Ознакомительная версия.
— Мы взрослые люди, справимся, — заверил Роб Дженни. По крайней мере, он очень на это надеялся.
Девушка склонила голову набок:
— А почему вы больше не женились? То есть я знаю, почему вы расстались, ничего особенного в этом нет, но почему так и не нашли себе кого-нибудь еще? Вы же вполне симпатичные и милые…
Роб пожал плечами, не желая лишний раз бередить старые раны, тем более перед собственной дочерью.
— Просто не сложилось, полагаю, — небрежно ответил он. — Сначала я был в армии, потом пытался начать свое дело в Лондоне, одновременно старался заботиться о тебе. Вскоре умер мой отец, мне пришлось переехать сюда и взять на себя управление поместьем. Сложно начать с кем-то встречаться, когда торчишь в замке на скалах, работая в чисто мужском окружении.
— Это все ерунда, совсем не сложно познакомиться с новыми людьми, если ты богат. А вот отыскать нужного человека — задача не из легких, — сухо произнесла Дженни, и Роб понял, что его слова задели девушку. Она повстречала не один десяток охотников за приданым в университете. Дженни рассказывала, что Алек всегда защищал ее, прошел с ней огонь и воду. Роб знал наверняка, что молодой человек искренне любит его дочь.
Если бы только ему и Мейси повезло так же. Если бы они обрели такую же любовь… Возможно, ответ лежал на поверхности, но для Роба по сей день оставалось загадкой, почему у них ничего не вышло. Сначала все было прекрасно, волшебно. Он никогда не чувствовал ничего подобного — собственно, поэтому и не женился снова. Это была бы карикатура на брак, предательство всего, что ему дорого.
Роб сглотнул и шагнул назад, мягко освобождаясь от объятий Дженни.
— Прости, милая, у меня еще куча дел, — произнес он, направляясь к двери. — Увидимся за ужином.
Он вышел, свистом позвав собак, и направился к морю. Хотелось погулять вдоль пляжа, подняться наверх по скалистым утесам, выйти на мыс, где была построена первая крепость. Роб направился к ее руинам, чувствуя потребность в тишине, покое и уединении.
Это было его тайное убежище. Только здесь мужчина находил утешение, слушая рев волн и завывания ветра, эхом вторившие буре чувств в его душе. Только вот сегодня они не могли стереть воспоминания о любимой женщине, которую Роб так часто приводил сюда. И вот теперь, впервые за столько лет, Мейси вернется. Не к нему, а в замок.
Роб не был уверен, что она когда-либо отважится на это, но Мейси приняла сложное решение. Через два дня его бывшая супруга будет здесь.
Любимая возвращалась домой…
Поезд уже прибыл, когда Мейси забрала билет. Она успела вбежать в вагон в последний момент, двери сразу же захлопнулись.
Свадьба шла дольше, чем ожидалось. И работа оказалась очень напряженной. Возможно, потому, что теперь Мейси сама стала матерью невесты и могла с легкостью представить себя на месте Аннет, гадающей, какое будущее уготовано ее дочери. У ее заказчицы были проблемы со здоровьем, как минимум следующие несколько месяцев будущей теще предстояло провести в больнице. Но мать невесты не думала об этом. Сегодня был главный день в жизни ее дочери, и Аннет была счастлива и прекрасно выглядела.
— Я так ею горжусь. Разве моя девочка не прелестна? — спросила она у Мейси, когда женщины оказались в укромном уголке — маленьком оазисе тишины посреди шумного веселья.
Мейси почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
— Да-да, конечно, она просто обворожительна, как и ты.
— Сделай побольше фотографий, — попросила Аннет и тихо добавила: — На всякий случай.
Мейси сглотнула:
— Уже сделала. У меня есть несколько прекрасных снимков, на которых вы вместе. Я скоро пришлю их тебе.
— Спасибо, — почти беззвучно поблагодарила Аннет, и Мейси нежно ее обняла. Женщина понимала, что, возможно, время, отпущенное ее собеседнице, истекает и важна каждая секунда.
И вот теперь, по дороге в Лондон, Мейси загружала снимки на свой ноутбук, а затем записывала их на диски и помечала каждый наклейкой. Благослови, Боже, современные технологии, думала она, оставляя посылку с дисками на почте по дороге к Юстону.
У их семьи останется прекрасная память об этом счастливом дне.
Мейси сморгнула выступившие слезы и перевела взгляд на окно. Купе вызвало приступ клаустрофобии — первый класс, лучше не бывает, — но она была слишком переполнена эмоциями после сегодняшней свадьбы и предстоящего испытания, чтобы сидеть на месте.
Мейси заперла за собой дверь и вышла в вагон-ресторан, чтобы перекусить. У нее с утра маковой росинки во рту не было — на празднике было не до того, а на станции в Юстоне женщина просто не успела заскочить в какое-нибудь кафе и теперь чувствовала сильную слабость.
Однако, несмотря на все это, Мейси едва притронулась к ужину.
Мимо проносились огни, когда поезд проезжал очередную станцию. За окном разливалась чернильная тьма, бархатная, какая бывает только за городом. Поезд уносил ее прочь, все ближе к Робу…
И к Дженни. Она делает это только ради своей дочери, напомнила себе Мейси. Ради Дженни и Алека.
Нельзя забывать о главной причине, по которой она сейчас мчится в Шотландию.
На самом деле единственное, что Мейси сейчас было нужно, — это хороший крепкий сон, но непрерывный стук колес, лязг рельсов и постоянно чередующиеся остановки не давали сомкнуть глаз. Вскоре Мейси была готова выть в голос, понимая, что поезд тут ни при чем. Просто она не желала никуда ехать. Плохие воспоминания обрушивались на женщину штормовыми волнами.
Мейси возвращалась в этот замок впервые с тех пор, как забеременела, а это случилось вскоре после экзаменов на первом курсе. Девушка должна была родить в Шотландии. Ей очень хотелось остаться в Кембридже, в их маленьком доме, но Роб настоял на том, чтобы супруга переехала в замок.
— Там о тебе будет кому позаботиться. Мои родители захотят проводить как можно больше времени с ребенком, — сказал он.
Роб не мог сам отвезти жену к родителям — к тому времени он уже был в море. Девушка села на поезд, измученная, страдающая от боли, и в Глазго поняла, что вот-вот родит.
В Форт-Уильяме ее сразу же отвезли в больницу, и следующие несколько часов почти не сохранились в ее памяти. Сейчас воспоминания представали перед Мейси, ужасные в своей четкости. Дикая боль, страх, осознание того, что Роб в море в то время, как ей безумно хотелось, чтобы он был рядом. Когда он наконец вернулся, то стал совсем другим — холодным, отстраненным, словно не мог заставить себя дотронуться до жены. Она уже тогда поняла, что что-то не так, но супруги не говорили об этом, предпочитая ходить на цыпочках возле появившихся трещин в едва выстроенных отношениях. Делали вид, будто их не существует. А потом Роб снова уехал, оставив жену в замке — на всю холодную, мрачную, темную зиму…
Ознакомительная версия.
