
— Это не моя проблема.
— Бессердечный подлец! Тебе плевать на всех, кроме себя!
— Беру пример с тебя, Рэйчел. Теперь я только о себе и думаю.
— Ты и своим любовницам платишь, чтобы они уходили и приходили? Я слышала, что ты меняешь их как перчатки.
— Так ты читаешь про меня в газетах? — поинтересовался Алессандро с насмешливой полуулыбкой.
— Ну, австралийской прессе нелегко выведать подробности твоей жизни, но в британских газетах то и дело появляются твои фотографии с очередной подружкой.
— Правда, интересно получилось — мужчина, которого ты отвергла, теперь богаче и успешнее, чем твой отец и жених, вместе взятые?
— И как же ты этого достиг? — спросила Рэйчел и тут же прикусила губу, как будто пожалела о своем вопросе.
— Я настроился на успех и ухватился за первый же шанс. Когда я приехал из Австралии сюда, передо мной открылось множество новых возможностей, которых иначе у меня просто не было бы.
— Жаль, что у тебя нет семьи, которая могла бы тобой гордиться.
Алессандро привык к тому, что Рэйчел отпускала колкости по поводу их разницы в происхождении. Она была богатой девушкой с аристократической родословной, он — жалким беспризорником. Он ненавидел ее за то, что она заставила его поверить, что он мог рассчитывать на ее любовь. Но он больше не повторит эту ошибку — ни с ней, ни с другой женщиной.
— Зато у меня много близких друзей, которые заменяют семью. А теперь мне пора работать.
— Ты не проводишь меня до дверей?
— Это сделает Лючия. А у меня полно более важных дел.
— Она очень любезна, — заметила Рэйчел, нарочно затягивая разговор. — Твоя экономка.
— Да, Лючия — добрая душа. Она работает у меня с того дня, как я приехал в Италию. Она мне как мать.
Рэйчел подумала о своей матери. Расплывчатый, неясный образ, время от времени возникавший в ее памяти. Она умерла, когда Рэйчел было три с половиной года, но ей ее до сих пор не хватало. Ее отец постоянно менял партнерш, но никто не мог заменить ей мать. Она мысленно поинтересовалась, чувствовал ли то же самое Алессандро, у которого никогда не было ни отца, ни матери. Он не говорил о своем детстве — она лишь слышала от других людей, что он жил то в детских домах, то на улице. Может, его родители умерли, а может, и нет. А может быть, он просто не хотел ничего о них знать.
Алессандро нажал на кнопку на столе, чтобы вызвать Лючию.
— Мисс Маккаллох готова идти.
— Да, синьор, — ответила Лючия.
Рэйчел ужасно злило, что Алессандро общается с ней таким приказным тоном. Ей хотелось схватить его за белоснежный воротничок его рубашки и высказать все, что она о нем думает.
— Тебе приятно издеваться надо мной, да?
Ознакомительная версия.
