Дверь закрылась за ней, и Алекс моргнул, стараясь прийти в себя. Проклиная все на свете, он пошел следом за ней.
— Ведьма, — проворчал Алекс, вспоминая рассказы о черной магии, которая наверняка практикуется на улицах Нового Орлеана. Он так увлекся этой женщиной, что позабыл о причине своего приезда. При этой мысли Алекс нахмурился, вспомнив своего отца.
Эдди Стоун был галантным лихим ловеласом, обожал развлечения и был в состоянии за них платить. Он погиб, катаясь на лыжах с гор, не успев жениться в пятый раз. Если бы этого не случилось, у Алекса наверняка прибавилось бы еще несколько мачех.
Воспоминания о проведенном с отцом времени были приятными, но их осталось очень мало, главным образом потому, что отец всегда был слишком занят своими женами, три из которых, кстати, тоже были с южного побережья, как и мисс Дейзи Мэйсон.
И вот теперь Кевин думает, что влюблен в Дейзи Мэйсон. Алекс нахмурился. Может, здесь в воде содержится что-то, заставляющее мужчин терять голову? Алекс в нерешительности остановился у двери, за которой скрылась Дейзи. Или виновата кровь Стоунов, из-за которой мужчины их рода влюбляются в женщин с томным голосом и бархатистой кожей?
Какова бы ни была причина, но Алекс не позволит себе увлечься ни Дейзи Мэйсон, ни кем-то еще. С этой мыслью он постучал в дверь.
— Открыто, — издалека прозвучал ее голос. Алекс отворил дверь и шагнул через порог.
— Мисс Мэйсон?
— Минуту, — отозвалась Дейзи из смежной комнаты.
Алекс огляделся. Высокие потолки с лепниной. Шелковые обои цвета слоновой кости с золотистыми пятнами покрывают стены. Ковер — оригинал Абуссона или дорогая копия — покрывал середину нуждавшегося в полировке паркетного пола. Чудесная акварель с изображением дома и окружающего его сада, по-видимому нарисованная в лучшие для дома времена, криво висела на стене бок о бок с вставленными в рамку афишами пьес, о которых Алекс даже не слышал.
На противоположной стороне расположилось огромное окно, прикрытое когда-то гардинами. Массивный подоконник служил местом для большой оранжереи.
Алекс прикоснулся к пурпурному цветку, и по комнате разлился пахучий аромат вистерии. Этот запах разбудил в памяти воспоминания о доме с садом, в котором к огромному дереву были прикреплены качели. Он помнил, как маленьким мальчиком сидел на них и просил маму раскачивать сильнее. Ему очень хотелось достать до верхних веток дерева, где запуталась в листве доза вистерии, и сорвать пурпурный цветок. Это был первый и последний раз, когда он жил вместе с родителями — очень скоро они развелись, оставили его с дедом и зажили каждый своей жизнью.
Стараясь не предаваться мрачным мыслям, Алекс зашагал по комнате. Здесь царил беспорядок. Он взглянул на чудесный, в стиле времен королевы Анны стол, который был завален бумагами, журналами и текстами пьес. Старенький компьютер не особо вписывался в атмосферу комнаты, но, похоже, был необходим. Фотографии в рамках — безмолвные свидетели безвозвратно проходящего времени — стояли на столе. Алекс взял одну: маленькая Дейзи стоит между двух девочек — испуганной блондинкой и очень серьезной брюнеткой. Все трое одеты в солдатские костюмчики и легкие ботиночки. Дейзи радостно смотрит в объектив, ничуть не смущаясь отсутствием двух передних зубов.
— Моя первая роль, — раздался голос Дейзи с порога. — Вы смотрите на трио сестер Мэйсон. Танцевальный номер для исполнительниц четырех-шести лет, — добавила она.
Она до сих пор была одета в свадебное платье, но уже без фаты и букета. Прическа растрепалась, и золотистые локоны свисали вдоль лица и шеи.
— Наверное, было отличное представление.
— Увы! — она пошла ему навстречу, и платье зашуршало в такт шагам. — Лорейн, блондинка, сбежала со сцены, и ее стошнило прямо у дверей гримерной. Боязнь сцены, — сказала она так, будто это все объясняет. — А Клеа, — Дейзи указала на брюнетку, — не терпит беспорядка. Она так разозлилась на Лорейн, что слезла со сцены в середине выступления и отлупила ту ботинком. Боюсь, именно тогда надежды наших родителей на совместную карьеру дочерей рухнули.
— А что же вы? Что сделали, когда сестры покинули вас?
— Трио превратилось в соло. Я закончила номер, танцуя за всех.
Алекс различил в голосе улыбку еще до того, как Дейзи подняла глаза от фотографии.
— С тех пор вы и танцуете?
— И играю, — она взяла фотографию из его рук и, прежде чем поставить на место, нежно провела рукой по стеклу. Затем взглянула на Алекса. — Но я думаю, вы пришли сюда не затем, чтобы слушать о моих сестрах и о нашей неудачной попытке влиться в шоу-бизнес, верно?
— Да. — Это было правдой, но Алекс еле удержался, чтобы не попросить ее рассказать еще что-нибудь о себе. — Я здесь потому, что мы не закончили наш разговор.
— По-моему, нам нечего больше обсуждать, — Дейзи повернулась к нему спиной. — Сделайте одолжение, расстегните пуговицы, а то я никак не могу снять это платье.
Алекс смотрел на ее обнаженные плечи во все глаза, стараясь не замечать исходившего от кожи слабого цветочного запаха. Его взгляд наткнулся на родинку в форме сердца под левой лопаткой. Алекс еле удержался, чтобы не прикоснуться к ней.
— Минди, одна из подружек невесты, должна была мне помочь. Но она уже ушла, а одна я не справлюсь. Почему дизайнеры придумывают такие маленькие пуговки, тем более на спине!
— Это же свадебное платье, и я думаю, что дизайнеры рассчитывают на помощь мужа.
Дейзи на мгновение замерла, и Алекс услышал ее смех.
— Кевин говорил, что вы склонны воспринимать все буквально. Он прав, — она посмотрела на него через плечо. Зеленые глаза лукаво улыбались. — Ну, поскольку моего жениха в данный момент здесь нет, не могли бы вы исполнить его обязанности и помочь мне? Или для вас это проблема?
Алекс уловил вызов в ее голосе и взгляде.
— Никакой проблемы.
Неужели она думает, что может его смутить своей просьбой? Он расстегнул обтянутую шелком пуговку. Пальцы коснулись ее кожи, на ощупь она была такой же мягкой, как и на вид. И теплой. Несмотря на все старания, кровь закипала все сильнее, по мере того как он расстегивал одну пуговку за другой.
— Ну вот, готово, — сказал он, отступая назад.
Одной рукой поддерживая платье, Дейзи дотронулась другой до банта, который красовался сзади на уровне талии. Ощупав застежку, она слегка повернулась и с опаской взглянула на Алекса.
— Похоже, придется попросить вас и шлейф отстегнуть, — сказала она, и снова ее обнаженная спина завладела его вниманием. — Там крючки под бантом. Видите?
— Да, — ответил Алекс, недовольный собой. Проглотив ком в горле, он медлил несколько секунд, прежде чем подойти к ней ближе. Затем приподнял прикрывавший округлые бедра бант и, сжав зубы, переборол желание обнять ее. Положив правую руку на талию, левой он принялся расстегивать крошечные крючочки, прикрепляющие шлейф к платью.
