— Как и большинство парней его возраста.
— Полагаю, мне не следует удивляться, — он внимательно изучал ее лицо, — после того, как страстно вы защищали Брета.
— Конечно, не следует, — улыбнулась Андреа. - Уверена, что Пьер так же ведет себя со всеми женщинами, молодыми или старыми, которые останавливаются в отеле. В этом он видит свою работу - делать постояльцев счастливыми.
- А это делает вас счастливой?
- Да, в некотором роде. Забавное воспоминание, которое можно захватить с собой домой.
- Это надо-за помнить, — после долгого молчания пробормотал он.
Его настроение явно улучшилось.
С полчаса они вели обрывочный разговор, гуляя по аллее, окружавшей кафедральный собор. Андреа старалась даже случайно не задевать его. Почти незаметное прикосновение к его руке или ноге — и ее будто током било.
Гейб остановился и заговорил с одним из рыбаков, стоявших у излучины реки. Старику удалось вытащить приличного размера рыбу.
- Что это за рыба? — спросила Андреа.
- Карп.
- Никогда не ела.
- Копченый карп — неземной деликатес.
- Наверное, вы родились во Франции, если все здесь знаете, — сказала Андреа, когда они возвращались назад.
- Нет, — он с любопытством посмотрел на нее.— Я родился на Сен-Пьере.
- А разве это не во Франции? — нахмурилась она.
- Нет, это французский остров у Ньюфаундленда.
- Значит, Канада!
- Правильно! — Андреа даже остановилась,— Помню, в школе учительница географии рассказывала об островах, которые остались единственной французской собственностью в Северной Америке. Развитая рыбная промышленность. И еще учительница говорила, что там обычно прятался от правосудия Аль Капоне.
— У вас острая память. — Уголки его губ насмешливо поползли вверх.— И вы много знаете об этом острове. Я потрясен.
— А я удивлена. Еще никогда не встречала уроженца тех мест. У вас безукоризненный английский. У меня и мысли не было...
— У меня мать американка. И я сдавал экзамен, когда получал гражданство.
— Ваша семья еще там? — Ей хотелось знать о Гейбе все.
Тень пробежала в его глазах. Но совсем мимолетная.
- Да.
— А как вы уехали?
— Мне очень хотелось посмотреть мир. А сейчас я сотрудничаю с Французским департаментом рыбного промысла. И знаю, что в долине Марны проблемы с рыбой.
— Что там случилось? — Андреа не могла скрыть любопытства.
Они снова пошли.
- В прошлом году дожди смыли отходы одной фабрики в реку. Пришлось проводить работы по очистке воды. Но сейчас все в порядке. И я рад, что старик поймал карпа.
— А какую работу вы выполняете в департаменте? — У Андреа возникло столько вопросов, что она едва успевала выпалить очередной.
- Помогаю поддерживать связь между французскими и канадскими береговыми станциями на территориях, где идет рыбный промысел.
Боже милостивый, но это же уйма дел! Только человек исключительных способностей может управлять корпорацией ценой в миллиард долларов и вдобавок заниматься делами рыбного промысла!
Будто он делал так каждый день, Гейб уверенно обнял ее за плечи и повел к кафе прямо у воды в нескольких шагах от отеля.
Легкие стулья и маленькие столики, накрытые скатертями в красную и белую клетку. Несколько пар танцевало под старинную французскую песню, которую наигрывал аккордеонист.
Они сели, и сразу же появился официант с двумя бокалами белого вина. Потом другой — с хлебом, только что вынутым из печи, еще теплым. - Здесь готовят только одно блюдо, поэтому нет меню, — объяснил Гейб. — Считайте, что вы еще не жили, если не ели местные жареные ракушки.
Андреа решила, что она не жила, пока не ступила на эту зачарованную землю с Гейбом. Девушка лишь боялась, что фантастическая мечта, в которой она находится, исчезнет, как только она проснется.
Они потягивали вино и ели хлеб. И Андреа исподтишка разглядывала сидящего напротив мужчину. Мерцающий свет свечи открыл любопытное свойство его глаз. Она всегда считала, что они густого серого цвета. Но сегодня внешняя .линия его радужной оболочки отсвечивала серебром. Вьющиеся черные волосы и закрытая послеполуденной тенью нижняя половина лица придавали ему неотразимо чувственный вид.
- Bon appetit, — сказал официант, поставив блюда с французским жарким и приготовленные особым способом мидии.
Глаза Гейба встретились с ее.
— Их готовили в соусе из белого вина, чеснока и сливок. Попробуйте одну, и вы поймете.
Аромат ударил в нос. Попробовав одну, Андреа уже не могла остановиться.
— Моя бабушка готовила мидии по такому же рецепту. А братья и я соревновались, кто больше съест!
— И я знаю, почему. Ничего вкуснее никогда не ела. А ваша бабушка... — она наконец положила вилку.
— Она ушла от нас два года назад. — Он допил свое вино.
— Мне очень жаль... А у вас большая семья?
— Я второй из четырех братьев, двое из которых близнецы.
Близнецы...
— Как вам повезло. Я единственный ребенок.
— Они все женаты. По последним подсчетам, у меня семь племянниц и племянников. Кроме того, конечно, мой отец Жиль, дедушка Жак, две тети с мужьями, детьми и внуками.
И ни слова о маме...
— Все живут по соседству на Сен-Пьере. Добывают средства существования из моря. Первый Корбин, о котором мы знаем, прибыл из Британии и ловил рыбу в этих водах, когда Жак Картье остановился здесь, возвращаясь во Францию в середине XV века.
- А семья со стороны вашей матери?
— У меня много родственников в Чикаго.
- Боже! А как же они встретились?
- Самолет, на котором летела мама, отклонился от маршрута и сел в Галифаксе. Она и отец провели в аэропорту большую часть недели из-за яростного шторма в Атлантике. Одно за другим, и он повез ее знакомиться с семьей. Они поженились буквально детьми. Когда она развелась с отцом, мне было восемнадцать.
Неожиданное открытие кольнуло в сердце. Разрыв родителей привел к ужасному эмоциональному опустошению, но он перевел обиду и гнев в источник силы для строительства своей технологической империи. Если бы он не пошел по этой дороге, «Корбин бизнес» мог бы не появиться. Она могла бы никогда его не встретить!
От этой мысли ей стало нехорошо.
— Мы все выжили, — усмехнулся Гейб. — Часто видимся. Мама работает в агентстве путешествий. Чтобы увидеть моих братьев, каждый месяц она летает на Сен-Пьер.
Официанты выбрали удобный момент, чтобы убрать пустые тарелки и принести два блюда с нарезанной дыней. Десерт выглядел вполне обычно, пока Андреа не попробовала его.
