— Ты снова куришь! Для здоровья в твоем возрасте это очень нехорошо. Я хочу знать, что случилось? Ты ведь никогда никого не боялась?
— Враги не дремлют, — раздраженно произнесла Елена. — А выборы очень скоро.
— С каких пор тебя волнует возможность проиграть выборы?
— Никогда нельзя недооценивать противников.
Елена вздохнула и протянула руки к падчерице.
Даша нахмурилась. Тонкие брови сошлись на переносице. Но мачехе не отказала, позволила себя обнять.
— Машина уже ждет. Я улетаю в Москву на съемки, — желая как можно скорее завершить церемонию объятий, четко произнесла она. — Надо бежать, иначе опоздаю на посадку. Самолет ждать не будет.
— Счастливого пути.
Елена сжала тонкие руки падчерицы и мягко улыбнулась. Даша натянуто улыбнулась в ответ, подхватила сумку и заспешила к выходу.
Полгода прошло с тех пор, как падчерица Елены потеряла возлюбленного. На самом деле Елена знала, что произошло в тот страшный день. Но тайна должна оставаться тайной. Пусть все думают, что Михаэль положил жизнь на алтарь борьбы с терроризмом. Существование рядом с таким человеком, как Прежан, не сулила ничего хорошего ее падчерице. Рано или поздно он бы закончил именно так, будучи расстрелянным неизвестными наемниками за очередной бравый репортаж.
Ничего — еще немного, и Елена представит негодную падчерицу настоящему жениху. Со связями и огромными доходами, под стать Ховански. Надо только подождать, пока в сердце неблагодарной девчонки окончательно угаснет воспоминание о Михаэле.
А пока — пусть у нее будет иллюзия свободы. Она летит в Москву на очередные съемки никому не нужного журнала? Приятного путешествия. Рано или поздно Елена заставит Дашу переписать завещание. Наследство любимой дочери ее покойного мужа перейдет в руки Ховански. Елену изберут на второй срок, и никакой Михаил Воронов не сможет встать у нее на пути. Его сотрут в порошок, как и всю семью.
Глава 3. Михаил
Утро. Завтрак в залитой поздним октябрьским солнцем столовой.
Солнечные зайчики прыгали по светлым стенам. Два подросших шотландских котенка — забава Нины — играли с ними в догонялки.
Устроившись в плетеном кресле, Михаил наслаждался комфортом. Нина носилась вокруг стола с ароматными блинчиками, счастливо улыбалась, и от ее улыбки по сердцу разливался ленивый покой.
— Осень теплая какая выдалась, — приземлившись рядом с дядей, заговорила племянница. Подвинула к себе тарелку, положила блинчик и потянулась за сгущенным молоком.
Отхлебнув глоток крепкого кофе, Михаил вальяжно откинулся назад в плетеном кресле и скользнул взглядом по племяннице.
— Теплая, да, — согласился он. И тут же добавил: — в Москву хочешь?
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — А нужно?
— Ну… тебе ведь восемнадцать в прошлом месяце исполнилось. Надо отметить. Обновим гардероб, погуляем по ресторанам. С Олегом свидимся.
Зарделась Нина, улыбнулась.
— Не поеду.
— Почему?
— Олег твой слишком сильно по злачным местам таскать тебя любит. Мне там точно не место, а одна в номере гостиничном сидеть не хочу. Обновить гардероб я и у нас могу.
— Не дури, у Олега сестры твоего возраста. Они будут счастливы вместе прогуляться по Москве. Впрочем, как знаешь. Мое дело предложить. Не хочешь, значит, возьмешь с собой ребят из охраны и пойдешь по магазинам.
— Ладно, подумаю. Может, и поеду.
— Думай быстрее, я после завтрака буду заказывать билеты на самолет.
— А можно, я интерьер немного обновлю, Миша? Тяжело жить прошлым.
— Можно. Только дизайнера найми.
— Я сама дизайнер. Ты не знал? Я курсы закончила. Теперь бы еще в институт поступить на отделение дизайна и рекламы. Хочешь, новый проект нашего дома покажу?
— Хочу.
Нина подскочила со своего места и бросилась в гостиную за планшетом.
Вернулась, присела ближе к дяде, и начала показывать чертежи.
— А про институт, что молчала? Это же год целый упустим теперь… — стараясь ничем не выдать, что не понимает ее чертежи, заговорил он.
