Кэрри понимала, что это всего лишь шутка. Аукцион являлся совершенно законным мероприятием, направленным на сбор благотворительных средств. Обычно дамы играли с приобретенными здесь холостяками в теннис, гольф, отправлялись на танцы или в ресторан…
Только Кэрри хотела бы заняться со своим парнем совсем другим.
Соблазнительной мысли оказалось достаточно, чтобы приблизилась новая волна паники. Кэрри улыбнулась. Вернее, она надеялась, что на ее лице появилась именно улыбка, а не нервный оскал. Спеша закрепить впечатление беспечности, она рассмеялась и сказала, что что-нибудь придумает.
Провожаемая смехом, Кэрри направилась к двустворчатым дверям, ведущим в вестибюль.
— Миссис Беркли?
Продолжай идти, Кэрри. Улыбайся и продолжай…
— Миссис Беркли! — Кто-то взял Кэрри за локоть.
Она резко отдернула руку.
— Нет! — И в этот миг увидела озадаченное лицо немолодой женщины с серебристыми волосами.
— Простите, миссис Беркли, кажется, я вас напугала, — пробормотала та.
Кэрри глотнула воздух и вновь поспешно натянула на лицо светскую улыбку.
— Ну что вы! Я немного задумалась…
Женщина тоже улыбнулась, беря Кэрри под руку.
— Мы прежде встречались, миссис Беркли. Меня зовут Сандра Уилсон. Наши мужья сотрудничают в вопросах бизнеса.
— Э-э… видите ли, наш брак с Джорджем распался. Сейчас я просто Кэрри Харт.
Лицо Миссис Уилсон затуманилось.
— Да-да, детка. Я совсем забыла…
— Ничего страшного. А сейчас простите меня, я спешу.
— Понимаю, спешите оплатить покупку. Это можно сделать в вестибюле, там у нас все организовано. Но прежде я хотела бы лично поблагодарить вас за самый щедрый взнос.
— Ах, не стоит! — вырвалось у Кэрри. От вынужденной улыбки мышцы ее лица уже начинало сводить судорогой. — Я рада помочь детям.
— Если бы все так рассуждали! — вздохнула Сандра Уилсон, придерживая дверь и пропуская Кэрри вперед. — Уверяю вас, дорогая моя, люди редко раскошеливаются ради благого дела. Уж мне ли не знать: ведь я уже два года обеспечиваю работу этого аукциона.
— Ваш труд благороден, миссис Уилсон…
— Вы уже решили, что будете делать со своим холостяком, мисс Харт?
Кэрри попыталась глотнуть, но в горле было сухо.
— Н-нет… Я… вообще сомневаюсь, встречусь ли с ним. У меня есть некоторые планы на этот уик-энд.
— Как обидно!
— К сожалению, это так. — Кэрри остановилась и принялась что-то искать в сумочке. — Послушайте, почему бы нам не покончить с делами прямо сейчас? Я выпишу вам чек.
— Вообще-то так не положено… Ну ладно, как вам будет угодно.
Выписывая чек, Кэрри чувствовала, как сильно дрожит ее рука. Она отдала внушительную сумму за человека, с которым отчаянно не желает встречаться. Вырванный из чековой книжки листок Кэрри вручила распорядительнице аукциона, которая радостно прижала его к объемистой груди.
— Замечательно, мисс Харт. А сейчас…
— Сейчас, — перебила Кэрри, — я отправлюсь по своим делам.
— Разумеется. Но вначале не могли бы вы задержаться еще на несколько минут для танца с мистером Вудсом. У нас такая традиция, знаете ли. Ради рекламы и тому подобное…
Кэрри покачала головой.
— Нет. Ведь я объяснила: у меня свои планы…
— Да, на уик-энд. Но сейчас мы задержим вас всего на несколько минут. — Сандра Уилсон взяла Кэрри за руку. Вам что-нибудь известно о мистере Вудсе?
— Абсолютно ничего.
— О, он такой замечательный! А как красив, как статен! — Миссис Уилсон вздохнула. — Ах, если бы я была лет на двадцать моложе. Не замужем. Ну и весила бы фунтов на сорок меньше… — Она лукаво рассмеялась, и Кэрри постаралась сделать то же самое. — Танец займет совсем немного времени. Фоторепортеры уже наготове. Вас и вашего холостяка снимут, а потом вы дадите короткое интервью, и на этом конец.
— Мистер Вудс вовсе не мой холостяк, миссис Уилсон. Вы ничего не поняли. У меня просто нет времени для всего этого. Я на самом деле не могу…
— Можете, мисс Харт, — прозвучал гортанный голос.
Кэрри похолодела. Ее сердце выдало такую дробь, которой позавидовал бы иной барабанщик. Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, Кэрри шагнула назад и сразу поняла свою ошибку, потому что уперлась в мускулистое тело человека, которому принадлежал голос.
При виде того, как поползли вверх брови Сандры Уилсон, Кэрри сообразила, что страх отразился на ее лице и стал заметен окружающим. Чтобы как-то исправить нежелательное впечатление, она глубоко вздохнула и в который уже раз сложила губы в улыбку.
— Ох, кажется, меня взяли в осаду! — С этими словами Кэрри обернулась и взглянула в лицо Пола Вудса.
— Привет, киска, — тихо произнес тот.
Со сцены он казался таким привлекательным, но вблизи… вблизи…
Сердце Кэрри сладко заныло.
Вблизи Вудс был просто ослепителен.
Высокий. Настолько, что даже Кэрри, которую Бог тоже ростом не обидел, будучи в туфлях на высоких каблуках, едва достигала макушкой его подбородка. Он обладал фигурой атлета, в глубине его зеленых глаз таился жар, нос, судя по горбинке, некогда был сломан, а рот… Ах, какие поразительно — даже можно сказать, коварно — чувственные губы!
Миссис Уилсон права. Кэрри действительно приобрела потрясающего мужчину. Он словно олицетворял собой ее давнюю, еще со времен девичества, мечту. Грезы тех дней, когда Кэрри была еще настолько молода и глупа, чтобы давать волю воображению.
И еще этот человек опасен. Это поняла бы даже самая неразумная женщина.
О чем ты думаешь, Кэрри?
Распорядительница аукциона взглянула на свою собеседницу, потом на парня, которого та приобрела, и смущенно хихикнула.
— Э-э, кажется, я вам больше не нужна.
— Нет, — сказал Вудс без всяких обиняков, ни на миг не спуская глаз с Кэрри. — Совершенно не нужны.
— Боже ты мой! — воскликнула миссис Уилсон, обмахиваясь чеком. — Хм… Еще раз огромное спасибо, миссис… мисс Харт. И вам тоже, мистер Вудс. Если чего-нибудь пожелаете, то… то…
Пол взял Кэрри под руку и повел прочь, подальше от хозяйки вечера.
— Так как же правильнее? — спросил он.
Кэрри заморгала, не понимая.
— Сначала вас назвали миссис, потом мисс.
Кэрри опустила взгляд на мужские пальцы, сжимавшие ее руку, и прерывисто вздохнула.
— Ну…
Солги. Скажи, что у тебя есть муж. Соври что-нибудь. И убирайся отсюда, пока еще осталась возможность…
— Если я скажу, что замужем, вы оставите меня покое?
Вудс усмехнулся. Его глаза потемнели еще больше, отчего сердце Кэрри вновь сладко сжалось.
