Сколько вам? Двадцать два? Двадцать три?
— Скоро двадцать пять, — ответила Эшли и с опозданием прикусила язык.
— Вот как! Значит, вы на пять лет старше невесты. Ну, с таким-то жизненным опытом женщина просто обязана уметь удерживать мужчину.
— Я не первая, кого он теряет.
— Хм. — Росс поднял бокал, и Эшли потянулась за своим. — Насколько я знаю, Мелвин Грэхем считался завидным женихом. И не только потому, что он красавчик. С другой стороны, мужчина, потакающий своим слабостям, вряд ли способен достичь многого.
Спокойный, рассудительный, слегка насмешливый тон, каким Росс говорил о человеке, которого, вероятно, знал весьма поверхностно, а может быть, и не знал совсем, и которого она любила, всколыхнул в Эшли злость.
— Как вы смеете так говорить! Мелвин…
Мелвин… — Эшли задохнулась от ярости.
— Но не отчаивайтесь, — словно и не заметив ее вспышки, продолжал Росс. — Вы, может быть, не так эффектны, как ваша кузина, но все же весьма привлекательны. Уверяю вас, через год боль пройдет и вы будете вспоминать об этой так называемой трагедии с улыбкой.
— Спасибо, — холодно бросила она.
— Так что у вас еще все впереди.
— Странно, но я, как ни вглядываюсь, ничего там, впереди, не вижу.
— Тогда нам ничего не остается, как только выпить за удачу. За то, чтобы фортуна повернулась к нам лицом.
Эшли снова поднесла к губам бокал. Ароматная, слегка маслянистая жидкость обжигающей струйкой прокатилась по пищеводу. На мгновение у нее перехватило дыхание. Что я делаю, мелькнуло в голове, пью с совершенно незнакомым мужчиной! Впрочем, мысль эта только промелькнула и тут же растворилась в приятном ощущении тепла, в окутывающей мозг туманной пелене.
— Уже лучше, правда?
Она кивнула и взяла с тарелки еще один сандвич.
— Спасибо.
— Вы действительно мне, благодарны или просто демонстрируете свои хорошие манеры? — полюбопытствовал он.
— Второе. А благодарна я вам буду только в том случае, если вы уйдете и оставите меня в покое.
— Чтобы вы могли поплакать?
— Это не ваше дело. Когда хочу, тогда и плачу, — дерзко ответила Эшли и тут же подумала, что ведет себя, как капризный ребенок.
— Что ж, не могу вас винить, — тоном познавшего всю мудрость мира философа произнес он. — Ущемленная гордость хуже дьявола. Да еще и осознание того, что у вас из-под носа увели такого богатого жениха.
Эшли вспыхнула.
— Деньги здесь ни при чем. Я любила Мелвина.
— Вот как? Уже не любите?
Она вздохнула.
— Люблю.
Росс покачал головой.
— Вы так это говорите, что я склонен вам поверить. Попробуйте полюбить другого. Говорят, самое лучшее лекарство от неразделенной любви — новое увлечение.
— Хотите — верьте, хотите — нет. А ваши рассуждения просто отвратительны.
После второй порции бренди Эшли действительно стало легче. Острая боль, гвоздем сидевшая в сердце весь последний месяц, с тех самых пор, как она увидела Мелвина с Кэрри, постепенно ослабевала, отчаяние рассасывалось, сменяясь тупым равнодушием.
— Не хотите рассказать, облегчить душу?
Неожиданно для себя Эшли рассмеялась. Ее чувства всегда оставались тайной для всех. Она не открывала сердце ни перед родственниками, ни перед друзьями, а уж перед этим навязчивым циником… Ей вдруг пришло в голову, что он намеренно спаивает ее. Спаивает, чтобы воспользоваться ее слабостью. Чтобы…
Она хихикнула. Какая чушь! Кому нужна убитая горем, с размазанной по лицу тушью женщина?! Такой красавчик всегда найдет то, что ему надо, не прилагая особых усилий.
