Он поставил поднос ей на колени.
Яичница с беконом выглядела аппетитно, и гренок тоже.
— Спасибо, доктор Бэннинг.
Поскольку он явно не собирался уходить, ей оставалось лишь начать есть. Удивительно, но, как и прошлой ночью, Кит почувствовала голод и уничтожила все, что было в тарелке, запив апельсиновым соком.
Удовлетворенно кивнув, доктор забрал поднос и вскоре вернулся с несколькими пакетами, которые сложил в изножье кровати. От его мимолетной улыбки у нее все внутри перевернулось и стало непривычно хорошо.
— Я кое-что купил вам, хотя о размерах пришлось догадываться.
Она настолько увлеклась разглядыванием его высокой, мужественной фигуры, обтянутой черными джинсами и водолазкой, что не сразу поняла смысл его слов.
— Вы купили мне одежду?
Удивительный человек!
— Вообще-то вы были очень соблазнительны в костюме лебедя, но полагаю, вам будет уютнее в более теплой одежде.
— Благодарю вас, — прошептала она. Улыбка медленно осветила ее лицо, открыв природную красоту и обаяние, накануне, стертые страхом.
Он взял ее руку и проверил пульс, затем осмотрел лоб.
— Опухоль спала. Хотите болеутоляющее?
— Нет. — Кит отрицательно помотала головой. — Не люблю пить лекарства, разве что в случае крайней необходимости. Я действительно чувствую себя гораздо лучше… благодаря вам.
— Вы и выглядите гораздо лучше. Хороший сон часто излечивает то, с чем не могут справиться лекарства. Когда я заходил к вам ночью, вы мирно спали. Могу смело утверждать, что отдых благотворно повлиял на вас, восстановил ваши силы.
— Я чувствую себя совсем другим человеком, — сказала Кит, подтягивая укутанные одеялами колени к груди. — И поскольку вы были так добры, что купили мне одежду, я хотела бы одеться и уйти. Я расплачусь с вами, как только смогу.
Кроме одежды, ей необходимо что-нибудь вроде шарфа, чтобы спрятать волосы, пока она не купит парик. Если бы доктор Бэннинг помог и с этим, она ни о чем бы его больше не просила.
К ее удивлению, его лицо вдруг стало строгим, он вынул из одного из пакетов утреннюю газету и бросил ей на колени. Ощущение безопасности и покоя, которым Кит только что наслаждалась, мгновенно испарилось.
— Думаю, вам действительно надо одеться. Жду вас в кухне.
И он широким шагом вышел из комнаты.
Кит опустила глаза и уже не смогла оторвать их от одного из заголовков: «ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СЛУЖАЩЕЙ «СТРЭДЖИ-КОРП» ОЗАДАЧИЛО ПОЛИЦИЮ». Подавив рвущийся из груди крик, она продолжала читать: «Двадцатипятилетнюю Кэтрин Митчел, недавно принятую в «Стрэджи-Корп» на должность инженера-химика, в последний раз видели прошлой ночью в театре «Капитолий» на балете «Лебединое озеро».
Как сообщает Росс Хантер, зять мисс Митчел, он и его жена в антракте вышли поговорить с друзьями. Когда они вернулись, мисс Митчел в зале не было.
В ужасе оттого, что ее исчезновение стало достоянием широкой общественности, Кит стала изучать снимки.
Фотограф щелкнул Лору и Росса, когда они выходили из театра. Личная жизнь кандидата в губернаторы, как магнит притягивала к себе прессу. Но на фотографии обычно красивое лицо Росса было растерянным. Искренне или притворно — этого Кит сказать не могла.
В данный момент она чувствовала себя шизофреничкой и, пытаясь обрести внутреннее равновесие, перевела взгляд на собственную фотографию. Кто-то выдал газетчикам снимок из ее «досье» периода окончания университета и поисков работы. На нем она выглядела деловой женщиной, а не очаровательной студенткой.
Кит просмотрела конец заметки. Маленький подзаголовок гласил: «В полиции подозревают, что совершено преступление. Возможно, убийство. К делу привлечены агенты ФБР».
Последний абзац призывал всех, имеющих представление о местонахождении Кэтрин Митчел, незамедлительно связаться с полицией.
Не обнаружив более ничего для себя интересного, Кит швырнула газету и тут же подумала, что поставила доктора Бэннинга в двусмысленное положение. Как следовало из заметки, любого, кто скрывает информацию, ждут серьезные неприятности. С глубоким вздохом она откинула одеяла и встала. Чем скорее она исчезнет из клиники, тем лучше.
Кит потянулась к первому пакету. Там оказался полный гардероб: нижнее белье, хлопчатобумажный вязаный свитер кремового цвета, несколько футболок, две пары джинсов, кроссовки, колготки, куртка с капюшоном и — подумать только! — дамская сумочка, губная помада и расческа.
Горячие слезы брызнули из ее глаз. Щедрое сердце доктора Бэннинга явно поставило под угрозу содержимое его кошелька, даже если он и процветает. Надо отметить: у него к тому же явно хороший вкус.
Кит быстро приняла душ, вымыла голову и нарядилась в новую одежду, не переставая удивляться, как точно доктор подобрал размеры и цвет. Короткие вьющиеся волосы, даже мокрые, были непослушными. Когда она красила губы, выбранной им розовой перламутровой помадой, ее руки дрожали.
Как хорошо, доктор Бэннинг знает человеческую натуру! Снабдив ее таким гардеробом, он, хотя бы частично, вернул ей чувство собственного достоинства. Он все понимает. Его не вывело из равновесия даже то, что она до сих пор не объяснила своего эксцентричного поведения. Кит решила поблагодарить его в последний раз и отправиться навстречу неизвестности.
Она застелила постель, сложила пижаму и халат и поспешила в кухню. Когда она появилась в дверях, он повернулся, поднял на нее свои невероятно синие глаза и окинул ее оценивающим взглядом. Она снова не смогла прочесть его мыслей.
— Какое изумительное преображение, мисс Митчел! — воскликнул он.
Кит вскинула голову, вызывающе выставив вперед нежный, округлый подбородок.
— Я перед вами в долгу. — Ее хрипловатый голос чуть дрожал. — Одежда замечательная. Прекрасно подходит. Обещаю возместить расходы, как только сумею. В данных обстоятельствах я считаю самым разумным немедленно уйти. Пока вы совсем не увязли в моих делах.
Он ничего не ответил, и она занервничала еще больше.
— Я прочла газету и сразу поняла, что рано или поздно таксист сообщит в полицию о вчерашнем происшествии. Если я уйду, вы без проблем сможете отвечать на их вопросы.
Его затянувшееся молчание обескураживало ее.
— Я… мне очень жаль, доктор Бэннинг, что я впутала вас в свои неприятности. Поставила, в общем-то, в ужасное положение. Иногда мне кажется, что уж лучше бы мне умереть, — шепотом закончила она.
— Не смейте так говорить! Это не выход, — резко ответил он, едва сдерживая гнев. — Думаю, вы можете начать возвращать мне долг с того, что объясните, наконец, в чем дело, что пожирает вас живьем. А я пока, состряпаю что-нибудь на обед.
