Лена старше меня, и в каком то смысле заменила мне маму, несмотря на то, что она была. Мама работала, Лена часто бывала со мной, буквально — вырастила. Сейчас ей под сорок уже, она моложава, красива, с увлечением следит за собой, а её единственный сын учится в крутом лицее с проживанием.
— Домработницу обещала помочь найти моя помощница.
Лена снова вздохнула, подстелила на пол плед, чтобы не испачкать дорогие брюки, села рядом и потянулась к одной из коробок.
— Помогу, так уж и быть.
Длинный маникюр мешал ей, поэтому особой пользы от её помощи не было, зато не одному сидеть. Иногда смотрю на руки сестры, на алые аккуратно подпиленные ноготки, а вспоминаю руки Полины. Как мы соприкоснулись, когда я телефон ей отдавал. У неё ногти короткие совсем, словно физическим трудом занимается, и они ей мешают, а кожа немного шелушится. Кем она работает?
— Я Полину видел, — вдруг сказал я.
Сестра вздрогнула, отложила коробку. Посмотрела в упор на свои руки, потом перевела взгляд на моё лицо.
— Я тебе говорила, что не стоит сюда возвращаться. Ты молод, у тебя столько денег, зачем тебе сдался наш город? У твоих ног весь мир. Я так и знала, что ничем хорошим это не закончится. Ты искал её?
— Нет, это была случайная встреча.
Я не стала говорить о том, что поехал возвращать телефон. Это моё, сокровенное.
— Она тебя предала, Кирилл. Предателям в нашей жизни не место. Выскочила за Агапова замуж, даже подождать ради приличия не могла, вот пусть и живёт с ним дальше.
— Ты знаешь про её жизнь? Почему мне не говорила?
— Потому что она не стоит того, чтобы о ней говорить. Мало того, что предательница, так ещё и без роду и племени. Кирилл, у неё мать одиночка, кто отец вовсе не известно, нищенка. Мы тебе нормальную жену найдём, я хочу красивых, здоровых и умных племянников.
Зачем ей племянники я не понимал — её и свой сын не особо интересует. И позволить управлять своей жизнью не дал бы никому. После слов сестры стало вдруг и обидно за Полину, как она о ней. И одновременно подумал — правильно. Все в прошлом осталось, вместе со всей злостью, ненавистью, обидами и любовью конечно. И ничего, кроме брезгливости у меня сейчас Полина не вызывает. Она не достойна иных чувств.
— Не кипятись, — попросил я. — Тащи свою пиццу.
Пицца была съедена, сестра уехала. Я на часы посмотрел — десять. Детское ещё время, а я ещё не перестроился после смены часовых поясов. На улицу вышел, пошёл пешком в сторону отеля, которой возвышался в темноте большой громадой. В сквер её купил мороженого, просто так. Вспомнилось вдруг, как гуляли с Полиной. Мороженое она любила, но облизывать его не умела, терпения не хватало, кусала, до ломоты в зубах… Надо перестать уже о ней думать, сестра права — предателям нет места в нашей жизни.
Возле отеля остановился. Дорогу перейди, и вот она — набережная. Вдоль кромки воды тянутся фонари, гуляют люди, от реки поднимается сырой, белесый туман. Холодная будет ночь. Мороженое закончилось, в отеле уже давно никого нет, нужно было идти домой и пытаться уснуть. Я повернулся к урне, выбросить обертку и замер.
Моргнул даже, может — показалось? Пока моргал фигурка в джинсах и курточке смешалась с толпой туристов. Точно, показалось. Иначе что бы Полина делала в десять вечера в моем отеле? А мне показалось, что именно оттуда она и выходит. Нет, точно ерунда.
Прошёлся мимо, внутри темно, только в части холла горит свет, и издалека видно бродящего по первому этажу охранника. Всё нормально.
— Просто не думай о ней больше, — посоветовал я себе. — Вы все равно больше не увидитесь.
Глава 5. Полина
Прошло несколько дней. Буря в моей душе не то, чтобы успокоилась — просто улеглась, притворяясь, что все нормально. В один из дней я застала на подработке Алису. Алиса, это дизайнер, мой непосредственный начальник, кроме неё и охраны я обычно никого и не вижу, потому, что работаю по вечерам.
— Так уже красиво, — восхитилась она. — Полина, ты волшебница!
