Кэсси теперь знала, что чувствует человек, наступивший на брошенные им же грабли. Ощущения, надо признать, не из приятных.
– Сейчас в моей жизни есть только один человек, который мне дорог.
Себастьян ненадолго умолк, но тишина эта давила на уши.
– Ты собираешься за него замуж? – спросил он. Кэсси снова подняла на него глаза:
– Нет. В глазах Себастьяна она прочла презрение. И хотя он не произнес этих слов вслух, она явственно их услышала: «Шлюха. Потаскуха. Убийца». Лицо Себастьяна стало бесстрастным.
– Я хочу встретиться с тобой завтра. Пообедаем здесь. И даже не думай о том, чтобы отказаться.
– Завтра я работаю в детском доме. У нас не хватает персонала. Я не могу так просто взять и уйти.
Брови Себастьяна сошлись в одну линию. Было очевидно, что после смерти отца он уже привык к тому, что его приказы выполняются беспрекословно.
– Мой личный секретарь предупредит директора детского дома, что у тебя назначена официальная встреча во дворце. А если ты откажешься…
В глазах Кэсси сверкнула ярость.
– Ты уверен, что можешь меня шантажировать?
Себастьян улыбнулся с видом превосходства:
– Если ты хочешь получить свой браслет, то да, я уверен, ты сделаешь все, что я захочу.
– Ну и подонок же ты! – с горечью бросила она ему в лицо.
– Осторожнее, Кэсси, – шелковым голосом предупредил ее Себастьян. – Не думаю, что нападение на королевскую особу зачтется тебе в хорошее поведение.
– Прошу тебя еще раз, – холодно сказала она. – Верни мне браслет.
Себастьян поднял руки вверх.
– Подойди и возьми сама, – сказал он, кивнув на левый карман своих брюк.
Сердце Кэсси пропустило удар, когда она прочла вызов в его глазах. Сделав вдох, она залезла в его карман. Дрожь прошла по ее телу, когда она почувствовала его возбуждение, но в кармане было пусто. Вытащив руку, она в бешенстве сверкнула на него взглядом.
– Попробуй в другом, – как ни в чем не бывало предложил Себастьян. – Я забыл, куда его положил.
Продолжая кипеть про себя, Кэсси сделала глубокий вдох и уже гораздо смелее залезла к нему в другой карман. Себастьян тут же опустил руку, накрывая ее своей, и Кэсси сразу почувствовала его эрекцию. Ее глаза метнулись к его лицу. Сердце у нее сразу зачастило от эротичного ощущения его возбужденной плоти, которую она чувствовала даже сквозь ткань его брюк.
– Что тебе от меня надо, Себастьян? Чтобы я упала перед тобой на колени и обслужила тебя, как шлюха, за которую ты меня и принимаешь?
Его зрачки расширились, отчего глаза стали темнее ночи.
– Заметь, никто не принуждал тебя ею становиться. Это был твой выбор. Я прекрасно знаю, какую игру ты затеяла, Кэсси. Ты ведь специально обронила браслет, верно?
Кэсси бросила на него испепеляющий взгляд:
– Разве это не походило бы на метание бисера перед свиньями?
Себастьян вытащил ее руку из своего кармана и крепко сжал.
– Должен сказать, мне нравится эта новая играв недотрогу, – протянул он, сильнее прижимаясь к ней. – Так ты только укрепляешь во мне решимость заполучить тебя.
Взгляд Кэсси упал на его губы, и, осознав его намерение, она почувствовала, как в животе у нее что-то трепыхнулось. Но вместо того чтобы попытаться вырваться из хватки Себастьяна, она прижалась к нему сама, когда его губы накрыли ее.
Его поцелуй был полон горечи. Себастьян словно наказывал ее за прошлую обиду, но Кэсси не могла на него не ответить. Ее тело словно слилось с телом Себастьяна, приходя в еще большее возбуждение. Сердце бешено колотилось у нее в груди при мысли о том, какую рискованную игру они оба затеяли.
Рука Себастьяна проникла под верх ее костюма, его теплая ладонь словно заново оценивала тяжесть ее груди без лифчика. Кэсси вздрогнула, когда он взял сосок двумя пальцами и стал легонько его пощипывать. От этой ласки Кэсси захлестнула новая волна желания.
Ее руки также отправились заново знакомиться с его телом, сдергивая с него одежду, чтобы почувствовать под своими ладонями обнаженную кожу Себастьяна, гулкие удары его сердца.
Себастьян убрал от себя ее руку и взглянул на нее горящими от желания глазами.
– Итак, для тебя, как и для меня, ничего не изменилось, – констатировал он, – несмотря на шесть лет разлуки. Ты получишь свой браслет завтра после того, как мы пообедаем.
– Это шантаж!
Себастьян ответил ей ничего не значащей улыбкой:
– Нет. Обещание.
Он заметил, как Кэсси поджала губы:
– Мне дорог мой браслет, но самоуважение я оцениваю выше. Если я пересплю с тобой, то это будет не потому, что я хочу его вернуть, а потому что я этого хочу.
Себастьян на секунду удержал ее взгляд. Признание Кэсси в том, что она по-прежнему к нему неравнодушна, подействовало как бальзам на его ущемленную ею же гордость.
– Хорошо, – сказал он и отошел к стоявшему в дальнем углу столу. Вытащив из ящика жемчужный браслет, он снова подошел к ней. Взяв правую руку Кэсси, Себастьян положил его ей на ладонь и нежно согнул каждый палец на камне. – Советую тебе починить застежку, прежде чем ты наденешь его снова.
Кэсси сглотнула. Обещание, которое светилось в глубине его глаз, снова воспламенило ее кровь.
– Если ты завтра не появишься, я сам приеду за тобой в детский дом, – удерживая ее взгляд, нарочито спокойно сказал Себастьян.
– Я приду, – сказала Кэсси, отводя глаза в сторону.
Маленькая ручка Сэма неожиданно ухватилась за форменное платье Кэсси, его глаза на испуганном личике стали огромными.
– Ты ведь вернешься, мам, да? Кэсси присела на корточки:
– Конечно, милый, я обязательно вернусь. Но с лица Сэма не сходило тревожное выражение.
– Тебя ведь от меня не отнимут, как раньше? Кэсси обняла его. Она всегда старалась быть с сыном честной, насколько возможно, чтобы не беспокоить его понапрасну деталями, которые ему все равно было бы сложно понять. В любом случае бессмысленно было притворяться за колючей проволокой и решетками тюрьмы Аристо, что они находятся на курорте, но Кэсси пока не собиралась посвящать Сэма в жуткую историю, из-за которой она там очутилась. Однако ей хотелось узнать, кто говорил с ним о ее прошлом и почему – ведь ему было всего пять лет! Все это время, что она работала в детском доме, мальчик всегда находился либо с ней, либо с Ангеликой.
– Сэмми, это было только один раз. Больше подобное не повторится, я обещаю, – мягко сказала Кэсси, нежно держа его за худенькие плечи. – Больше нас никогда и никто не разлучит.
Подбородок Сэма слегка задрожал, и он, по-прежнему заикаясь, произнес:
