После чего вошёл в соседнюю комнату, отведённую для карточных игр.
Через монокль виконт оглядел столы. Здесь присутствовало, несколько молодых дам, но, насколько он мог судить, ни одна не стоила повторного взгляда. Он уже подумал, что неправильно истолковал хитрые искорки в глазах графа, когда за угловым столиком заметил леди Барнсдейл и направился к ней.
— Ах! Так ты всё-таки решился прийти, — приветствовала его тётушка. — Ну, раз уж ты здесь, познакомься с миссис Стоуэн. Эмили, это мой распутный племянник.
До этого момента виконт не поднимал глаз на тётушкину партнёршу, сидевшую спиной к двери, но после столь резкой характеристики счёл себя обязанным обратить на неё внимание. Он повернулся — и слова застряли у него в горле: более прелестное лицо он вряд ли видел за всю свою жизнь.
Взгляд больших миндалевидных глаз, опушённых густыми загнутыми ресницами, устремился на него, и, как ему показалось, в их зелёных глубинах мелькнуло что-то похожее на презрение. Однако это выражение тут же исчезло, и виконт решил, что ошибся.
Улыбаясь, дама положила карты на стол рубашкой вверх и протянула ему изящную белую руку:
— Как поживаете, сэр? Мне кажется, мы уже давно знакомы, ведь ваша тётя так часто говорит о вас.
— И никогда — ничего хорошего, — вставила неугомонная леди Барнсдейл. — Но я не имею склонности ко лжи, не правда ли, Линфорд? — добавила она, глядя, как племянник склоняется над длинными тонкими пальцами.
— Когда нужно облить меня грязью, я всегда могу положиться на вас, Хетти, — ответил он, неохотно отрываясь от восхитительных пальчиков. — Вы впервые в Лондоне, миссис Стоуэн?
— Нет, сэр. Однажды я уже была в столице, но не так долго, как в этот раз.
Виконт слегка нахмурился:
— Не могу избавиться от ощущения, что уже встречал вас раньше.
Одно белое плечико приподнялось и изящно дёрнулось.
— Возможно, если вы часто посещали Западную Англию. Я живу там довольно уединённо, милорд.
— Непростительно! Не правда ли, Линфорд? — улыбнулась леди Барнсдейл племяннику, наслаждаясь его явным восхищением. Затем краем глаза она заметила, что кто-то пытается привлечь её внимание. — Леди Сомервилл жаждет поболтать со мной. Вы простите меня, если я вас покину, на несколько минут? Эмили, с Линфордом вы будете в полной безопасности. Он терпеть не может рыжих женщин, — игриво добавила она и хихикнула в ответ на раздражённый взгляд племянника.
— Позволите составить вам компанию до возвращения тёти, миссис Стоуэн?
Она согласно кивнула, и он опустился в кресло, чувствуя, что не в силах отвести взгляд от изысканного создания, сидящего напротив. Блестящие тёмно-рыжие волосы, прекрасными локонами венчающие царственную головку, рубиновое колье на стройной шее — незабываемое зрелище. Может, и не самая красивая женщина на свете, но, несомненно, обворожительная.
Если и был в ней крохотный недостаток — хотя виконт пока был не готов называть это недостатком, — так это губы. Когда она не улыбалась, их чуть опущенные уголки придавали ей сходство с капризным ребёнком.
Он смотрел, как длинные тонкие пальцы сомкнулись на ножке бокала с вином и поднесли его к губам.
— Кажется, вы не так давно познакомились с моей тётей?
— Впервые мы встретились чуть больше шести недель назад.
— И вы не находите её острый язычок и резкие замечания несколько обескураживающими?
— Нет, поскольку я сама люблю прямоту. Посмотрим, решил Линфорд, задумчиво приподнимая тёмные брови и устремляя на собеседницу пытливый взгляд. Любого можно простить, если, глядя на эту хрупкую, на вид женщину, он решит, что она смущённо поникнет при резком слове. Ещё одно доказательство того, что внешность обманчива. Теперь, получше, разглядев её, виконт заметил упрямую решительность в нежном округлом подбородке.
— В таком случае у вас должно быть много общего с моей тётей.
— Точнее сказать, есть кое-что общее. — Медленно потягивая вино, она, не смущаясь, разглядывала красивое лицо виконта. — Хенриетта очень любит вас, милорд. Ни один наш разговор не обходится без упоминания вашего имени.
— Какая, должно быть, невыносимая скука для вас! — сухо заметил виконт, и собеседница улыбнулась.
— Не совсем так. Я нахожу её разоблачения… скажем… чрезвычайно любопытными. Как я поняла, вы недавно были на континенте? — Она так быстро сменила тему разговора, что он заподозрил в предыдущем замечании скрытый смысл, однако отмёл мелькнувшие подозрения.
— В прошлом году я несколько месяцев провёл в Париже.
— Как я вам завидую! Я никогда не покидала берегов Англии, но так хотела бы увидеть все те места, о которых читала в книгах! Теперь, когда мне ничто не мешает, я, пожалуй, смогу наверстать упущенное.
Виконт заметил, что тётушка возвращается, и неохотно поднялся:
— Могу ли я пригласить вас на танец, миссис Стоуэн?
— С восторгом принимаю приглашение, сэр, но сначала я должна предоставить вашей милой тёте шанс хоть частично отыграться, — ответила она, указывая на кучку золотых соверенов, лежащих у её локтя.
— До скорой встречи, мадам.
Леди Барнсдейл следила, как племянник удаляется в бальный зал. Как удачно подвернулась леди Сомервилл! Даже если бы всё было специально подстроено, момент не смог бы оказаться более подходящим!
— Мой племянник развлёк вас, дорогая?
— Вполне, мадам. Полагаю, ваша очередь сдавать.
После двух партий леди Барнсдейл заметила:
— Он приехал в Лондон только сегодня. Насколько я знаю, проводил время с теми несносными щенками.
Эмили удивлённо подняла на неё глаза:
— Щенками?
— Так я их называю, — громко фыркнула леди Барнсдейл. — Он же называет их своими детьми. Подбирает их по всей округе. — Она покачала головой. — Сумасшествие! Лучше бы предоставил их самим себе.
Как бы не так! Линфорд приводит их в дом, кормит, одевает и, вы не поверите, даёт этим маленьким оборванцам, образование.
Некоторое время Эмили молчала, ошеломлённо глядя на собеседницу.
— Вы серьёзно говорите, мадам, что ваш племянник собирает своих… что он держит детей в своём доме?
— Нет, не в своём, но поблизости. Он устроил их в доме, где выросла его жена, всего в нескольких милях от Линфорд-холла. — Леди Барнсдейл взглянула на свои карты и потому не заметила, как вспыхнули глаза юной подруги. — Я так удивилась, увидев его здесь. Только сегодня утром он был во власти меланхолии. Он решительно настроен, снова попытаться выяснить, что же стало с этой его женой.
— Из ваших слов я поняла, что она умерла, мадам.
Леди Барнсдейл пожала плечами:
— Это я так думаю. В конце концов, Эмили, как иначе объяснить, почему она не возвращается?
