— Плевать, — бросает урод, который не только нам с Никой жизнь испортил, но и брата моего меньшего довёл до сложного психологического состояния. И если потерю компании, банкротство я могу простить, то когда трогают моих родных… убить хочу. Одно останавливает: если сяду, то Нику и мальчишек некому будет защитить. — Сейчас я могу спокойно сидеть и смотреть, как рушится то, чего ты так хотел, Максик. Ну, давай, спасай свою дорогую компанию… И как потом после этого Нике в глаза сможешь смотреть? Просрал всё, что оставил ей отец. Помощничек, блин.
— Не просру, — кидаю и на всякий случай отхожу от него. Мои нервы на пределе. Пару минут назад мне позвонили и сообщили о том, что с нами разорвали контракт ещё несколько фирм. — У меня есть те, кто готов помочь. И они помогут.
— И кто же? — неверующе спрашивает.
— Многие. И даже не надейся, что переманишь их, — отвечаю, неожиданно вспомнив о третьем участнике нашего похищения, который остался дома прикрывать меня перед Никой. — Кстати, Семён, помнишь такого? Привет тебе передавал. Пламенный, — проговариваю и передаю «привет», выбив ему зуб.
— Не забыл, сучонок, меня, — болезненно проговаривает, сплюнув зуб и посмотрев на меня с такой ненавистью, что страшно. — Значит, Ника нашла её. Свою мать…
— Нашла.
— Счастлива?
— Несказанно.
— Любишь её?
— Люблю!
— Поддерживаешь её? Всё ей говоришь? Всё хорошо в отношениях? — закидывает вопросами нотариус, сбив с толку не только меня, но и Рената.
— Что ты ещё натворил? — спрашиваю его, переглянувшись с другом.
— Пока ничего, но хочу знать, — отвечает, улыбнувшись и продемонстрировав пространство от выбитого зуба.
— У нас всё хорошо. Лучше некуда! — восклицаю и возвращаюсь к нему.
— Тогда отлично, — тянет, а затем, засмеявшись, продолжает. — Посмотрим, как у вас будут складываться отношения после небольшой правды. Меня отсюда живым не выпустят? Да?
— Ну мы не убийцы. За кого вы нас принимаете, Игнат? — вмешивается Ренат, протянув миротворно, словно не собирается и пальцем трогать урода. Отчасти это правда. Мы не тронем, а вот несколько мужчин, врагов Игната, уже нетерпеливо ждут аудиенции. Семён обещал приехать немного позже и тоже «поговорить». Но что именно нотариус ему сделал, не сказал.
— Максим, а ты знаешь историю зачатия твоей Ники? — интересуется и я вопросительно приподнимаю бровь. — Она вам её вряд ли рассказывала, но расскажу я, — с блеском в глазах продолжает. — Лида никогда не любила Колю. Она его ненавидела люто, а он… он её хотел. Хотел так сильно, что похитил Лиду, а потом… Отец Ники брал её против воли. Множество раз. Обезумел. Я слышал её крики, мольбы не трогать, но он её не отпускал. Держал её несколько недель под охраной и никогда бы не остановился, но узнал, что она беременна… твоя Ника спасла Лидию от пыток…
— Он её насиловал? — спрашивает Ренат, посмотрев на меня глазами, полными ужаса. Я же покрылся холодным потом, не представляя, через что пришлось пройти этой женщине. Которая, несмотря даже на пытки, всё так же любит свою дочь.
— Да. Жестоко. До синяков на теле. Я знаю. Я видел, — проговаривает, а затем задаёт контрольный вопрос. — Расскажешь своей жене? Обрадуешь её тем, что её отец делал с её матерью? Расскажешь? О том, кто именно её отец? Зверь. Чудовище. И она его дочь… Наследница.
— Нет.
— Будешь молчать? Тогда правда съест тебя… Ты сам будешь смотреть на неё и знать, что она дочь монстра.
— Не съест, — кидаю и, не смотря на Игната, ухожу. — Ренат, закончи без меня. Хочу позвонить Нике и убедиться, что она в порядке.
Не дожидаясь, пока он ответит, выхожу на улицу и набираю номер любимой. Ника права — неважно кто твой отец. Главное, ты сам.
— Алло! — радостно отвечает. — Макс, ну ты где? К нам Лидия и Семён пришли. Только тебя к столу ждём.
— Садитесь без меня, — отвечаю, пытаясь выдавить из себя остатки радости, но… не после услышанного. — Я только выезжаю.
