— Я знал, что она не согласится.
— Она говорила так, будто я ее оскорбил.
У Стью вырвался смешок.
— Конечно, она оскорбилась. В сущности, ты сказал взрослой женщине, что считаешь, будто она не может о себе позаботиться. И речь идет о Кейт. Она долгое время жила самостоятельно и всегда гордилась своим умением держать все под контролем. И это умение ты только что поставил под сомнение.
— Не совсем. — По крайней мере, он так не думал. — По-моему, я ей не нравлюсь.
— Не удивлюсь, если ты произвел на нее не очень хорошее впечатление.
Прекрасно. Из всех знакомых женщин, с которыми Джейк отлично ладил, он совершенно не понравился именно той, которая носит его ребенка.
Когда они с Кейт познакомились, он был на восемь лет моложе и глупее. Слишком молод, чтобы знать, что некоторые женщины находят обаяние подозрительным. К тому же ему очень нравилось ее дразнить. Она до сих пор считала его подонком, а он ни разу не попытался ее переубедить.
— Что ты теперь собираешься делать? — спросил Стью.
— Если она не заинтересована в моем предложении, я ничего не могу сделать. — Потом он пробормотал: — Почему она не похожа на Бет? Бет сказала бы «да».
У Стью вырвался смешок.
— Потому что Бет — женщина единственная в своем роде.
И Кейт такая же, подумал Джейк несколько минут спустя. Он положил телефон в карман и направился к машине.
Кейт отличалась от всех женщин, которых он знал. Стойкая, циничная и упрямая. До чего же упрямая!
Джейк знал, что прав — в ближайшие месяцы ей понадобится помощь, — но не представлял, как ее в этом убедить. Все же он не мог не восхищаться ее стремлением остаться независимой. Она была женщиной сложной и потому вызывающей интерес. Чересчур сильный интерес.
При подобных обстоятельствах ему, вероятно, следовало бы благодарить судьбу за то, что она отказалась от его предложения. Видит Бог, он сделал все возможное!
Тогда почему он не может избавиться от чувства, будто только что упустил нечто очень важное?
Джейк не мог объяснить — даже самому себе, — почему так отчаянно хочет войти в жизнь Кейт. Конечно, его предложение о помощи совершенно бескорыстно. И необъяснимое внезапное влечение здесь совершенно ни при чем.
Джейк покачал головой и решил об этом не думать. Он знал, что пока должен радоваться своей свободе. А дальше видно будет.
Неделя, которая так плохо началась, к концу стала еще хуже.
Сначала она узнала о беременности Бет, потом — странный обед с Джейком, а в четверг утром ее вызывали к судье Хэтчеру.
Два года назад Хэтчера выбрали окружным судьей. Поскольку заместители окружных судей, вроде Кейт, просто назначались, Хэтчер был, по существу, ее начальником. Ей это не нравилось, поскольку на протяжении нескольких лет они относились друг к другу с едва скрываемой враждебностью, еще с тех пор, когда оба работали у окружного прокурора. Хэтчер мог сильно осложнить ей жизнь, а поскольку Кейт знала, что этот пост — только средство для достижения его дальнейших политических целей, она держалась от него в стороне. До настоящего времени.
Возвращаясь в свой кабинет после встречи, Кейт старалась успокоиться. Оказалось, что ее ждет Кевин Томпсон, другой заместитель окружного судьи.
— Как все прошло?
Она свирепо посмотрела на него.
— Откуда ты узнал о моей встрече с Хэтчером?
— Ты шутишь? В этом офисе слухи распространяются с быстротой огня.
Кейт состроила недовольную гримасу. Кевин прислонился к краю ее стола.
— Итак, как прошла встреча?
— Примерно так же, как все мои встречи с ним. Он вел себя покровительственно и грубо. Я держала рот на замке.
— Хорошая девочка. Я знаю, что он сводит тебя с ума, но нужно потерпеть. И не забудь, что через полгода его здесь не будет.
Она опустилась в кресло.
— Это меня не успокаивает. Если его здесь не будет, значит, его выберут в Верховный суд Техаса.
Кевин пожал плечами.
— Верно, но, по крайней мере, мы с ним расстанемся.
— Он хочет, чтобы я отошла в сторону и позволила ему заниматься делом Маккейнов.
Кевин тихо присвистнул.
— Наверное, нам этого следовало ожидать. Что ты собираешься делать?
— Не знаю, но я так просто не сдамся. Это дело у меня в производстве уже несколько месяцев.
Роджер и Шелия Маккейн когда-то работали в местной компании, производящей персональные компьютеры. Заработав миллионы, они оказались в центре внимания общественности. Всем жителям города хотелось узнать подробности их контракта о разводе.
— До сих пор об этом сообщалось только в местных еженедельниках, — принялась рассуждать Кейт. — Но теперь, когда историю о разводе подхватывают «Остин Америкэн-стейтсмен» и «Хьюстон кроникл», Хэтчеру нужно, чтобы о нем написали в прессе. Наверное, думает, что это хорошо для кампании.
— Хорошо для кампании? Такая ежедневная реклама стоила бы целое состояние. Может, тебе следует позволить ему заняться делом Маккейнов?
Кейт бросила на Кевина недоверчивый взгляд.
— И чтобы этот злобный человек превратил развод бедных Маккейнов в цирк на тему упадка института семейных ценностей? Подумай, как это отразилось бы на них. И еще хуже — на их детях. Я отдам ему это дело лишь в крайнем случае.
— О, дорогая. — Кевин медленно покачал головой. — Только будь осторожна.
— Я не позволю ему себя запугать. Конечно, он может осложнить мне жизнь, но я не буду подыгрывать его политическим амбициям.
Кевин приподнял брови, словно она упустила нечто очевидное.
— Что еще он может сделать? — наигранно весело спросила Кейт. — Он же не может меня уволить. — Ее смех умолк, потому что Кевин молчал. — Думаешь, он меня уволит? Это нелепо. Даже он не стал бы пытаться сместить судью. Не так ли?
— По-моему, он способен на все. Особенно если бы сумел тебя поймать на чем-нибудь сомнительном с точки зрения морали. Подумай, ты бы стала первым заместителем окружного судьи, которого уволили за последние сорок с лишним лет. Об этом написали бы в прессе, и появилась бы возможность всем напомнить о консервативных ценностях, за которые он выступает.
Кейт внимательно посмотрела на своего друга.
— Ты беспокоишься за свою работу?
— Я? — Он пожал плечами. — Не очень. Я весьма осторожен, а кроме тебя, здесь больше никто не знает правду о моей сексуальной жизни. — Кевин не осмеливался произносить слово «гей» в этих консервативных залах. — Кроме того, он ненавидит не меня. А если он от тебя избавится, то сможет заняться делом Маккейнов и как можно больше появляться на страницах всевозможных СМИ.
