Нехорошо так злорадствовать, мысленно осекла себя Кэтрин. Вывих – дело нешуточное, обычно в таких случаях принято выказывать сострадание. Однако беда была в том, что Алина и без всяких травм постоянно требовала к себе сочувствия и поглощала его, словно вампир, в таких количествах, что естественный запас любого нормального человека очень скоро иссякал. Весь прошлый год Кэтрин занималась тем, что старательно избегала выслушивать доверительные монологи Алины, ее стенания по поводу реальных или вымышленных бедствий. Страдать несчастненькая Алина просто обожала.
Кэтрин мрачно припомнила, как, едва появившись в редакции, возглавив сектор рекламы, она поневоле оказалась самой подходящей кандидатурой на роль наперсницы хорошенькой миссис Стивенсон. На нее обрушился непрерывный поток жалоб на необоснованные требования первого мужа Алины. Теперь, задним числом, Кэтрин понимала, что тогда в ее душе были еще свежи раны, оставшиеся от собственного неудачного брака, и поэтому-то она так легко попалась на удочку и, сочувствуя Алине, старалась хоть как-то утешить и поддержать бедняжку.
Тогда она еще не знала, что советы были Алине, в общем-то, не нужны. Требовался лишь повод, чтобы привлечь к себе внимание, сыграть на элементарной человеческой отзывчивости, лишний раз поговорить о своей бесценной персоне. Кэтрин отродясь не встречала никого, кто был бы поглощен собой столь эгоистически, самовлюбленно, как эта свистушка.
Так или иначе, но, похоже, Алина счастливо отделалась от первого мужа. У того, по-видимому, был тот же пунктик, что и у «большой ошибки» Кэтрин. Мужчины, стремящиеся целиком завладеть женщиной, явно страдали комплексом неполноценности. Их бедой было полное отсутствие доверия и бешеная ревность. Они требовали отчета за каждую минуту, проведенную женой вне их драгоценного общества, и навязывали свою волю в любых мелочах.
Кошмарное существование, подумала Кэтрин. Какое счастье, что она от этого избавилась. Хотя ей очень не хватало Сиднея, ведь там жила вся ее семья. К сожалению, там же обитал и Ричард, а Кэтрин вовсе не была уверена, что сможет жить спокойно в одном городе с таким психопатом. Уехав в Мельбурн, она окончательно порвала с Диком, что было необходимо для ее душевного равновесия. И все же иногда Кэтрин чувствовала себя очень одинокой.
По крайней мере будет возможность повидаться с матерью во время поездки с Томасом Хордом. Она улыбнулась при мысли о предстоящем рекламном турне. Авторы бывали разными – то слишком обидчивыми, то чрезмерно темпераментными, но Томми Хорд был настоящей лапочкой – жизнерадостный, приветливый увалень, он всегда ценил то, что Кэтрин для него делала. Не мужчина, а милый, теплый, неуклюжий мишка. Жаль, что ей самой такой пушистик не попался.
Внезапно раздались позывные редакционной радиосвязи, и Кэтрин немедленно приглушила музыку.
Эбнер лукаво подмигнул.
– Это, конечно, тебя, детка… Ты бы не злоупотребляла телефонной болтовней, не то, глядишь, скоро трубка вообще прирастет у тебя к уху.
– Так будет даже удобнее, – отшутилась Кэтрин.
Она знала, что Эбнер не собирался задеть свою любимицу, однако на фоне мыслей о Ричарде замечание коллеги ударило по больному месту. В тот вечер, когда Кэтрин ушла от мужа, Дик вырвал у нее из рук телефонную трубку и в припадке беспричинной ревности швырнул аппарат о стену. И сейчас, когда Кэтрин отвечала на звонок, это воспоминание всплыло в ее памяти.
Ее разыскивал продюсер дневного ток-шоу. Кэтрин пыталась дозвониться до него в течение дня, но тот был слишком занят и не мог подойти к телефону. Теперь он добрался до машины Айзекса благодаря диспетчерской службе «Стронга». Так часто бывало с публикой, работавшей на телевидении. У них вечно ни на что не хватает времени, вечно все горит и сыплется со всех сторон, пока не закончен какой-нибудь очередной монтаж. Поэтому они обычно звонили, когда у нормальных людей рабочий день заканчивался.
Это, кстати, являлось одной из причин, почему Кэтрин была готова к деловым контактам днем и ночью. Ведь необходимо получать реальные результаты от предпринятых усилий. И вкалывала она не для собственной мелкой выгоды, а ради достижения максимального эффекта в издательском бизнесе. Тут надо ловить и просчитывать каждый шанс. Иначе легко ошибиться, проиграть, иначе самые блестящие ходы будут упущены.
Рекламную кампанию следует всегда проводить с предельной энергией, в строго ограниченный срок. Интерес средств массовой информации к новой книге зачастую напоминал цепную реакцию и, кроме того, был преходящим. Не станешь ковать железо, пока горячо, – ничего у тебя не выйдет. Проще простого.
Нельзя сказать, что Ричард не знал, как Кэтрин любит свою работу, когда они поженились. Поэтому для молодой женщины было настоящим шоком, когда она обнаружила, что муж ждет, чтобы она бросила работу сразу после медового месяца. Если бы это было единственной их проблемой, Кэтрин, может быть, так бы и поступила, но отношение Дика к ее работе было лишь одним из многочисленных звеньев в цепи. Создавалось впечатление, что она выходила замуж за Ричарда Льюиса, привлекательного, темпераментного парня, преуспевающего врача, а живет с каким-то деградирующим пациентом его клиники. К тому времени, когда Кэтрин обговорила все с продюсером, Эбнер уже проскочил туннель, теперь было совсем близко. Кэт достала косметичку, а потом швырнула ее обратно в сумочку, решив, что приведет себя в порядок, когда они приедут в ресторан. Гораздо удобнее сделать это в дамской комнате – все равно времени до гостей будет хоть отбавляй.
– Когда ты отправляешься с Томом Хордом? – поинтересовался Эбнер.
– На следующей неделе в среду.
– Тебе удалось здорово подогреть к нему интерес.
– У него благодарная тема.
– И сам он хороший парень…
– О, он очень славный, – тепло отозвалась Кэтрин. – По-моему, у него все пойдет хорошо. Надеюсь, в магазинах имеется достаточный запас его книг, Эбби.
– Как и полагается бестселлеру.
– Вот и прекрасно!
Айзекс бросил любопытный взгляд на свою подопечную.
– Томми Хорд – тот тип мужчины, который тебе нравится, девочка?
– А почему ты спрашиваешь? – лукаво поинтересовалась Кэтрин, которая уже давно подозревала, что по поводу ее личной жизни строил догадки чуть ли не весь персонал «Стронга».
Эбнер пожал плечами.
– Я знаю, что ты иногда принимаешь приглашения, но ни с кем подолгу не встречаешься.
– При моей работе трудно поддерживать с кем-то длительные отношения.
– Я заметил, что ты отшиваешь самых красивых парней.
– Разве?
– Да. А для такой хорошенькой девушки, как ты, это кажется странным.
