— Ну что ж, по крайней мере, одному из нас это доставляет удовольствие! — выпалила она. — Скажи, что я тебе сделала плохого? — Девушку не интересовал ответ, единственное, чего бы ей хотелось в данную минуту, это плеснуть в физиономию мучителя остатки шампанского. — К чертовой матери тебя и твой ужин...
— Ну-ну, милочка. — Арчер сделал вид, что шокирован ее несдержанностью. — Подумай о своей репутации, карьере.
— Но ведь ты только что сообщил, что моей карьере скоро придет конец.
— Верно, но у меня есть идея, как поправить положение и получить доход, о котором ты не смела даже мечтать. Конечно... — Энтони сделал паузу, чтобы заинтриговать собеседницу.
— Конечно — что? — Терри проклинала себя за то, что не может изобразить скучающую, индифферентную физиономию.
— Если тебя это не интересует...
Негодяй! Играет с ней, как кошка с мышкой! Хорошо бы послать этого высокомерного хлыща ко всем чертям. Или самой поджарить на адском огне. Как жаль, что убийство карается законом!
— Знаешь, Арчер, мир был бы гораздо чище, будь твой отец стерильным.
— Ты не перестаешь меня поражать! — восхищенно рассмеялся Тони. — Пожалуй, я недооценил твой интеллект.
— Не обольщайся, будь я умнее, давно бы ушла отсюда. Просто хочу послушать, как ты собираешься воскресить меня из мертвых. И почему. Ты как-то не похож на альтруиста. Так что выкладывай, какая для тебя во всем этом выгода.
— Возможность утвердиться в этой стране в качестве одного из ведущих фотографов.
— И все? Деньги тебя не волнуют? — с издевкой поинтересовалась Терри.
Собеседника издевка не тронула.
— То, что я задумал, должно принести большие деньги, но в первую очередь меня действительно интересует признание. Именно поэтому мне нужна ты. Имя Терезы Лоунс автоматически вызывает у публики интерес, чем могут похвастаться не многие из твоих коллег.
— Но ты только что сказал, что образ холеной красавицы из «Лафонтейн Косметик» является препятствием для моих новых начинаний.
— Вот мы и подошли к главному, дорогая. Я не хочу использовать тебя для рекламы продукции. Наоборот, мне надо, чтобы ты полностью избавилась от своего имиджа.
— Я хочу получить то, — торжествующе сказал Арчер, — чего не смогли добиться от мисс Лоунс акулы бизнеса, — снимать тебя обнаженной!
— Ну, что ты думаешь об этом? Ты бы согласилась? — допытывалась Терри у своей сестры Памелы, которая хлопотала у кофейника с только что сваренным кофе.
— Нет. Но учти, что я на восьмом месяце беременности! В любом случае после выкармливания двоих детей моя грудь вряд ли годится для демонстраций.
Тереза бросила на сестру насмешливый взгляд. Пэм была не только ослепительно привлекательной женщиной — коэффициент ее интеллектуального уровня подходил к границам гениальности.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду.
— Ну разумеется. Чего я не понимаю, так это зачем ты пришла. Потому что не знаешь, как поступить, или ты уже все решила и хочешь получить мое «добро» на эту работу?
Терри не могла удержаться от улыбки: сестрица, как всегда, берет быка за рога.
— Половина на половину, — ответила девушка, с тоской глядя на сладости, поданные к кофе. — Чем больше я об этом думаю, тем привлекательнее представляется мне эта идея. Но я бы не хотела ставить тебя, Чарли или племянников в неловкое положение.
— Да брось ты! Мы с Чарльзом уже выработали иммунитет против косых взглядов нашего добропорядочного общества.
— Николь в будущем году начнет посещать начальную школу, — сочла своим долгом напомнить Терри. — Она может столкнуться с враждебностью со стороны других детей. Я также не хочу, чтобы из-за меня у Чарли начались неприятности на работе.
— Ну, во-первых, вряд ли кому-нибудь в школе придет в голову мысль связать имя Терезы Лоунс с Николь Торелли, - спокойно возразила Памела. — И, во-вторых, если твое фото появится на развороте журнала, то у Чарли будет на работе только одна проблема — каждый мужчина станет просить его добыть твой автограф.
— Я всегда считала, что бухгалтеры очень сдержанные люди, самые правоверные члены общества.
- Они...
Разговор сестер прервался с появлением мужа Памелы.
Терри, не мешкая, решила ввести его в курс дела:
— У меня появился шанс заработать кучу денег и расплатиться наконец с долгами отца еще до Рождества.
Чарли открыл рот от изумления.
— Каким образом? — спросил он, с трудом приходя в себя. - По моим самым оптимистичным подсчетам, тебе потребуется на это не меньше года. - Вдруг его лицо потемнело. - Эй, послушай... Надеюсь, ты не согласилась на гнусное предложение Кремера?
— О, ради бога, Чарльз! - возмутилась его жена. - Конечно, нет! Как ты мог подумать об этом?
— Действительно. — Он виновато посмотрел на свояченицу. - Извини. С каким удовольствием я двинул бы по поганой физиономии этого мерзавца.
С удовольствием представив, как будет выглядеть «подправленное» ее родственником красивое лицо Джефри, Терри все-таки решила успокоить Чарльза.
— Не беспокойся. Как бы мне ни нужны были деньги, я никогда не буду торговать собой.
Какое-то время за столом стояла тишина — каждый погрузился в свои мысли, потягивая горячий кофе. Молчание нарушил Чарли.
— Терри, никто не считает, что ты должна отвечать за ошибки своего отца. Мы твердим тебе об этом уже пять лет. И перед законом ты чиста.
— Я знаю, но все же чувствую моральную ответственность перед людьми, которых он подвел. Именно из-за меня отец попал в такую ситуацию.
— Глупости! — отрезала Пэм. — Отца заедало, что дочь зарабатывает больше него. Почему ты
должна нести ответственность за его дурацкие амбиции?
— Но я ощущаю эту ответственность! — повторила Тереза уже, наверное, в тысячный раз. — И она будет сидеть во мне до тех пор, пока я не увижу, что каждый плохо построенный им дом приведен в полный порядок!
— А ты не думаешь, что соблазнившиеся дешевизной этих домов идиоты должны взять хоть какую-то финансовую ответственность на себя?
— Их наивность никак не оправдывает поступка отца, — упрямилась Тереза. — Он разрушил мечты людей, которые купили его дома, и я намерена возместить им хотя бы финансовые потери! И не вздумайте снова затевать разговор о продаже своего дома.
Эта тема возникала время от времени с завидным постоянством — чета Торелли предлагала продать дом, а Тереза неизменно отказывалась, поскольку не собиралась лишать Пэм единственной недвижимости, пока есть возможность добыть деньги каким-то другим путем.
Усадьба с домом, напоминавшим скорее мавзолей, после смерти родителей принадлежала обеим сестрам на паритетных началах.