Вероятно, эти мысли отразились на лице Эшли, потому что Росс мягко улыбнулся и едва заметно качнул головой.
— Надо же как-то провести время. Начните хотя бы с того, как вы познакомились.
Похоже, алкоголь уже сделал свое дело, потому что, сама того не желая, Эшли вдруг сказала:
— Я нашла ему квартиру.
Эти слова, вырвавшиеся помимо ее воли, словно проделали брешь в плотине, за которой слишком долго скапливались чувства, воспоминания, невысказанные надежды и горькие разочарования, и вслед за ними устремился целый поток.
— Мои родители умерли в тот год, когда я заканчивала школу. Средств у меня не было, но дядя Джордан настоял на продолжении учебы в колледже. Я проучилась два года и устроилась на работу в агентство по недвижимости.
Так случилось, что Мелвин стал моим первым клиентом. Он представляет в Ричмонде крупную инвестиционную фирму с головным офисом в Нью-Йорке. Работает здесь третий год. Восемь месяцев назад Мелвин пришел в наше агентство с просьбой подыскать для него квартиру. Я нашла то, что ему требовалось, за два дня и еще сэкономила для него несколько сотен долларов. Он пригласил меня в ресторан.
Потом я перешла работать в его фирму. И мы стали встречаться. Вот, собственно, и все.
— Довольно романтично, — прокомментировал Росс.
Если в его реплике и скрывалась насмешка, Эшли ее не заметила. Воспоминания увлекли ее.
— Нам было так хорошо вместе. Работа требовала от Мелвина постоянных разъездов, но почти все уикенды мы проводили вдвоем. А два месяца назад он сделал мне предложение.
— Вы сразу согласились?
— Да, сразу. Если вы не поняли, повторю: я люблю Мелвина.
— Веский аргумент, что и говорить. Кстати, вы продолжаете у него работать?
— Да, но теперь придется уйти. Вернусь в агентство. Они обещали меня принять.
Росс недоуменно посмотрел на нее.
— Но зачем вам уходить? Вы же справляетесь со своими обязанностями, не так ли? А если Мелвин попытается вас выжить, всегда можно обратиться в головной офис. Или припугните его судом. Вряд ли ему нужен еще один скандал, ведь главное оружие бизнесмена это его репутация.
Эшли скрипнула зубами.
— Вы опять не понимаете — я хочу уйти. Мне будет трудно встречаться с ним каждый день.
И ему тоже. Да и Кэрри…
— Тогда почему вы не ушли раньше, как только он предпочел вам другую?
— Я подала заявление. Но Мелвин упросил меня остаться. Ради него. Ради Кэрри.
Росс нахмурился.
— Боюсь, мне не понять ни его, ни вашей логики.
— Логика проста. Он стремился избежать ненужных разговоров, пересудов. Если бы я ушла сразу, то это выглядело бы демонстративно, а так мы сохранили видимость дружеских отношений. Да и дядя Джордан тоже попросил меня не осложнять жизнь Кэрри.
— Похоже, вы угодили им всем. — Росс развел руками. — Продолжайте.
— А что продолжать? — Эшли опустила голову. — Вот и весь рассказ. Все довольны.
— Да-а.
Некоторое время Росс молчал, задумчиво глядя на погрустневшую молодую женщину, преданную самими близкими людьми, но так и не впустившую зло в свою душу. Росс Макдермот повидал всякое и знал, как легко ломаются люди, когда на них обрушивается настоящая беда, как быстро они озлобляются, уходят в себя, сдаются и начинают скользить вниз, обвиняя мир во всех своих неудачах. Эшли Тейлор, похоже, слеплена из другого теста. Она не собиралась жаловаться и опускать руки, но жизнь не всегда милостива к упорным, честным и благородным. Росс мог привести десятки примеров, доказывающих жестокость и равнодушие мира. Ты можешь быть умным и сильным, искренним и справедливым, отзывчивым и добрым, но так и не вскарабкаешься по ледяной горке, если в нужный момент тебя не поддержит или не подтолкнет чья-то рука.
