Цезарь заметил на щеках девушки нежный румянец. Она смущена! Мужчина мысленно отругал себя за то, что напал на бедняжку.
Но, глядя на нее, он испытывал мучительное желание. Ее губы манили его к себе. Больше всего на свете Цезарю хотелось заключить Соршу в объятия.
Остановись! Эта девушка не для тебя! Она сестра твоего друга!
– Ты меня прощаешь? – заглядывая Сорше в глаза, произнес Цезарь.
Он так настаивал на ее прощении, будто от этого зависела его жизнь. В черных глазах Цезаря девушка видела глубокое раскаяние. И она не выдержала.
– Да, – тихо проговорила Сорша. – Но ты должен кое-что сделать.
– И что же, принцесса? – хрипло рассмеявшись, спросил Цезарь.
Он задал этот вопрос абсолютно без задней мысли. Но Сорша резко вскинула голову и посмотрела в его глаза. Цезарь вздрогнул, будто его пронзила яркая молния. Никогда он не испытывал подобного! Словно мир изменился в одно мгновение.
– Я тебе скажу, когда что-нибудь придумаю, – затаив дыхание, пробормотала Сорша.
– Цезарь приехал, чтобы заключить сделку с Робинсом, – сказал Руперт. – Но я надеюсь убедить его заключить сделку с нами.
– Значит, я должна хорошо себя с ним вести? – невинным голосом спросила девушка.
В глазах Цезаря вспыхнул огонь.
– Очень.
Вот так все началось.
Каждое утро он ездил к Робинсу и к обеду возвращался в дом Сорши. Когда девушка смотрела на Цезаря, он видел в ее лучистых глазах радость. И его сердце болезненно и сладко сжималось.
– Готова поспорить, Италия не так утопает в зелени, как наша страна, – однажды весело сказала Сорша.
В тот день они с Цезарем решили прокатиться верхом по берегу реки.
– В Умбрии очень пышная растительность, – возразил он.
– Ты там живешь?
– Там находится мой дом, – ответил Цезарь, с трудом пытаясь отвлечься от девичьей груди и сосредоточиться на разговоре.
Доехав до большого дуба, росшего на берегу реки, они спешились. Сорша грациозно растянулась на траве. И Цезарь чуть не застонал от внезапной потребности поцеловать эту лесную нимфу.
– Правда? – тем временем спросила девушка, продолжая разговор.
Цезарь недоуменно моргнул.
О чем это она? Ах да, они говорили об Умбрии!
– Там, где я живу, часто бушуют шторма, именно поэтому в Умбрии такая плодородная земля.
Какого черта они разговаривают на эту тему?
– Ты всегда там жил? – Сорше хотелось знать о нем все. Что он ест на завтрак, какую музыку слушает, где находится самое красивое место, в котором он когда-либо побывал.
– Нет, – ответил Цезарь. – Я рос в Риме.
– Пожалуйста, расскажи мне о своем детстве, – шепотом попросила девушка.
Но что он мог ей рассказать? Что он жил один в огромном роскошном доме? Что его няньки постоянно менялись? Что своих родителей он видел лишь изредка, когда они ненадолго возвращались из разнообразных путешествий? Нет, он не желает даже вспоминать об этом периоде своей жизни.
– Знаешь, кажется, у меня появилась настоящая проблема… – после непродолжительной паузы пробормотал Цезарь. Он решительно перевел разговор на другую тему.
– И какая же? – мечтательно спросила Сорша, наблюдая, как нежный ветерок шевелит листву над ее головой.
– Я хочу поцеловать тебя.
Девушка замерла. На ее лице застыло выражение необъяснимого волнения. Точно такое же бывает у ребенка, которому неожиданно вручили долгожданный подарок.
– Тогда, пожалуйста, поцелуй меня, – пересохшими от волнения губами прошептала Сорша.
Цезарь понимал, что она абсолютно невинна, но это только сильнее разжигало его желание.
– Ты знаешь, что случится, если я коснусь тебя? – хрипло пробормотал он, медленно приближаясь к девушке.
– Да, – просто ответила Сорша. Она всеми силами пыталась скрыть свой страх. – Твои губы коснутся моих губ, а потом… О Цезарь!
– О, да! – простонал мужчина, обняв девушку за плечи и крепко прижав ее к себе. – И это, и еще многое другое… – Лопатки Сорши уперлись в землю. Цезарь жарким поцелуем впился в ее рот.
Он словно обезумел. Ему было жизненно необходимо в этот момент держать девушку в объятиях и целовать ее. Цезарь почувствовал, как губы Сорши приоткрылись ему навстречу. Она невероятно страстно ответила на его поцелуй. И это окончательно лишило мужчину разума. Его язык оказался у нее во рту, проникая все дальше. Цезарь наслаждался своими ощущениями.
– Цезарь! – задыхаясь, простонала девушка, когда его большой палец начал описывать круги вокруг ее выпирающих из тонкой блузки сосков. – О, о, о!
Стон Сорши привел Цезаря в чувство. Он быстро от нее отпрянул.
Что он делает?! Это неправильно! Неправильно!
Цезарь вскочил на ноги и протянул девушке руку.
– Нам пора возвращаться, – громко приказал он. – Где сейчас находится твоя мать?
– Мама дома. Зачем она тебе?
– Она одобряет то, что ты каждый день бываешь наедине со мной?
– Я не думаю, что она против этого.
Но разве ее мать не знает о его репутации? Разве ей не говорили, что у него почти каждую неделю бывает новая женщина? Разве ее не волнует, что ее дочь, возможно, станет его очередной победой?
Цезарь внимательно посмотрел на Соршу. Его взгляд смягчился, когда он заметил, с каким удивлением смотрит на него девушка.
Да, Сорша не походила ни на одну из тех женщин, которые обычно бывали в его постели. Она была слишком желанна! И так невинна!
– Цезарь? – В голосе девушки слышалась паника.
– Все в порядке, милая. Не волнуйся. – Он ласково поцеловал ее в нос. – Просто мне срочно нужно охладиться в бассейне.
– Но там Руперт!
– Совершенно верно! – мрачно подтвердил Цезарь.
С этого дня он старался не оставаться наедине с Соршей. Но она чувствовала, что Цезарь постоянно за ней наблюдает.
Дни тянулись медленно, сливаясь в бесконечную череду одинаковых недель.
Так незаметно подкралась осень.
Однажды прогуливаясь с Соршей по саду, Цезарь остановился у высокой яблони.
– Я скоро уеду, – тяжело вздохнув, проговорил мужчина. Он отломил от дерева сухую веточку и теперь мял ее в руках.
– Но почему? – расстроенно воскликнула девушка. И машинально схватила Цезаря за локоть.
– Потому что должен. Я и так оставался здесь вдвое дольше, чем планировал.
– Из-за меня? – улыбнулась Сорша. И почувствовала, как болезненно сжалось ее сердце.
– Это было одной из причин, – ровным голосом ответил он. Цезарь старался не думать о пышногрудой блондинке, которая имела наглость заявить ему, что носит его ребенка. Она, конечно, соврала, и он смог это доказать.
