Это было уже слишком. Энн резко повернулась к нахалу и почти вырвала туфлю из его рук.
— Я… я… не собираюсь ни с кем делиться…
— Чем, чем делиться? — подхватил незнакомец, в глазах которого появилось какое-то двусмысленное выражение.
Еще немного, и Энн, наверное, влепила бы ему пощечину. Но тут раздался серебристый голосок секретарши:
— Мисс Розетта! Мисс Розетта! Мистер Шоу ждет вас. Я провожу вас, идемте.
Энн благодарно кивнула и, надев туфлю, поспешила за ней. Пройдя через широкую застекленную дверь и спустившись на несколько ступенек, они очутились в длинном коридоре. По обеим сторонам его располагались совершенно одинаковые двери с медными табличками. Энн огляделась и увидела, что незнакомец неторопливо следует за ними.
— Увидимся на балу! — крикнул он.
— Я не смогу приехать туда раньше полуночи. А к тому времени вы, надеюсь, уже превратитесь в лягушку.
— Золушка! Это не по правилам! Вы перепутали все сказки!
Энн стиснула зубы, чтобы не вспылить. Но в этот момент секретарша остановилась перед дверью с табличкой: «Джордж Шоу, адвокат».
— Пожалуйста, это здесь.
Прежде чем войти в кабинет, Энн еще раз оглянулась. Незнакомец прислонился к стене и беззвучно смеялся.
— Паяц! — злобно прошептала она.
— А! Мисс Розетта! Прошу вас!
У Джорджа Шоу был громкий, хорошо поставленный голос. Адвокат сидел за столом у окна в конце длинного кабинета. Вдоль стен тянулись книжные шкафы и полки для документов. Золоченые переплеты книг соседствовали с тщательно пронумерованными папками. Полки были уставлены томами энциклопедий, юридическими справочниками, всевозможными «Кто есть кто» и «Что есть что». Можно было подумать, что в книгах, собранных в этом кабинете, сосредоточились все знания по проблемам юриспруденции и законодательства, накопленные человечеством за его многовековую историю. Так, по крайней мере, показалось Энн.
Мистер Шоу встал из-за стола и поспешил навстречу гостье. Высокий, стройный, с благородной сединой на висках, он напоминал кого-то из популярных в прошлом артистов и, наверное, старался усилить это сходство. Энн только не могла сообразить, кого именно он напоминает.
— Садитесь, пожалуйста, мисс Розетти, — предложил он, сопровождая слова галантным жестом. — Хотите кофе?
— Нет, спасибо, — скромно отказалась Энн, усаживаясь в кожаное кресло. В это время зазвонил телефон, и адвокат, извинившись перед ней, взял трубку:
— А, это вы, Малькольм!
Мистер Шоу, прикрыв мембрану трубки ладонью и еще раз извинившись, углубился в деловой разговор с неким Малькольмом. Энн, еще раз окинув взглядом кабинет, погрузилась в размышления.
Строгая атмосфера адвокатского кабинета несколько успокоила ее нервы. Случай в холле уже не казался ужасным. Конечно, незнакомец подпортил ей настроение. Но ведь она сама была не совсем права, разозлившись и нагрубив. В конце концов, что дурного он сделал? Да ничего! Он просто шутил. И, скорее всего, ему просто хотелось шуткой как-то сгладить неловкую ситуацию, в которой Энн неожиданно оказалась. А она вместо благодарности ему нахамила… Стыдно! Если им придется когда-нибудь еще встретиться, непременно надо будет извиниться.
Тем временем телефонный разговор мистера Шоу завершился. Распрощавшись с собеседником и условившись о встрече, адвокат положил трубку, уселся в кресле поудобнее и обратился к Энн:
— Еще раз извините, мисс Розетти. Дела! Итак, вы и есть та самая замечательная девушка, о которой мне с таким восторгом рассказывала Эльвира Фидерстоун? Очень рад нашей встрече.
— Миссис Фидерстоун с восторгом говорила обо мне? — с неподдельным удивлением спросила Энн. Ей действительно казалось, что она не сделала ничего особенного. Говорить о ней с восторгом?.. Странно… Скорее всего, жизнь старушки была настолько бесцветной, что любой добрый поступок представлялся ей необычным.
— Именно так, мисс Розетти. Говорила о вас с восторгом. И еще с каким! Она была просто поражена вашей добротой.
Неожиданно Энн вспомнила фамилию актера, которого ей напоминал мистер Шоу. Раймон Масси! Конечно! И адвокат, несомненно, знал это. Он даже носил такой же галстук!
Думая о своем открытии, Энн пропустила мимо ушей последние слова адвоката, и ей пришлось переспросить:
— Простите, что вы сказали?
— Я сказал, что миссис Фидерстоун, покоренная вашей добротой и порядочностью, вписала дополнительный пункт в свое завещание. Она распорядилась оплачивать услуги медсестры для вашего отца в течение пяти лет. И теперь он может вернуться и жить дома. А у вас, таким образом, появится возможность посвятить все свое время и энергию развитию вашего таланта. Миссис Фидерстоун в завещании выразила уверенность, что в этом случае магазин «Зверюшки для вас» за пять лет прочно станет на ноги и ни какой дальнейшей помощи вам не понадобится. — Мистер Шоу сделал паузу и серьезно посмотрел в глаза Энн. Не в силах найти слова, она промолчала, и адвокат продолжил: — Итак, если у вас действительно есть талант, постарайтесь развить его и применить в жизни.
Энн почувствовала, как учащенно забился ее пульс. О таком она просто не могла мечтать. Ведь теперь можно будет перевезти Дэниела домой! В дом, который он так любил! Она не сомневалась, что, если отец снова окажется среди привычных вещей, там, где все хранит память о матери Энн, его состояние улучшится и депрессии придет конец. Врачи тоже соглашались с этим. Наконец-то она сможет осуществить свою заветную мечту! Но как миссис Фидерстоун могла догадаться об этом? Ведь Энн лишь вскользь однажды упомянула в разговоре с ней о своем желании вернуть домой отца. А миссис Фидерстоун не только запомнила ее слова, но… Нет, такого просто не может быть! Тут что-то не так!
Между тем мистер Шоу произнес следующую фразу:
— Но при одном условии…
Энн сразу же насторожилась, почувствовав холодок под сердцем. Ну конечно! Вот оно! Из-за этого условия сейчас все рухнет.
— При условии?.. — упавшим голосом спросила она адвоката. — Каком?
— При условии, что вы согласитесь оказать миссис Эльвире Фидерстоун не совсем обычную услугу. Она рассчитывала именно на вас, поскольку была уверена в вашей честности и беспристрастности.
Ничего не понимая, Энн растерянно уставилась на адвоката, ожидая, что еще он скажет. Но мистер Шоу вновь умолк и внимательно смотрел на нее с многозначительным видом. Наверное, он ждал от нее недоуменных восклицаний, расспросов. И это доставило бы ему большое удовольствие. Но Энн молчала, частично из-за растерянности, а частично — из упрямства, не желая подыгрывать адвокату. Мистер Шоу подождал еще немного и наконец перешел к делу:
