Стэн вернулся, чтобы взять фуражку.
— Если ты увидишься с тетей Мелли до меня, скажи ей, что я очень ей сочувствую. Жаль, что ее сын оказался таким садистом.
— Думаю, она бы все только одобрила, если б узнала, в чем выражается мой садизм.
Майлз не собирался раскрывать тайну Стэна кому бы то ни было, несмотря на то, что все члены семейства Сайзмуров и были достаточно близки. Стэн сам волен решать, кому можно доверить свои чувства. Впрочем, если судить по его теперешнему поведению, к доверительной беседе он расположен меньше всего.
— Будь осторожнее, после дождя ветки сырые и скользкие, — крикнул вдогонку начальник полиции Хартлпула.
— Понял, в живых останусь.
Стэн не очень хорошо разбирался в повадках столь странных друзей человека. Его внимание больше привлекали сами люди. Еще ребенком он любил наблюдать за взрослыми. И, хотя не всегда понимал их поступки, предпочитал держать свое мнение о них при себе. Так безопаснее.
Гейл Лапойнт не находила места от волнения. Она пыталась держать себя в руках. Но столько вопросов нужно решить, когда начинаешь с нуля. Порой ей казалось, что она не вынесет всего этого.
Впрочем, утверждать, что все в ее жизни теперь начинается с нулевого цикла, было бы неправильно. Вовсе нет. У нее есть Риччи и Ли Энн. Так что она совсем не одинока. И скучать, оплакивая свой неудавшийся брак, ей тоже некогда. Ее дом стал похож на цирк-шапито, который, бывало, заезжал в их городок, когда Гейл была совсем маленькой.
Ее близнецы не давали ей впасть в отчаяние. Они вселяли надежду. Гейл никогда не думала, что способна любить так сильно, как любила этих двух крошечных полусирот. Да, ее дети — полусироты при живом отце. Странно и горько… Но кто виноват, что мужчина, которому она отдала свое сердце и ради которого бросила все, не захотел принимать участия в судьбе двух малышей? Теперь они только ее, как сказал Роджер Шерлоу, прежде чем уйти от них.
Это так унизительно, размышляла Гейл, расхаживая вокруг старого раскидистого дуба и прикидывая, не превратился ли в мумию несчастный Пе-Пе за то время, пока там висит…
Она всем объявила, что положить конец браку с Роджером это исключительно ее идея. А причина, приведшая ее к такому решению — инфантильность мужа. Роджер отказывался взрослеть и брать на себя обязанности главы семейства. Так, в общем, и было, за исключением того, что на самом деле он бросил ее. Гейл искренне надеялась, что отцовство заставит его возмужать и остепениться. Но ничего не вышло. В конце концов разочаровавшаяся женщина поняла, что их совместная жизнь не более чем иллюзия. Красивая сказка, которая потеряла все свое очарование, как только в нее вторглись реальные жизненные заботы. Сказка, в которой нет места даже детям.
Роджер хотел отдать близнецов или своим родителям, или отцу Гейл, все равно кому. Ему было абсолютно наплевать, сколько любви достанется им. И когда жена заявила, что не собирается спихивать детей кому-либо, он оставил их всех троих.
Таков уж он, пробормотала себе под нос Гейл, пытаясь разглядеть спираль хвоста среди ветвей.
И теперь она вернулась домой, потому что больше некуда было ехать, да и деньги закончились. А еще, потому что их городок — единственное место на земле, где, Гейл в этом уверена, можно будет спокойно вырастить дочь и сына. Уж если у них нет отца, то следует, по крайней мере, окружить их теплом и заботой, — это самое малое, что должна сделать хорошая мать. Она хотела, чтобы ее дети выросли там, где прошли ее собственные детство и юность, — в родном Хартлпуле, среди лужаек и зеленых деревьев….
А детский сад поможет ей встать на ноги. Если, конечно, не окажется еще одним замком на песке.
— Мама, мама, вон Пе-Пе, — захныкала Ли Энн, показывая вверх пальцем. — Он мертвый? Скажи ему, что пора домой. Сейчас же слезай, если не умер! — И девочка сердито топнула.
Гейл взъерошила светлые волосы дочери.
— Ох, и любишь командовать ты у меня. Он спустится, милая, вот увидишь, я обещаю. — Гейл тихо с досадой вздохнула. — Правда, только не знаю, когда.
Закусив губу, Гейл сунула руки в карманы комбинезона и снова прошлась вокруг дуба. Звонок в полицию уже сделан, но, если через десять минут никто не приедет, придется самой лезть за ним. Что же, нам не впервой, подумала она и, приободрившись, улыбнулась, чтобы не расстраивать дочь.
Девочкой она была более бесстрашной, как и большинство ребят, открывающих для себя мир. Но потом дети вырастают и узнают, что главная проблема взрослых в том, что они заранее понимают возможные последствия своих поступков. Если вдруг она, например, упадет с дерева, кто позаботится о малышах? Ее отец приютил их в своем доме, но Гейл знала, что это временно…
Как же она упустила тот момент, когда жизнь вдруг стала такой сложной?
— По-моему, наш Пе-Пе не хочет спускаться, потому что вы непослушные дети. Все хорошие девочки и мальчики должны днем спать. Так что, я думаю, если вы сейчас пойдете и ляжете, он спустится и будет ждать, когда вы проснетесь.
Положив руки на детские плечи, мать развернула заупрямившуюся дочь и повела в дом.
Все-то у нее складывается не так, как надо. Вот и с этим Пе-Пе… У других дома кошки, собаки, рыбки в аквариумах… Здесь же этот несчастный хамелеон, которого кто-то сунул им в полуоткрытое окно автомобиля, когда они с детьми вышли купить альбомы для рисования и выпить молочный коктейль в маленьком кафе рядом с торговым центром. И близнецы сразу же признали его своим.
Детям необходим домашний любимец, решила Гейл. Пусть даже и такой необычный. Жаль, они еще пока не умели обращаться с ним. Некоторые скудные сведения Гейл удалось почерпнуть из энциклопедии. Спасало то, что вокруг было много зелени, а соответственно и мошек. Так что в основном это загадочное существо питалось на воле.
Вообще-то Гейл хотела завести собаку, колли. Но неустойчивая семейная жизнь все время вынуждала откладывать исполнение мечты. Ее тревожило то, что дети больше, чем надо, увлечены мультипликационными героями, которых не погладишь, с которыми не поговоришь… Что ж, по крайней мере, экранным любимцам не нужно покупать корм. И с дерева их тоже снимать не надо…
Гейл выключила телевизор.
— Уу-у… — высказал свое неодобрение Риччи.
— Тихий час, — объявила она.
Уканья усилились.
Отодвинув в самый дальний угол сознания все чувства, кроме тех, что должен испытывать полицейский на задании, Стэн позвонил в дверь. Затем еще раз. И только после этого сообразил, что шум внутри дома заглушает звонок.
Тогда он принялся стучать кулаком по двери, надеясь, что уж стук-то его будет услышан. Уйти теперь было бы трусостью, в чем его никогда и никто не мог обвинить. Про себя он обозвал Майлза парой слов, которые не решился бы сейчас повторить вслух.