— А кому мне было говорить? Я думала, что тебя больше не увижу…
— Ладно, попробуем пробить задним числом. Может, примут еще документы.
— Ты не смотришь, Миша!
— Я смотрю. Только не показывай мне чертежи, покажи уже готовые картинки. У меня с черчением всегда плохо было.
— Покажу сейчас…
И она принялась листать картинки, попутно рассказывая, как будут выглядеть гостиная и столовая после обновления.
Потом взглянула на дядю и поняла, что он ее почти не слушает.
Покачала головой, отложила планшет в сторону. Налила себе чай в красивую фарфоровую чашку с блюдцем и села рядом с ним в свободное кресло.
— Знаешь, я все же полечу с тобой в Москву, — решила она. — Три года я жила взаперти. Пора сменить уныние на позитив.
— Отличная мысль, — с сожалением заглянув в свою пустую чашку, подмигнул племяннице Михаил. — А вопросами интерьера займемся по возвращению из нашего небольшого путешествия.
— Значит, едем? — лукаво сверкнула карими глазами Нина.
— Едем, — довольный ее согласием на поездку, ухмыльнулся Воронов.
Глава 4. Михаил
… На следующее утро самолет уносил Михаила и его племянницу в столицу. Обновленный и стильный, с аккуратно подстриженной темной бородой и новой прической, в дорогом кашемировом пальто и костюме, он горел желанием поскорее встретиться со старым другом. Непривычно горела нетерпением и Нина. Она никогда бы не призналась дяде, что с того момента, как ей исполнилось тринадцать, Олег был ее единственной любовью. Она любила его тайно и безответно, и каждая встреча с этим красивым взрослым мужчиной была счастьем для неокрепшей юной души. Увы — Олег никогда не обращал внимания на нескладную девочку-подростка. Да и как можно о таком думать, когда у него полный дом младших сестер ее возраста?
А она, опаленная неразделенной любовью, каждый раз вздрагивала от мысли, что Олег женится, и ее счастье померкнет навсегда.
Годы шли, но Олег оставался холостым.
После трагедии он часто звонил Нине. Помогал деньгами, искал адвокатов, способных вытащить оставшегося в живых дядю из тюрьмы. Только вот лично они не виделись с тех пор, как Нине было тринадцать. И теперь она волновалась. Глаза подкрасила ярко, губы. Платье самое лучшее, самое красивое надела под пальто. То, которое так шло к карим глазам и освежало и без того красивое лицо. Все это на обычную тихую Нину было совсем не похоже, и у девушки замирало сердце при мысли о том, что Миша догадается, отчего она так прихорашивается.
Но нет — у дяди были свои думы. Тяжелые, невеселые. И внезапно распустившийся цветок по имени Нина он воспринимал как само собой разумеющееся обстоятельство. Как-никак восемнадцать девушке исполнилось. Глаз да глаз за ней теперь, до самой свадьбы. Без охраны из дома не выпустишь.
Посадка прошла без приключений. Спустя три часа самолет выпустил шасси и устремился к посадочной полосе.
Москва — богатая, роскошная — предстала взору во всей красе.
Вышли. Михаил поправил ворот пальто и уже собирался идти за багажом, как вдруг заметил знакомый профиль. Удивленно приподнял густую темную бровь. Не ожидал, что Олег приедет их встретить.
Высокий, деловой, с уверенным блеском в серых глазах, в распахнутой серой дубленке — Олег Дучидзе лучисто заулыбался и широкими шагами двинулся навстречу гостям.
У Нины больно кольнуло сердце. Тонкие девичьи руки сжали ремешок сумочки, колени задрожали. Чувство, которое едва теплилось в сердце все эти годы — полыхнуло внезапно ярким огнем. В голове зазвенело от напряжения. Это он, он. Тот, кто каждую ночь приходил к ней в грезах. Взрослый, уверенный в себе, с едва наметившимися морщинками вокруг глаз мужчина. Самый родной, самый любимый.
Это его голос успокаивал ее по телефону, не давая отчаиваться и сорваться в бездну после смерти родителей. Его сильные руки невидимо поддерживали и присылали ей деньги на существование. Он сражался за освобождение Миши из тюрьмы, как лев, наплевав на вздорного мэра Елену Ховански. Он добился того, что делом Миши заинтересовался следственный комитет, а Елена поджала хвост и отступила.
