Маркус отличался от всех. Она почувствовала в нем затаенную боль в первый же день, когда он пришел в ее магазин. Сначала он остановился возле витрины, этот достойный пожилой господин, вероятно привлеченный большим букетом — из бутонов лилий цвета лайма, роскошных тропических листьев, веток инжира с пурпурными плодами и рубиново-красных пионов, который она поставила в деревянную японскую вазу. Только одна композиция. Больше ничего отвлекающего.
Она улыбнулась, встретившись с ним взглядом. Через какое-то время он опять зашел в магазин, наполненный изумительными цветами и ароматами. Элегантный, вежливый мужчина. Было видно, что он погружен в свои мысли и одновременно поражен чем-то. «Какие-то воспоминания», — подумала она. Их дружба расцветала. Через какое-то время он попросил «проявить свою магию» в его большом красивом доме. Для одного человека дом был определенно велик. Он нанял семейную пару — экономку и шофера, но продать дом так и не смог. С этим домом было связано слишком много воспоминаний…
Соня знала все о воспоминаниях. Собственно, это и соединило их. Так случается в жизни. Подобное стремится к подобному. Потом Маркус направил к ней в магазин свою тетю, леди Палмерстон. Леди Палмерстон, в свою очередь, — своих друзей. Им обоим Соня многим обязана. Она понимала, что для молодой женщины, особенно в ее положении, Маркус Вэйнрайт был знатной добычей. Возраст не в счет. Он был красивым, умным, интересным мужчиной. К тому же принадлежал к тем людям, которым нравилось делать других людей счастливыми. Маркус был замечательным человеком.
В первый раз, когда они встретились, он сразу же заметил, что у нее зеленые глаза.
«У моей жены тоже были очень красивые глаза. Зеленые, как изумруды».
Бедный Маркус. Все его счастье развеялось как дым. Похожая трагедия случилась и с ней…
— О чем вы задумались?
Соня повернула голову. Голос звучал приглушенно, явно предназначенный только для ее ушей. Во время ужина она внимательно прислушивалась к его участию в общей беседе. Именно Холт Вэйнрайт направлял разговор в нужное русло за их столом, где сидели восемь человек. Он умел ясно излагать свои мысли и быстро схватывать суть проблемы, с легкостью управляя этой блестящей веселой компанией. И держаться при этом естественно и непринужденно.
Ее место за столом находилось между Маркусом и Холтом. Маркус был занят, отвечая на поток вопросов сидящей рядом с ним дамы, Тары Брэдфорд, главного администратора торгового банка, женщины с запоминающейся внешностью и прекрасно сохранившейся для своих пятидесяти лет. Тара Брэдфорд, разведенная, скорее красивая, чем привлекательная, была явно заинтересована в Маркусе. Это было видно в каждом ее взгляде, в каждом жесте. Тара была близким другом покойной жены Маркуса. С Соней она перебросилась лишь несколькими словами — это было очень мягкое и вежливое обращение. Общественное мнение — важная вещь. Тара хотела создать впечатление, что она знает: Маркус скоро придет в себя. Ведь зрелая женщина может предложить куда больше…
— Я вспоминала, как впервые встретила Маркуса, — сказала она.
— Он пришел к вам в магазин?
— Его привлекла одна из моих композиций в витрине.
— Мне говорили, что у вас к этому талант.
— Довольно скромный, — сказала Соня, чувствуя, что не может отвести от него глаз.
— Леди Палмерстон — еще одна из ваших поклонниц.
— У меня бизнес. Мне нужны клиенты. Хорошие клиенты, которые могут оценить то, что я делаю.
— Тогда, наверное, вам было приятно, когда Маркус и леди Палмерстон вошли в вашу дверь.
Она посмотрела в его темные глаза:
— Возможно, я когда-нибудь и вам смогу быть полезной, Дэвид. Я начала делать композиции для обедов, вечерних приемов, свадеб. Столько работы, что скоро придется приглашать помощников.
— Я возьму это на заметку, — сказал он, прекрасно зная, что постарается никогда не встречаться с ней. Слишком опасно. Лучше даже не думать об этом. — Расскажите мне о себе.
«Ей наверняка будет что рассказать», — цинично заметил его внутренний голос.
— Мне нечего рассказывать, — быстро сказала она. — Да и вообще, существует такая вещь, как неприкосновенность частной жизни. — Она чуть отклонилась назад, поднимая свой бокал.
— Дело в том, Соня, что красивые женщины обычно имеют немало скелетов в своем шкафу.
— Ну, если в моем шкафу и притаилась парочка скелетов, то вам все равно до них не добраться.
— Это предупреждение?
Соня пожала плечами.
Своими прекрасными белыми плечами. Он мог бы научиться ценить это движение. Даже ждать его. И этот ее жест руками! М-м-м…
— Так да или нет? — тихо спросил он.
Она повернула голову, зная, что он пытается на чем-то ее поймать. Его глаза были так же темны, как ее — полны света.
— Это не предупреждение. Обещание, — так же тихо ответила она.
В этот момент Маркус повернулся к Соне.
Если Холт и смутил Соню, то она сумела это скрыть. Откуда у нее столько выдержки в ее двадцать пять лет?
Он не сомневался — у мисс Сони Эриксон была история.
Сейчас она уже наверняка предвкушает свое розовое будущее с Маркусом. У Холта не было ни малейшего сомнения, что, если ей нужен брак, Соня его получит. Она уже получила драгоценности. Нужно будет спросить у Маркуса — дипломатично, конечно, — он дал их только на вечер? Или же у него совсем поехала крыша, и он их подарил?
Есть прекрасное английское выражение fall in love — «упасть в любовь». Ощущения примерно те же, что и при свободном падении. Прекрасная Соня могла бы разбить сердце кому угодно. Ее жизненный путь наверняка был устлан телами ее воздыхателей. Любовников? У Холта мелькнула мысль, что было бы потрясающим опытом разделить постель с мисс Эриксон. В конце концов, он же мужчина, хотя доверия к ней у него не было. Прекрасная мисс Эриксон носила маску. Ему нужно будет обязательно проверить ее. Так сказать, прояснить ситуацию.
Но в его голове тут же прозвучал усталый голос: «Слишком поздно».
Сегодня у Холта был запланирован обед с Ровеной — там же, где и всегда, у Симона. Им с Ровеной было что обсудить. А именно — будущее Маркуса. Маркус был очень дорог им обоим, и сейчас они понимали, что Маркус второй раз в жизни полностью захвачен чувством и может серьезно думать о браке с женщиной, которая по возрасту годится ему в дочери.
Ну а что в этом плохого? Это случается со многими красивыми и умными девушками. Чаще всего с блондинками. Богатые мужчины женились преимущественно на блондинках. Холт не знал почему. Красота может принимать разные обличия. Но, надо признать, блондинки все же очень хороши…
