Джин повернулась и пошла по дорожке, но тут же ощутила лавандовый аромат. Резко остановившись, она прошептала:
- О Господи! Забыла! - И, схватив четыре письма, снова повернулась.
Его улыбка была многозначительной, почти вызывающей. Джин небрежно сунула ему письма.
- Самое интересное - наверху. Запах, правда, резковат. Должно быть, тот, кто отправлял, боялся, что он выветрится по пути.
И с этими словами, плавно повернувшись, Джин пошла прочь по дорожке. А Майкл неотрывно смотрел ей вслед, пока она не свернула за зеленую рощицу и не исчезла из виду. Потом почти непроизвольно опустил взгляд на письма в руке. От самого верхнего исходил запах лаванды, и он действительно был резковат. У девушки, которая принесла их, тоже был свой особый аромат. Слабый, он достигал его волнами в тот момент, когда она протянула ему руку и повернулась, чтобы уйти. Легкий, очень легкий, он казался еще более привлекательным, оттого что был едва уловим.
Майкл тряхнул головой, чтобы освободиться от этого воспоминания. Она молода, слишком молода. Черт, да она не старше, чем студенты, которых он учил! Очнись, старик. Не забывай о своем возрасте. Со вздохом он взглянул вниз на размашистый почерк Розин. Потом, сунув это письмо в самый низ стопки, оставил ее на прогнившей ступеньке и стал взбираться по лестнице на крышу.
А Джин болтала с соседями, которых заставала дома, рассказывала им о своей поездке, спрашивала, как у них дела. А когда звучал неизбежный вопрос: "Ты видела его?" - она просто кивала, улыбаясь, и добавляла, что он очень мил.
Усевшись в машину, она опять вспомнила его. Майкл и в самом деле был симпатичный мужчина. Поначалу внушающий робость своим ростом и яркой внешностью, он оказался, в сущности, очень прост. И чуть-чуть застенчив. Нет, скорее, мягок и приветлив.
А что он будет делать здесь, в Мантео, как только приведет в порядок свой огромный дом? Ну, об этом ей станет известно из городских сплетен, которые наверняка не обойдут его стороной. Ей захотелось узнать, откуда он приехал, и она почти пожалела, что не взглянула на те три письма, а заинтересовалась только лавандовым.
Включив зажигание, она въехала на аллею миссис Смит, чтобы развернуться. У него очень синие глаза, размышляла она, и волосы иссиня-черные, очень гармонирующие с ними. В общем, что и говорить, красивый мужчина.
Тут ей припомнилось вдруг предостережение старика Вилли. "Будь осторожна, девочка", - с улыбкой повторила она себе, понимая теперь, что он имел в виду.
Следующее утро было такое же ясное, солнечное, как и предыдущее. Джин забрала почту, сложила ее в машину и уселась за руль. По дороге она напевала тему рапсодии Рахманинова, которую слушала накануне вечером.
Ощущение расслабленности возникло благодаря долгой ароматной ванне, которую она приняла на рассвете. Жасмин всегда оказывал на нее благотворное действие; из всех цветов она любила его больше всего.
Оставаясь в машине, она просто опускала письма в почтовые ящики, установленные у калиток или на подъездных аллеях, и болтала со случайными знакомыми, вышедшими прогуляться. Припарковав машину, она вышла, прихватив почту.
Миссис Смит была уже на месте.
- Доброе утро, Джин. Прекрасная погода, не так ли?
- Да, замечательная.
- Ну как тебе он?
- Кто?
- Наш новый домовладелец?
- О, красивый мужчина.
Старушка закивала:
- Очень, очень!
Вопрос Трейси тоже не удивил ее.
- Ну что, видела? - спросила она, выйдя с малышкой на руках, едва завидев Джин у своей калитки.
- Да, видела.
- И что?…
Джин с невинным видом усмехнулась.
- А что ты имеешь в виду?
- Разве он не особенный?
Слегка забавляло, что Майкл стал причиной такого переполоха во всей округе.
- Мужчина как мужчина, - сказала она.
- Да, но особенный мужчина, - не унималась та. - Вчера вечером он разговаривал с моим мужем насчет того, где можно достать лесоматериалы. Он был так любезен, так дружелюбен. Дженни просто вцепилась в него, когда он собрался уходить.
- А девочка еще не спала?
Трейси пожала плечами.
- Муж так часто уезжает, что я позволяю ей проводить с ним как можно больше времени. Но мы отвлеклись. Так он, по-твоему, симпатичен?
- Даже очень! - И поцеловав малышку Дженни, Джин пошла своей дорогой.
Старик Вилли был более прям и, как всегда, начал без обиняков.
- Он не приставал к тебе, а?
- Ну что вы, я ведь почтальон.
Вилли фыркнул, стоя за своей обвитой розами шпалерой. Розы были в цвету и благоухали. Любовная забота, с которой он относился к ним, была для него компенсацией за постоянные трения с людьми.
- Ты женщина, девочка моя, - усмехнулся он, очевидно, не сознавая этого противоречивого выбора слов.
Джин обратила все в шутку:
- А вы приятный человек и замечательный цветовод. - Она коснулась бархатистого красного лепестка розы. - Как вам удается заставить их так цвести и виться так высоко?
- Любовь, девочка. Но учти, у них есть шипы. Так что будь осторожна.
Если в его замечании и был скрытый намек, то Джин в таком предостережении не нуждалась. Она была невосприимчива к любви и знала это давно, еще с того события, которое случилось с ней в детстве. С тех пор она старалась избегать всего, что связано с чувствами, и решила так поступать и в будущем. Майкл был красив и, несомненно, понравился ей, но что с того?…
Сестры Партон ждали ее: мисс Долли с вязанием, мисс Полли с газетой.
- Доброе утро, Вирджиния! - сказали они почти одновременно.
- Она прекрасно выглядит, сестра. Взгляни на нее. Я бы сказала, просто сияет.
- Она всегда сияет. У нее легкий характер!
- Я знаю, Полли. Но сегодня она выглядит даже более радостной, чем обычно.- Мисс Долли понизила голос: - Ты думаешь, она приоделась ради него?
Джин с улыбкой на лице слушала, что о ней говорят, но тут немного поморщилась.
- Приоделась? Да это же моя форма!
Мисс Долли это не смутило:
- Может быть. Но щеки у вас розовее обычного.
- Этот новый сосед кажется таким одиноким, - печально произнесла Полли. - Ездит взад-вперед на своей новой машине…
Джин припомнила лавандовое письмо, но удержалась от комментариев. Мысленно она добавила к облику Майкла сверкающий спортивный автомобиль и с любопытством ждала, что еще скажут сестры.
И они не разочаровали ее.
- Он не женат. Это мы точно знаем, - сказала другая. - Он говорил посреднику, который продавал ему дом, что разведен. Однако неизвестно, насколько давно.
Возможно, недавно, подумала Джин, все еще помня о письме, которое он получил накануне. Конечно, оно могло быть как от его бывшей жены, так и от другой женщины. Может быть, изменил жене и тем разрушил свой брак. Но тогда почему же он здесь, в то время как лавандовая леди пребывает в Нью-Йорке? Может, она собирается приехать к нему после того, как дом будет отделан?