— Ну… я так и хотела сделать, — тянет, улыбнувшись. — Кстати, ты не против, если моя мама останется сегодня у нас с ночёвкой? У Семёна какие-то дела, и я предложила ей.
— Пусть остаётся, Никуль. Ведьмочка, я люблю тебя, несмотря ни на что. Ты ведь это знаешь?
— Что ты уже натворил, Макс? — подозрительно интересуется. — Только измени мне. Я тебе корнишон оторву.
— Не изменю. Просто очень сильно люблю.
— Ну ладно, — сдаётся, и в её голосе вновь появляется радость. — Я тебя тоже. Очень.
Глава 61. Макс
— … а Сёма, открыв дверь, как ни в чём не бывало, заходит в номер, — весело рассказывает Лидия историю о том, как они ездили на море, и её муж перепутал их номер с соседним. — Даже не подозревает, что нас с Денисом там нет. Раздевается, ложится в кровать, и только когда приходят настоящие владельцы номера, до него наконец, доходит, — наша четвёрка за столом начинает смеяться, а главный участник этой истории, мило и влюблённо посмотрев на жену, приобнимает её.
И никто из женской половины за столом даже не догадывается, что вчера мы, наконец, разобрались с главной угрозой и мразью в нашей жизни. Игната, избитого и покалеченного, забрали его враги, которых где-то нашёл Ренат. Порой мне кажется, что я слишком мало знаю о своём друге. Откуда у него такие связи с криминалом? Хотя по его разговорам с криминалом он связываться не хочет.
— А я ещё смотрю и не понимаю, где любимый красный чемодан Лидочки, — продолжает уже Семён, рассказывая со своей точки зрения. — Думаю, неужели она его убрала! Дождался!
Посмотрев на Лидию, ловлю её взгляд. Казалось бы, счастливый и безмятежный, но в нём столько боли и страданий, что выть хочется и на стену лезть. Такой был у моей матери, которую я, к сожалению, не смог уберечь. И от этого тоже хочется убиться о скалу. Могу ли я, после всего, что теперь знаю, молчать и скрывать от неё самую главную радость в её жизни?
Она не должна страдать только потому, что её муж эгоист, который не хочет её терять. Если Ника пошла в мать, а она именно в неё пошла, то простит и поймёт мужа, как моя ведьмочка в своё время меня. Да, возможно, позлится, но с другой стороны, у неё будет дочь, а Ника ей мягко объяснит, что вины Семёна в том, что она столько лет была без неё, нет.
Но прежде стоит сказать и предупредить о своём решении мужчину. Я знаю, каково бояться сказать дорогому человеку о том, что обманывал или что-то скрывал от него. Понимаю, что это сложно. И ты будешь тянуть до конца, пытаясь сохранить равновесие. Но… всё не вечно.
— Семён, мы можем поговорить? — прервав всех, спрашиваю я его.
— Конечно, — кидает и, отложив столовые приборы в сторону, встаёт из-за стола.
— На веранду, — произношу и рукой указываю направление, последовав за мужчиной.
Он идёт спокойно, размеренно. Как всегда. Всё же военный опыт и умение держаться — у него в крови. Оказалось, до того, как стать безопасником Шпарского, он служил в службах специального назначения. Как его отец. До него дед. И даже прадед.
— Что-то случилось? Игнат? — тут же закидывает меня вопросами. — Сбежал? Не смогли увести? Скончался, наконец? Вот ведь падла…
— Нет, — чётко отвечаю, с сожалением взглянув на него, начинаю разговор. — Я позвал вас сюда лишь с одной целью: предупредить и попросить. Скажите своей жене о Нике. Она должна знать, что её единственная дочь жива и находится рядом с ней.
— Максим, это исключено! — восклицает, ошарашенно взглянув на меня. Но я был готов к этому, поэтому остался спокойный и надменным. — Пока нельзя. Я ещё не подготовил её.
— Сколько ждать, Семён? Уже не один месяц прошёл. Может, пора бы уже?
— Нет!
— Вы скажите ей сами или это сделаю я? — проигнорировав его отказ, интересуюсь.
— Не смей! Она… она не простит мне этого?!
— Думаю, вы ошибаетесь, — произношу и сажусь в кресло, пригласив мужчину сделать то же самое. — Вы ведь знаете, что было между моим отцом и отцом Ники? И всё же, узнав, она меня простила и поняла. Я уверен и Лидия вас простит.