Я выпрямилась, сняла с рук перчатки, смахнула волосы со лба и с удовольствием огляделась. И правда — красиво. Огромные панорамные окна, застекленный же потолок, журчит ручеек, течёт по специально проложенному для него руслу. На тропинках хрустят камушки гравия. На улице все ещё голое, лысое, серое — а у меня яркая сочная зелень. Распушились папоротники, зацвели цветы, даже самое сложное — деревца, и те принялись. Я по праву гордилась своей работой, поэтому решила немного обнаглеть.
— Алиса, — начала я. — Я дома развожу саженцы, частью высаживаю здесь, но мне не хватает места. Я начала строить оранжерею на балконе, он у меня большой, но мне не хватает денег. Ты не могла бы выплатить мне аванс в счёт будущей работы?
И замерла, затаив дыхание. На эту оранжерею на балконе я уже кредит пустила, остались финальные штрихи, и единственный нанятый мной рабочий, по сути, в долг сейчас работает, поэтому не особо спешит.
— Конечно! — воскликнула Алиса. — Я абсолютно тебе доверяю!
Господи, какая она милая! Домой я шла с хрустящей пачкой денежек. Мне их отрабатывать ещё, но оно того стоило, каждая копейка. Вот теперь то я развернусь!
Сергей, мой рабочий получил денег и те, которые я ему уже должна, и за будущую работу, сразу знатно оживился. Балкон за пару дней оброс новым стеклом, правда тут бригаду пришлось вызывать, зато теперь балкон утеплен, к нему проведена вода, а вдоль стен и окон замечательные полки!
Работа закончилась к пятнице. Я таскала горшки и напевала. Я почти не думала о Кирилле. Перенесу цветок, поглажу его осторожно по листве, иду за следующим, спина болит, но какое это имеет значение? Никакого!
И утром в субботу, когда на основной работе у меня выходной я радостно пошла в отель, чтобы провести там весь день. Поверила вдруг, наивная, что все у меня получится. Подумаешь, неудачница. Пустоцвет. Зато руки золотые…
Днём отель полон людей. У меня такое настроение отличное, что кажется — люблю каждого. Здороваюсь, улыбаясь, пока к себе наверх поднимаюсь. И в работу ушла с головой. Я любила её, а теперь ещё и обязанной себя чувствовала.
Ближе к полудню услышала звонкий стук каблуков — Полина идёт. Улыбнулась, ей я всегда рада. Перчатки сняла бросила рядышком.
— Вы будете в восторге, — щебетала она кому-то. — Буквально за неделю все так изменилось!
— Очень на это рассчитываю, — ответил мужской голос.
Я замерла. Нет, я не поверила ушам своим, но тело отреагировало само. Попятилась назад едва не сломав деревце. Огромное пространство, светлое, почти полностью открытое… Я упала за гранатовым деревцем, радуясь, что тут ещё толком не засажено и ничего не перемну. Поджала ноги, сжалась изо всех сил, пытаясь слиться с деревом в единое целое.
— Смотрите, — сказала Алиса.
Я выглянула из-за ствола. Черт. Черт. Черт! Это и правда Кирилл был. Сегодня он в костюме, но у рубашки небрежно расстегнута верхняя пуговица, волосы немного взлохмачены. Что он тут делает, отель же ещё не работает???
— И правда, красиво, — согласился он. — А где же ваша волшебница? Вы так много о ней рассказывали, что пробудили моё любопытство.
— Здесь должна быть, — растерялась она. — В субботу всегда утром приходит. Может, пошла у рабочих просить помощи, ей тут многое не под силу, она же девушка. Давайте пройдёмся, я вам дерево гранатовое покажу, оно, похоже, скоро зацветет.
Черт, снова мысленно выругалась я. Пока они стоят, Алиса ему рассказывает про мой зимний сад. Осторожно уползаю задним ходом. К счастью, не все тропинки гравийные, некоторые выстланы деревом. По ним я доползаю до фонтана и замираю за ним. Скоро здесь очень красиво будет. Кругом пышная зелень, редкие цветущие розы, а к куполу стеклянного потолка устремятся вечнозеленые лианы. Пока все только начинается. Все зависит от меня, а я торчу попой кверху за круглым фонтаном, являющимся центром сада.
— Так даже интереснее, — Говорит Алиса. — Что здесь никого. На улице ещё холодно, а здесь… Тропики. Мы словно по цветущему саду гуляем, не находите?
