— Ничего не поделаешь. Так сказать, издержки моей профессии.
Лорен улыбнулась уголками губ, ощутив первую волну симпатии к Рийсу. Этого еще не хватало, отругала она себя, отгоняя неуместные мысли.
— Если я соглашусь на ваше предложение, то хотелось бы кое-что прояснить, — строго начала девушка. — Во-первых, вы меня не интересуете, несмотря на ваше богатство. Во-вторых, на публике я буду изо всех сил стараться убедить всех вокруг, что мы с вами без ума друг от друга. На все остальное время я требую предоставить мне отдельную комнату и провести четкую границу, за которую вы не зайдете.
— Смею вас заверить, — сладким голосом ответил Рийс, — с этим проблем не будет.
— Кроме того, я требую письменного соглашения, заверенного вашей подписью, в котором говорилось бы, что вы ни при каких обстоятельствах не станете порочить доброе имя моего отчима.
— Только если вы выполните условия нашего договора.
В ее бирюзовых глазах, казалось, разразился ураган.
— Я выполню их. Даю слово.
— То есть вы согласны?
Она закусила губу.
— Боюсь, мы не сможем довести это до конца. Слишком очевидно то, что мы друг другу не нравимся.
— Вы очень дипломатичны в подборе слов. Скорее, наше отношение друг к другу можно назвать взаимной антипатией. Так ведь точнее, не правда ли?
— Пожалуй, — резко ответила Лорен. — Более того, не похоже, чтобы вы смогли изображать влюбленность.
— Ну это уж не ваша забота. — Просто скажите: да или нет. Что выбираете: восемь дней притворства или бесчестье вашего отчима?
— Я согласна. Вы же с самого начала знали, что я скажу вам «да».
— Вижу, вы настолько же сообразительны, насколько талантливы.
— Тем выгоднее сделка для вас, — съязвила она.
— Поживем — увидим, — сухо ответил он. — В дополнение к основному соглашению я попрошу вас дать мне расписку о том, что вы обязуетесь никогда не обсуждать наши отношения с прессой. Приходите сюда завтра в три часа дня. Документы будут готовы, останется их только подписать. В мою квартиру можете переехать завтра вечером, часов в десять, — я уйду раньше.
— Отлично. — Лорен саркастически улыбнулась. — Очень надеюсь, что весь этот спектакль не окажется для вас разорительным.
— Если в ваших словах кроется издевка, то спешу вас расстроить: я никогда не трачу денег без пользы.
Она сжала кулаки.
— Ваш секретарь должна быть в курсе того, что на самом деле между нами ничего нет. Что мы знакомы только с сегодняшнего дня.
— Мой секретарь получает достаточно денег, чтобы держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов.
— Меня это не удивляет, — в сердцах выпалила Лорен. — Всего доброго, мистер Кэллахэн. Не могу сказать, что была рада с вами познакомиться.
— Не искушайте судьбу: наше соглашение еще не подписано.
— Если Уоллис сейчас видит меня с небес, надеюсь, он оценил то, что я делаю ради него, — раздраженно бросила девушка.
— Обманщики и мошенники не попадают на небеса. — Рийс распахнул дверь. — До встречи.
Прямо перед дверью за столом сидела секретарь Рийса.
— Тогда, полагаю, и вам туда путь заказан, — прошептала Лорен, потом поднялась на цыпочки и поцеловала его в обе щеки. — До свидания, милый, — пропела она, — до завтра. — Девушка повернулась и улыбнулась секретарю: — Не провожай меня, я сама найду дорогу. — Она направилась к лифту грациозной походкой, зная, что в разрезе юбки видны ее стройные ноги. Дверь в кабинет Рийса захлопнулась излишне громко, что не могло не порадовать Лорен.
Как говорится, пустячок, а приятно.
Никогда в жизни она еще не испытывала такого явного отвращения к мужчине. Даже Эдвард, третий муж ее матери, был приятнее: он любил собак, рододендроны и громко смеялся своим же шуткам. А вот Рийс Кэллахэн, кажется, вообще не умел смеяться.
Холодный. Жесткий. Бессердечный. Для него люди — пешки.
Нужно будет внимательно прочитать оба документа, прежде чем подписывать их.
Шарлотта Бонд, которую все называли просто Чарли, не поверила своим ушам.
— На что ты согласилась?
— На что слышала, — огрызнулась Лорен. — Я согласилась играть роль девушки Рийса Кэллахэна на людях в течение одной недели. Вернее, восьми дней. Вот и все. Что в этом такого?
— Лорен, я встречалась с Рийсом. Дважды. Он крепкий орешек. У него вместо сердца — камень.
— Так зачем же ты пошла на второе свидание с ним?
На прелестном личике Чарли мелькнула горькая ухмылка.
— Не могла поверить, что такой красивый парень, при виде которого просто дух захватывает, может оказаться холодным, как айсберг.
— Нет. Ты восприняла его холодность как вызов.
— Может быть, — фыркнула Чарли, признавая ее правоту. — Теперь уже не важно. Хотя у нас нашлись общие черты.
Чарли, высококлассный экономист, консультировала крупных бизнесменов в области налогообложения. Она всегда поступала разумно и логично и была полной противоположностью Лорен. Наверное, поэтому их дружба оказалась крепкой и выдержала даже переезд Чарли из Нью-Йорка в Канаду прошлым летом.
— Как же ты не понимаешь? — Лорен старалась сохранять спокойствие. — Я чувствую себя в полной безопасности, соглашаясь на эту сделку, именно потому, что он такой неприступный и холодный. Совершенно ясно, что Рийс Кэллахэн не потеряет от меня голову. Значит, я ничем не рискую. На публике будем делать вид, что любим друг друга, а за кулисами останемся чужими людьми. И доброе имя Уоллиса будет спасено.
Чарли скривилась.
— Проблема в том, что я чувствую себя виноватой. Если бы я не упомянула имя Уоллиса — так, вскользь, говоря о его компании, — Рийс не сказал бы мне, что у него есть некоторые факты о финансовых махинациях Уоллиса. Я, разумеется, запереживала. И бросилась звонить тебе.
— Не волнуйся. Я все равно хотела приехать к тебе в гости, — успокоила подругу Лорен. — И очень рада, что выкроила время, чтобы навестить тебя. Чарли, как же приятно наконец иметь деньги. Не считать копейки. Быть в состоянии купить билет на самолет и прилететь сюда. Столько лет я еле-еле сводила концы с концами, экономила на всем. Нищета отвратительна.
Но Чарли по-прежнему хмурилась.
— Надеюсь, он не заставит тебя страдать.
— Кто? Рийс Кэллахэн? — Лорен презрительно хмыкнула. — Ему это не удастся. Я говорила тебе о том, что он купил две мои бронзовые скульптуры, чтобы вложить деньги? Каково? Мои лучшие работы оказались в руках человека, которому на них плевать! Его заботит только то, что с течением времени цена на них растет. И ты еще боишься, что я могу влюбиться в такого? Нет уж. Скорее небо упадет на землю.
